[789]. Президент рекомендовал демпартии очиститься от католиков-сепаратистов, чтобы не дать коммунистам предлога для роспуска партии в целом.
Агент V-101 совершенно верно охарактеризовал позицию Бенеша – президент будет сохранять нейтралитет в борьбе коммунистов с некоммунистическими партиями и встанет на сторону победителя, но так, чтобы не испортить по возможности и отношения с побежденными («мол, сделал для вас, что мог»).
В октябре 1947 года КПС решила добиваться исключения демпартии из правительства, если она не очистится от сепаратистских элементов.
Факт заговора не оспаривали ни национальные социалисты, ни даже прямо затронутые арестами словацкие демократы. Обе партии лишь пытались преуменьшить размах деятельности сепаратистов. Например, один из лидеров демпартии статс-секретарь министерства внешней торговли Ян Лихнер (бывший член запрещенной после 1945 года аграрной партии) писал в партийной газете демократов «Час» («Время»): «Вредители, исполнявшие приказы иностранных авантюристов, – в большинстве незначительные и неизвестные лица, и поэтому не надо преувеличивать значение их деяний и уделять столько внимания в прессе этой подрывной деятельности, ибо тем самым чешскую общественность настраивают против словаков, что уже можно наблюдать в Чехии»[790].
Корпус уполномоченных Словакии единогласно одобрил действия МВД по раскрытию заговора и поручил продолжать расследование со всей тщательностью. 21 сентября 1947 года словацкие союзы партизан и борцов Сопротивления потребовали начать коренную чистку госаппарата от тайных и явных сепаратистов. Для рассмотрения этого требования на специальное заседание собрался Национальный фронт Словакии, который после оживленных дебатов одобрил предложение бывших партизан. Для поддержки этих требований в Братиславе на массовый митинг собрались более 20 тысяч человек. В решении Национального фронта Словакии говорилось:
«Национальный фронт решительно осуждает подрывные устремления антигосударственных элементов, направленные против интересов республики, народа и спокойного развития.
Соответствующим органам дано указание бороться против них со всей жесткостью, а политическим партиям – исключить из своих рядов лиц, участвовавших в антигосударственных акциях. В государственных органах должны быть только те, кто не скомпрометировал себя сотрудничеством с фашистским режимом и одобряет проведенные после освобождения преобразования.
Если союзы борцов Сопротивления представят какой-либо политической партии обоснованные обвинения против ее члена, то она должна либо исключить его, либо передать дело на рассмотрение Национального фронта.
Национальный фронт дает указание Корпусу уполномоченных продолжить чистку.
Национальный фронт констатирует непоколебимое стремление всех партий продолжать проводить политику Национального фронта»[791].
Решения Национального фронта Словакии поддержал и общегосударственный Национальный фронт.
После раскрытия сепаратистского заговора в Словакии правительство ЧСР поручило премьеру Готвальду выехать в Словакию и провести там реорганизацию Корпуса уполномоченных (словацкое автономное правительство). Несмотря на яростное сопротивление демпартии, словацкое правительство было все же реорганизовано.
В сформированный 18 ноября 1947 года новый Корпус уполномоченных вошли шесть представителей демпартии (ранее девять), пять коммунистов, по одному представителю от мелких партий труда и свободы, а также два беспартийных профессионала. Демпартия лишилась портфелей уполномоченных по делам юстиции, почты и здравоохранения, причем эти посты получили не коммунисты, а беспартийный и представители партий свободы и труда[792].
Председателем корпуса стал коммунист Густав Гусак. В заявлении нового автономного правительства Словакии подчеркивалась решимость активно бороться против любых проявлений сепаратизма.
В демократической партии образовалось левое крыло (Пиетор, Шевчик, Киселы), настроенное на сотрудничество с коммунистами.
Компартия продолжала политику индустриализации Словакии, в том числе и за счет перевода туда промышленных предприятий из Чехии. До февраля 1948 года в Словакию перебазировали 337 таких предприятий, чем создали 24 тысячи рабочих мест[793].
К концу 1947 года улучшилась экономическая ситуация в стране. В ноябре – декабре 1947-го СССР предоставил Чехословакии дополнительно 300 тысяч тонн пищевого и фуражного зерна. 21 января 1948 года министр сельского хозяйства ЧСР Дюриш (коммунист) направил министру внешней торговли СССР А. И. Микояну следующую телеграмму: «Министерство сельского хозяйства Чехословацкой Республики обратилось в СССР с просьбой о предоставлении семян яровой пшеницы. Благодаря Вашему любезному содействию поставки столь нужного нам посевного материала были разрешены. Мне хотелось бы самым сердечным образом поблагодарить Вас от имени чешских и словацких крестьян»[794].
