СНС и КПЧ пытались переломить ситуацию в Словакии с помощью направления в Банска-Бистрицу толковых советских офицеров и генерала Красной армии, который должен был принять командование над всеми силами восставших. Фирлингер передал эту просьбу в Лондон, но получил от Масарика отрицательый ответ: «Пожалуйста, не передавай просьбу о русском генерале и не вмешивайся в военные вопросы. Оставь это военным»[321]. Готвальд после этого рекомендовал СНС щадить силы, уйти в горы и организовать там партизанскую войну по образцу Югославии.
Во второй половине октября 1944 года у восставших все еще было 18 батальонов пехоты (около 60 тысяч человек) и 27 артиллерийских батарей, три бронепоезда и 14 истребителей. Однако уже начал сказываться недостаток боеприпасов. К тому же силы немцев прибывали с каждым днем, и 18 октября они перешли в генеральное наступление. 22 октября уже генерал Вист сообщил в Лондон, что отходу в горы нет альтернативы. Однако 24 октября Ингр по политическим мотивам снова приказал любой ценой удержать хотя бы ограниченную территорию до подхода Красной армии. 26 октября повстанцы оставили Зволен. На следующий день чехословацкий истребительный авиаполк вынужден был улететь в СССР. 27 октября немцы заняли оставленную по приказу Виста Банска-Бистрицу. Большую часть 1-й чехословацкой армии охватила паника и апатия. Вист отдал приказ, скорее уже вынужденный, о переходе к партизанской войне. Однако на сей раз организованного ухода в горы не получилось. Там отныне оперировали в основном лишь партизаны.
29 октября 1944 года Хефле сообщил о ликвидации последних очагов сопротивления, а Тисо отслужил благодарственную мессу в честь немцев.
Бенеш, который не смог создать подвластную ему территорию в Словакии, попытался взять реванш на Закарпатской Украине. 27 октября 1944 года войска 4-го Украинского фронта освободили главный город этого региона – Ужгород. Еще 20 октября лондонское правительство решило, что правительственный делегат Немец должен перебраться из Словакии в Ужгород и взять там в свои руки военную и гражданскую власть. Советское правительство в соответствии с советско-чехословацким соглашением от 8 мая 1944 года передало правительству ЧСР власть в пяти восточных районах Закарпатской Украины. Остальные районы как прифронтовая зона остались в подчинении комадования Красной армии.
27 октября Немец вместе с генералом Гасалом-Нижборским прибыл в закарпатский город Хуст и учредил там в качестве верховного органа власти Офис правительственного делегата. Однако в процессе освобождения Закарпатской Украины возникшие там национальные комитеты требовали присоединения к Советской Украине. Украинцы игнорировали приказ Немца о мобилизации в чехословацкую армию и в массовом порядке добровольно вступали в Красную армию. За три месяца Немец и Гасал смогли мобилизовать лишь 6375 человек, в то время как в Красную армию добровольно вступили более 25 тысяч жителей Закарпатской Украины[322].
Без согласования с командованием Красной армии Гасал создал Верховное командование освобожденной территории, что было нарушением соглашения от 8 мая 1944 года. Командующий 4-м Украинским фронтом генерал армии Петров на конкретных примерах доказывал Гасалу, что он вмешивается и в дела тех прифронтовых районов, которые оставались в ведении командования Красной армии. К тому же Гасал использовал для связи с Лондоном радиопередатчик, о котором не знало советское командование, что также было нарушением соглашения от 8 мая.
26 ноября 1944 года в Мукачево собрался съезд местных национальных комитетов (663 делегата), решивший просить верховный Совет УССР о принятии Закарпатской Украины в состав УССР. Был принят Манифест о воссоединении Закарпатья с Советской Украиной и избран верховный орган власти – Народная Рада Закарпатской Украины. Народная Рада объявила, что власть Немца в Закарпатской Украине закончилась, и ему предписали уехать в трехдневный срок. Немец это требование отверг, и 5 декабря 1944 года Народная Рада обратилась напрямую к Бенешу, чтобы тот отозвал Немца.
КПЧ не возражала против присоединения Закарпатской Украины к УССР, выражением чего было основание 19 ноября 1944 года самостоятельной компартии Закарпатской Украины.
Немец 8 декабря 1944 года выехал из Хуста в Москву, чтобы там через Фирлингера получить инструкции Бенеша. 14 декабря, после переговоров в НКИД, Немец отослал Бенешу депешу, в которой характеризовал ситуацию в советско-чехословацких отношениях как двоякую. В Москве сложилось впечатление, что отношение Бенеша к СССР в гражданско-политической области можно оценить как дружественное, но в военной – «недемократическое, а со стороны некоторых (чехословацких) офицеров недружественное»[323].
