Национальные социалисты потребовали создания правительственной комиссии для расследования ситуации в органах госбезопасности. В противном случае органы юстиции, продолжат самостоятельное расследование деятельности сотрудников госбезопасности. Министры-коммунисты говорили, что Дртина стал жертвой психоза и мании преследования. Министр внутренних дел коммунист Носек не возражал, чтобы органы юстиции провели самостоятельное расследование «дела Моста».
Серьезные дебаты правые партии навязали даже по ратификации в Национальном собрании торгового соглашения с СССР, которое выработал министр внешней торговли Рипка (ЧНСП). В конце концов, 5 февраля 1948 года соглашение было единодушно ратифицировано, но коммунисты выступили с критикой председателя внешнеполитического комитета парламента Духачека (ЧНП), который в своем журнале «Обзоры» постоянно подвергал Советский Союз необоснованной критике[820].
Заседавшее 5 февраля руководство Национального фронта опять не смогло договориться о конкретных сроках проведения парламентских выборов. Премьер Готвальд передал мнение президента Бенеша: нынешний состав парламента должен утвердить новую конституцию, и выборы будут проходить уже на ее основе. Коммунисты позицию главы государства полностью разделяли.
Компартия опять просила своих партнеров по Национальному фронту принять законы об ограничении максимального землевладения площадью в 50 га и об общем социальном страховании для крестьян (то есть утвердить Градецкую программу). Но и здесь все остальные партии были против, причем, скорее всего, не по принципиальным, а по конъюнктурным соображениям, – они не хотели дальнейшего роста популярности коммунистов среди крестьян.
Что касается сроков выборов, то компартия предложила провести их 23 мая 1948 года, народная партия – 18 апреля, национальные социалисты – 25 апреля. Оппоненты обвиняли КПЧ в том, что она боится выборов, что не соответствовало действительности.
9 февраля 1948 года Президиум ЦК КПЧ одобрил тексты законопроектов о национализации внешней и внутренней оптовой торговли с целью улучшения снабжения населения. Предлагалось также провести национализацию оставшихся в частном секторе крупных и средних предприятий. Для обсуждения этого вопроса профсоюзы решили созвать на 22 февраля 1948 года в Прагу съезд заводских советов.
Правые партии понимали, что профсоюзы поддержат национализацию, идея которой была популярна среди рабочих. Не смогут выступить против национализации и социал-демократы. Это означало прохождение соответствующих законопроектов в правительстве, что, в свою очередь, резко усилило бы и без того набиравшую обороты предвыборную кампанию КПЧ. Поэтому национальные социалисты приняли решение спровоцировать правительственный кризис до 22 февраля и с помощью Бенеша либо выдавить коммунистов из кабинета до выборов (то есть организовать правительство «беспартийных специалистов»), либо заставить Готвальда отказаться от национализации и Градецкой программы. При этом национальные социалисты прекрасно сознавали, что для компартии отказ от этих требований означал бы политическое самоубийство и крах на выборах.
С этого момента ЧНСП стала на путь тотальной обструкции работы правительства.
12 февраля 1948 года правые партии отказались обсуждать в правительстве проект министра сельского хозяйства-коммуниста об аграрной реформе.
13 февраля национальные социалисты поставили на заседании правительства вопрос о недопущении перевода из Праги на другую работу восьми офицеров госбезопасности (руководителей райотделов госбезопасности, членов ЧНСП). Офицеры пожаловались депутату от ЧНСП Горе, что в случае их перевода ключи от арсеналов оружия и боеприпасов достанутся коммунистам. Один из лидеров ЧНСП Зенкл поставил на голосование проект решения правительства, требовавший от министра внутренних дел (он не участвовал в заседании по болезни) отменить приказ о переводе офицеров. Также правительство должно было к 24 февраля представить доклад о положении в органах госбезопасности, а до этого там прекращались все кадровые перемещения. Последний пункт решения был принят единогласно, первые два – большинством голосов членов кабинета против голосов коммунистов.
Агент V-101 сообщал в МВД, что на совещании лидеров ЧНП (Шрамек), ЧНСП (Зенкл и Рипка) и демпартии (Пиетор) обсуждался вопрос дальнейших действий, включая досрочный роспук парламента. Было решено в любом случае избавиться от министра внутренних дел Носека[821]. «На этот раз, – говорилось в сообщении агента, – появилась очень важная и конкретная версия (развития событий) в виде создания президентского кабинета чиновников, главой которого был бы глава канцелярии президента Йина, министром внутренних дел генерал Бартик[822], министром обороны генерал Пика». Агент считал, что идея «правительства чиновников» – «несомненно, идея Града», то есть Бенеша и его аппарата.
