[167]. Чехи ходили в ночную разведку. Однако офицеры батальона никакой охоты к масштабным наступательным действиям не проявляли, впрочем, как и их британские коллеги.
Между тем 8-я британская армия из Египта начала 18 ноября 1941 года наступление против германо-итальянских войск (фронт был примерно в 100 км от Тобрука). Соотношение сил было не в пользу немцев, и они попятились назад. Гарнизону Тобрука было приказано ударить в тыл противника навстречу 8-й армии. Чехословацкому батальону в составе польской бригады приказали нанести отвлекающий удар, чтобы связать силы противника. Собственно удар наносили 21 ноября поляки, а чехи поддерживали их пулеметами и минометами.
10 декабря 1941 года после 244 дней осады Тобрук был деблокирован. Чехословацкий батальон передали сначала 16-й британской, а потом 38-й индийской бригаде, и он охранял штаб корпуса. Основные потери батальон нес от тяжелого климата, тем более что многие бойцы были отнюдь не молоды. Самому старшему исполнилось уже 63 года. Средний возраст контингента был 32 года.
Но войну в Северной Африке не зря называли «качелями». 21 января 1942 года Роммель перешел в контрнаступление. Британские войска поспешно отступали, и чехословаков 30 января вернули в Тобрук, который готовился к новой осаде. В этот критический для англичан момент Бенеш опять предложил расформировать батальон и перевести его личный состав на Британские острова. Лондонское эмигрантское правительство боялось, что батальон понесет в предстоящих боях большие потери.
Но англичане снова отказались, хотя и согласились вывести батальон с фронта и превратить его в зенитную тыловую часть. В апреле 1942 года расформированный батальон покинул Тобрук, так и не вступив в бой. 21 мая на базе батальона возник 200-й Чехословацкий легкий зенитный полк. Его перебросили в глубокий тыл, в Палестину. В Иерусалиме коммунистическая ячейка полка летом 1942-го приняла участие в массовой демонстрации населения под лозунгами «Бейте фашистов везде, где встретите!». Манифестантов-чехословаков командование наказало гауптвахтой на срок от 7 до 21 дня.
Между тем Роммель, получивший от противника почтительное прозвище «Лис пустыни», 21 июня 1942 года взял-таки Тобрук и готовился к завершающему броску на Каир. Однако сил у немцев было мало, и командующий 8-й британской армией Монтгомери 23 октября 1942-го перешел в контрнаступление у египетского местечка Эль-Аламейн. В начале ноября американцы и войска де Голля высадились в Марокко и Алжире, и Роммелю пришлось срочно отступать в Тунис, чтобы не оказаться отрезанным от снабжения.
13 ноября 1942 года англичане снова взяли Тобрук. Туда же в начале 1943 года прибыли и свежеиспеченные чехословацкие зенитчики. Но сразиться с немецкими самолетами, которым в то время уже катастрофически не хватало горючего, чехословакам пришлось только один раз – 20 февраля 1943-го. Один из восьми немецких штурмовиков Ю-88 был при этом сбит. Один боец Чехословацкого зенитного полка погиб под бомбами, трое были ранены.
Немецкие войска в Северной Африке капитулировали в мае 1943 года. А в июле 1326 бойцов Чехословацкого зенитного полка погрузились на корабли и отплыли в Англию, прибыв 11 августа в ливерпульский порт. За время боев в Северной Африке и в Сирии чехословацкие части на Ближнем Востоке потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести около сотни человек.
Тем временем в начале 1942 года словацкие части вместе с немцами продолжали активно сражаться против Красной армии на северном побережье Азовского моря. За семь месяцев оборонительных боев против наседавшей РККА, с декабря 1941-го по июнь 1942 года, словаки потеряли убитыми 119 человек, ранеными – 576, пропавшими без вести – 89[168].
В июне словацкая Быстрая дивизия была отведена на отдых. Однако после начала летнего немецкого наступления на южном участке советско-германского фронта 19 июня 1942 года словаки снова приняли самое активное участие в боях. На сей раз дивизия была действительно быстрой: в ней насчитывалось столько грузовиков, что словаки часто обгоняли наступавшие немецкие бронетанковые части. 22 июля словаки вошли в Ростов-на-Дону, а позднее первыми закрепились на южном берегу Дона. К концу сентября 1942 года в составе 14-го немецкого корпуса Быстрая дивизия продвинулась на 800 километров. В ноябре в дивизию вернулись из Словакии 12 танков. Немецкое командование очень высоко оценивало боевые качества своих словацких союзников.
В сентябре 1942 года командиром дивизии был назначен полковник Юрех, повышенный в декабре до генерала. Юрех был противником словацкого клерикально-фашистского правительства и планировал перейти вместе со всей дивизией на сторону Красной армии. Дивизия занимала позиции южнее Краснодара, и офицеры штаба Юреха провели переговоры с советской стороной об условиях перехода, который планировался на 28 января 1943 года[169]. Однако фронт в то время в ходе мощного советского контрнаступления начал быстро отодвигаться на запад, и из планов Юреха ничего не вышло.