Бенеш по согласованию с эмигрантским правительством передал Немцу 19 декабря 1944 года следующие инструкции: «а) пусть происходит, что происходит, мы будем придерживаться соглашения (от 8 мая 1944 года – Прим. автора.) и будем просить Москву реализовывать это соглашение на практике, ни от чего не откажемся и от своих прав не отступимся; б) там, где будет запрещено, как Вам сейчас, осуществлять свои права, будем это констатировать, станем наблюдателями и будем пассивно ждать дальнейшего развития событий. Было бы ошибкой использовать насилие с нашей стороны. С одной стороны, у нас недостаточно для этого сил, с другой – любой такой случай будет использован как предлог для действий против нас; в) мы не покинем свое место и будем держаться до конца при полной корректности с нашей стороны…»[324]
Относительно статуса Закарпатской Украины Бенеш придерживался точки зрения, что до мирной конференции, призванной подвести все итоги войны, границы домюнхенской Чехословакии должны оставаться неприкосновенными.
27 декабря 1944 года Фирлингера, Немца, а также делегацию СНС принял Молотов. Последний сказал, что советское правительство не будет противиться желанию населения Закарпатской Украины воссоединиться с украинским народом. Одновременно советская сторона высказала пожелание, чтобы Бенеш и его кабинет были ближе к освобожденной территории.
В депеше в Лондон от 29 декабря 1944 года Немец был вынужден признать, что движение за воссоединение в Закарпатской Украине «народное и спонтанное».
«…С учетом этой ситуации… исключено, чтобы чехословацкий административный аппарат мог бы действовать в Карпатской Украине против воли тамошних людей. Это означало бы… править против народа, править насилием и против советских военных органов, которые желают, чтобы в их тылу было спокойно… Право на решение о государственной принадлежности украинского народа дано ему его историческим развитием»[325].
Немец предлагал чехословацкому правительству добровольно уступить Закарпатскую Украину СССР, потому что этого все равно добьется местное население.
К концу 1944 года Манифест от 26 ноября 1944 года подписали около 250 тысяч жителей Закарпатской Украины. Немец, правда, отмечал, что подписи собирались под давлением.
Бенеш был удивлен этим предложением и категорически его отверг. Немцу он рекомендовал, как только это станет возможно, переехать в Словакию. 14 января 1945 года Немец вылетел из Москвы и перебрался в Словакию. С согласия Народной Рады он оставил в Закарпатской Украине своего представителя с административным аппаратом. Сама Народная Рада между тем отменила приказ о мобилизации в чехословацкую армию и предоставила местным органам власти право набирать добровольцев в Красную армию. Генералу Гасалу в январе 1945 года тоже пришлось перебраться в Словакию.
23 января 1945 года Сталин в присутствии Молотова принял Готвальда и в этот же день написал Бенешу следующее письмо:
«Уважаемый президент, господин Бенеш! Сегодня я узнал от товарища Готвальда, что Чехословацкое правительство испытывает неловкость в связи с событиями в Закарпатской Украине, полагая, что Советское правительство думает односторонне решить вопрос о Закарпатской Украине вопреки договору между нашими странами.
Должен Вам сказать, что если у Вас создалось такое предположение, то это основано на недоразумении.
Советское правительство не запрещало и не могло запретить населению Закарпатской Украины выразить свою национальную волю. Это тем более понятно, что Вы сами мне в Москве говорили о Вашей готовности передать Закарпатскую Украину Советскому Союзу, при этом, как Вы, должно быть, помните, я не дал тогда на это своего согласия. Но из того, что Советское правительство не запретило закарпатским украинцам выразить свою волю, ни в коем случае не следует, что Советское правительство намерено будто бы нарушить договор между нашими странами и односторонне решить вопрос о Закарпатской Украине. Такое предположение было бы оскорбительным для Советского правительства.
Поскольку вопрос о Закарпатской Украине поставлен самим населением Закарпатской Украины, его, конечно, придется решить. Но этот вопрос может быть решен лишь по соглашению между Чехословакией и Советским Союзом еще до окончания войны с Германией или после окончания войны, когда это найдут целесообразным оба правительства.
Прошу верить, что у Советского правительства нет намерения нанести какой-либо ущерб интересам Чехословацкой республики и ее престижу. Наоборот, Советское правительство полно решимости оказать Чехословацкой республике всяческое содействие в деле ее освобождения и восстановления.
С уважением
И. Сталин»[326].
Бенеш ответил Сталину 29 января 1945 года. Было ясно, что президент ЧСР очень доволен письмом советского лидера. Он писал: «…я Вас заверяю самым решительным образом, господин Председатель, что я и чехословацкое правительство ни на минуту не допускаем мысли о том, будто Советское правительство хотело односторонне решить вопрос о Закарпатской Украине или нарушить договор между нашими странами. Я хорошо знаю принципы политики Советского Союза и верю, что все это совершенно невозможно…»