16 февраля после посещения президентской канцелярии V-101 проинформировал, что Бенеш скептически относится к идее «правительства чиновников», считая ее сложно реализуемой. Однако если Носек не прекратит «произвол», президенту все же придется прибегнуть к этому средству.
Стремясь удержать в своих руках инициативу, 17 февраля 1948 года правые партии снова подняли на заседании правительства вопрос о засилье коммунистов в органах госбезопасности и потребовали от премьера отчета о выполнении решения от 13 февраля. Готвальд предложил перенести обсуждение данного вопроса, так как министр внутренних дел (коммунист Носек) на заседании правительства опять не присутствовал. Министры от ЧНСП, ЧНП и демпартии отказались обсуждать все иные вопросы и пригрозили коллективной отставкой.
Вопрос о возможной отставке министров некоммунистических партий детально обсуждался еще 16 февраля на частном совещании лидеров ЧНСП дома у министра юстиции Дртины. Было принято решение обязательно спровоцировать правительственный кризис до 22 февраля, то есть до съезда заводских советов. Понимая, что идея национализации популярна среди подавляющего большинства избирателей, собравшиеся решили сделать предлогом для разрыва с коммунистами не национализацию, а уже давно педалировавшийся ЧНСП вопрос о засилье коммунистов в органах безопасности.
Следует подчеркнуть, что, решив угрожать отставкой министров, лидеры ЧНСП Зенкл, Рипка, Странский, Крайина и Дртина нарушили устав самой ЧНСП. Такого рода вопрос подлежал обсуждению правлением партии, но от правления (как, впрочем, и от всех функционеров и членов ЧНСП) итоги совещания на квартире Дртины скрыли. Позднее авторы кризиса мотивировали это нарушение внутрипартийной демократии тем, что один из членов правления ЧНСП Шлехта якобы был информатором коммунистов и советского посольства[823]. Однако даже если это было правдой, неясно, почему вопрос об отставке являлся столь секретным и как, собственно, отставку могли бы предотвратить коммунисты, узнай они об этом заблаговременно. Более вероятно иное объяснение келейности принятия судьбоносного решения – лидеры ЧНСП понимали, что большинство членов собственной партии их не поддержат.
На следующий день, 17 февраля, министры от ЧНСП провели совещание со своими коллегами от ЧНП и словацких демократов. По воспоминаниям Дртины, совещавшиеся решили «вызвать кризис на почве спора по вопросу о полиции и избежать таким образом того, чтобы кризис был вызван коммунистами на основе обсуждения новых социально-экономических требований, которые они собираются выдвинуть на своих революционных съездах[824]. Это обстоятельство делает необходимым подать в отставку до съезда заводских советов…»[825]
Отставку кабинета и отдельных министров принимал президент Бенеш. Он мог либо распустить парламент, назначить новые выборы и сформировать временное непартийное технократическое правительство, либо поручить премьеру сформировать новое правительство, пользующееся доверием парламента. Имел право президент и отвергнуть прошение министров об отставке. Однако Бенеш не мог заставить премьера и все правительство уйти в отставку, если в кабинете сохранялось более половины его членов. Отправить правительство в отставку целиком мог только парламент выражением вотума недоверия.
17 февраля правительство собралось на свое очередное, 134-е заседание. Зенкл немедленно потребовал отчета Носека о выполнении решения от 13 февраля, но Готвальд ответил, что министр внутренних дел еще болен, однако обязательно прибудет на следующее заседание кабинета. Тогда Зенкл потребовал отчета о положении в МВД от самого премьера, на что тот ответил, что не владеет детальной информацией. Стало ясно, что никакой конструктивной дискуссии далее не последует.
В 11:55 Готвальд прервал заседание и посетил Бенеша, проинформировав его о правительственном кризисе. В беседе, длившейся 55 минут, премьер сказал, что некоммунистические партии фактически блокировали деятельность кабинета и хотят заменить его технократическим правительством специалистов. Бенеш эту идею отверг и подчеркнул, что в правительстве должны быть, по его мнению, представлены все парламентские партии (то есть, в числе прочих, и коммунисты).
В 15:50 заседание правительства возобновилось и сразу переросло в бурный спор, сопровождавшийся взаимными нападками. В 16:20 заседание было прервано и отложено на 20 февраля – предполагалось, что к этому дню министр внутренних дел Носек уже выздоровеет.
Пока Готвальд был у президента, министры от ЧНСП, ЧНП и демпартии договорились предъявить коммунистам ультиматум: либо они соглашаются на назначение заместителя министра внутренних дел – некоммуниста, либо министры-некоммунисты 20 февраля уходят в отставку. Министр снабжения социал-демократ Майер поддержал решение об ультиматуме, хотя руководство ЧСДП и другие министры социал-демократы об этом ничего не знали. Зенкл обещал выяснить позицию Бенеша.