27 января 1943-го словаки стали быстро отступать в направлении Тамань – Керчь. При переправе в Крым пришлось бросить много тяжелой техники – в строю остался только один танк. Немцы вооружили союзников тысячью советских винтовок, десятью 82-миллиметровыми минометами и 14 знаменитыми «сорокопятками». С марта 1943 года словаки охраняли Перекопский перешеек от возможного неожиданного удара советских войск на Крым.
Во время наступления и последующего отхода Быстрая дивизия потеряла убитыми 1235 человек, ранеными – 3198, пропавшими без вести, дезертирами и пленными – 3154[170]. 1 августа 1943 года лишившаяся большей части подвижного состава Быстрая дивизия уже официально была переименована в пехотную. В ней насчитывался 11631 человек.
Помимо Быстрой дивизии словацкая армия имела в тылу вермахта на советской территории Дивизию обеспечения (около 8 тысяч человек), которая несла охранную службу и боролась с партизанами. Соединение состояло из двух пехотных полков (101-го и 102-го) и дислоцировалось на северной Украине в районе Житомир – Фастов – Овруч.
Советские партизаны в этом районе были многочисленны и с 1942 года хорошо вооружены благодаря налаженной воздушной связи с «большой землей»[171].
Командир Минского партизанского соединения Борисовско-Бегомльской зоны, Герой Советского Союза Роман Наумович Мачульский так описывал появление словацкой дивизии: «В один из весенних дней 1942 года почти одновременно поступили донесения от наших связных со станций Старушки, Копцевичи, Птичь о том, что из эшелонов выгружаются войска, которые одеты не так, как гитлеровцы, и говорят не по-немецки. «Кто бы это мог быть? – думали мы. – Может, фашисты снова затевают какую-нибудь гнусную провокацию». Нам были известны случаи, когда гитлеровцы одевались в красноармейскую форму и пытались врасплох напасть на партизанские отряды.
На железную дорогу выслали разведчиков. Они выяснили, что немецкое командование принимает меры к укреплению своих гарнизонов, охраняющих железнодорожные магистрали Брест – Гомель и Мозырь – Овруч – Коростень. Для этой цели была поднята словацкая дивизия. В гарнизонах, расположенных на участке Житковичи – Мозырь, разместились подразделения 101-го полка этой дивизии.
«Как же так, – думалось нам, – гитлеровцы оккупировали Чехословакию, растерзали ее землю на куски, лишили свободолюбивый народ самостоятельности, покрыли страну тюрьмами и концлагерями, а словацкие солдаты и офицеры приехали в Белоруссию воевать вместе с немецко-фашистскими захватчиками против своих кровных братьев-славян! Неужели они забыли о том, что в суровом 1938 году Советский Союз был единственной страной, которая была готова протянуть Чехословакии руку помощи и выступить против фашистской Германии, направившей свои полчища против чехословацкого народа, если бы бывшие правители Польши и Франции не изменили общему делу, не отказались от своих договорных обязательств и разрешили бы нашим войскам пройти через польскую территорию? Неужели они не помнят о великом вкладе русского народа в разгром Австро-Венгерской империи, в результате которого Чехословакия обрела долгожданную независимость?»
Прошло несколько дней после прибытия словаков, и мы стали получать от связных донесения одно удивительнее другого. Словаки не трогают мирных жителей, охотно идут на встречи с ними, расспрашивают их о прежней жизни, угощают табаком и папиросами.
А вскоре в штаб соединения и обком партии прибыли командир отряда Михайловский, комиссар Жигарь и начальник штаба Корнейчик. Они доложили о том, что словаки ищут возможности связаться с партизанами.
«Среди личного состава словацкой дивизии, без сомнения, есть немало солдат и офицеров, которые не хотят служить фашистской Германии», – сделали мы вывод, выслушав доклад командира отряда.
Доложили Центральному Комитету КП(б)Б о прибытии в район действия нашего соединения словаков, об их отношении к местному населению и попытках установления связи с партизанами. Через несколько дней поступила радиограмма П. К. Пономаренко[172]. Он советовал выделить надежных людей и через них установить связь со словаками, стараясь привлечь их на нашу сторону…
В сентябре 1942 года из разных гарнизонов в отряд Михайловского пришло 33 словацких солдата, а в ноябре перешло еще 48 словаков, в том числе целое подразделение, охранявшее станцию Старушки, во главе с командиром Яном Микулой.
Словацких солдат объединили в одну роту, командование которой было доверено Яну Микуле. Ян хорошо понимал, что помогать Советскому Союзу в борьбе с фашизмом – интернациональный долг трудящихся всего мира, что без свободной Страны Советов не может быть и свободной Чехословакии. Сознание этого придавало ему силы, делало его смелым и бесстрашным в бою. Микула часто бывал в штабе соединения, беседовал с секре