Промышленность ЧСР выполнила план 1947 года на 100,9 % и достигла 98 % от уровня производства 1937 года. В Словакии промышленность в 1947 году произвела продукции на 67,8 % больше, чем до войны.
Коммунисты настаивали на разработке новой конституции страны и уверенно рассчитывали победить на новых парламентских выборах в мае 1948 года. Проведенный местными организациями КПЧ в январе 1948-го опрос избирателей (такой же коммунисты проводили и перед выборами 1946 года) показал, что за партию готовы проголосовать 55 % электората.
Только в этом январе в КПЧ вступили 44 160 человек, в том числе 117 офицеров (из них 43 – высших). В Устецкой области (откуда были выселены немцы) в партию вступили более 14 тысяч человек. Столько же новых членов приобрели коммунисты и в рабочей Кладненской области. Новым моментом стал активный переход в КПЧ членов ЧНСП и народной партии.
Компартия Чехии и Моравии на начало февраля 1948 года насчитывала 1 354 601 человека.
Временный поверенный в делах США в ЧСР Бруинс сообщал в Вашингтон 28 января 1948 года: «Коммунисты начали кампанию с тем, чтобы получить на предстоящих выборах большинство в 51 % голосов… Уверен, что 80 % чешского народа предпочитает западную демократию коммунизму, но их трусость не позволяет им открыто выразить эту точку зрения. Мы должны немедленно: 1) заключить (с Чехословакией) торговый договор; 2) заключить соглашение о сотрудничестве в сфере культуры; 3) опубликовать американские документы, свидетельствующие о том, как на самом деле была освобождена Прага» (США считали, что могли бы занять Прагу первыми, но по политическим соображениям приостановили свое наступление в Западной Чехии, чтобы отдать пальму первенства Красной армии)[795]. «Нашим друзьям» в Чехословакии, писал временный поверенный, срочно нужна моральная поддержка. «Они не хотят чувстсвовать себя покинутыми».
По сообщениям из источников, близких к Бенешу, президент ЧСР был готов в случае если коммунисты не получат на выборах больше голосов, чем в 1946 году, добиться назначения премьером некоммуниста. Ради такой перспективы США согласны были помочь «своим друзьям»[796].
Таким образом, в начале 1948 года американцы решили сменить кнут на пряник, но было уже поздно. Тем более что в ответ на депешу Бруинса госдепартамент лишь согласился послать в Прагу во второй половине февраля эксперта для поддержки посольства на торговых переговорах.
24-25 сентября 1947 года в Праге находилась делегация американского конгресса, которая провела переговоры с Бенешем и с различными министрами (в том числе и с коммунистами). Впечатления конгрессменов были неприятными с точки зрения отцов холодной войны в Вашингтоне – делегация пришла к выводу, что никакого «железного занавеса» в Чехословакии нет[797].
В условиях роста авторитета КПЧ в народе правые партии Национального фронта, поддерживаемые Бенешем, решились на открытый разрыв с КПЧ с целью удалить коммунистов из правительства и не допустить их победы на грядущих выборах.
Внутриполитическая ситуация в стране вроде бы развивалась в пользу правых.
14-16 ноября 1947 года в Брно проходил XXI съезд ЧСДП[798], на котором центристы и правые пытались убедить затравленного правой прессой председателя партии Фирлингера (его именовали не иначе как «Квислингером»[799], потому что он «продался коммунистам») не выставлять больше свою кандидатуру и поддержать «отца национализации» Лаушмана. Фирлингер отказался, но получил на выборах лишь 182 голоса (40 %), в то время как за Лаушмана проголосовали 283 делегата и он стал новым лидером ЧСДП. Майер на съезде открыто выступил против союза с КПЧ. Звучали на съезде и откровенно антисоветские вступления, причем как делегатов, так и зарубежных гостей (например, представителя Лейбористской партии Великобритании).
В «демонтаже» Фирлингера активно участвовал брат президента Войта Бенеш, член социал-демократической партии. Сам президент, узнав о результатах съезда, сказал, что это самый счастливый день с момента его возвращения из эмиграции[800]. Глава государства полагал, что после ухода Фирлингера с поста председателя ЧСДП дни коммунистов в правительстве сочтены. Еще до съезда ЧСДП агент V-101 сообщал со слов министра транспорта Пиетором, беседовавшего с Бенешем: «…президент фронтально идет против Фирлингера»[801].
В МВД сообщение агента оценили следующим образом: «Президент и его канцелярия начали атаку на КПЧ и КПС и против крыла Фирлингера в ЧСДП… Майер уже полностью обработан (Бенешем) и идет против Фирлингера открыто враждебно вплоть до его полного отстранения, так как чувствует за собой авторитет президента и Запада. Лаушман раздумывает и колеблется»