Главком западных союзных войск в Европе Эйзенхауэр за несколько дней до этого решил, что Берлин будет освобождать Красная армия, так как американцы опасались больших потерь при уличных боях в немецкой столице (Эйзенхауэр считал, что они составят не менее 100 тысяч человек). Но в отношении Чехословакии никаких договоренностей с советским командованием не было.
19 апреля 1945 года Эйзенхауэр официально проинформировал командующего 12-й армейской группой армии США генерала Брэдли, что правительства США и Великобритании считают Чехословакию союзной страной, а Судетскую область – частью ЧСР[388]. «Германский режим в Судетской области должен быть уничтожен». Брэдли разрешалось создавать местные органы власти из «лояльных чехословаков». Одновременно Эйзенхауэр требовал создания военной полиции и американских военных судов для поддержания порядка и разрешал войскам Брэдли не платить никаких налогов в Чехословакии. Американским войскам разрешалось также проводить реквизиции имущества для своих нужд.
22 апреля 1945 года министр иностранных дел Великобритании Иден в беседе с послом США в Великобритании Вайнентом настаивал, чтобы, исходя из политических соображений, американские войска освободили Прагу. Иден не исключал, что при встрече советских и американских войск в Чехословакии «могут возникнуть недоразумения», поскольку никакого соглашения между западными союзниками и Чехословакией о пребывании союзных войск на чехословацкой территории нет, а СССР с ЧСР такое соглашение заключил. (Министр имел в виду соглашение от 8 мая 1944 года)[389]. Однако «политическая выгода» от занятия Праги американцами, по мнению Идена, явно перевешивала риск.
На запрос американцев начальник генштаба Красной армии Антонов 24 апреля 1945 года уточнил, что советские войска планируют «очистить» от немцев оба берега Влтавы. Эйзенхауэр был таким ответом доволен и приказал Паттону прекратить продвижение на восток и продвигаться на юг в сторону Австрии. И русские, и американцы до возникновения пражского восстания считали Чехословакию второстепенным театром военных действий – судьба войны решалась в Берлине.
Американцы, между тем, засуетились и стали предлагать Бенешу заключение соглашения об условиях пребывания американских войск на территории ЧСР.
Черчилль в конце апреля 1945 года возлагал серьезные надежды на освобождение американцами Праги. Только 28-30 апреля 1945 года британский премьер направил президенту США Трумэну не менее семи посланий по этому вопросу[390]. В одном из них говорилось: «Освобождение Праги и большой части Западной Чехии американскими войсками могло бы иметь большое значение в послевоенной Чехословакии и в хорошем смысле повлиять и на соседние страны». 28 апреля Иден опять настоятельно убеждал американского посла Вайнента, что армии США следует немедленно освободить Прагу. В противном случае послевоенная Чехословакия может пойти «по югославскому пути», то есть лидирующие позиции в правительстве могут занять коммунисты.
Однако Эйзенхауэр заявил Черчиллю, что главной задачей армии США является не освобождение Праги, а наступление на «альпийскую крепость» (южная Бавария и западная Австрия), чтобы не дать гитлеровцам возможности укрепиться в этой труднодоступной горной местности. Задачей Паттона в Чехословакии было всего лишь прикрытие фланга наступавших на Австрию американских войск. Черчилль был возмущен политической близорукостью Эйзехаура и обратился 30 апреля лично к Трумэну.
1 мая 1945 года Трумэн ответил Черчиллю, что позиция Эйзенхауэра, которую президент США одобрял, состоит в следующем: «Советский генеральный штаб в настоящее время разрабатывает операцию в долине Влтавы. В мои намерения (то есть Эйзенхауэра) входит, как только позволит оперативная обстановка, начать наступление и уничтожить любые остатки организованных германских сил. Если продвижение в Чехословакию желательно и условия позволят это сделать, то логичным шагом с нашей стороны станет продвижение на Пльзень и Карлсбад (Карловы Вары – Прим. автора.). Я не буду делать шагов, которые считаю неправильными с военной точки зрения»[391].
Таким образом, Эйзенхауэр не желал двигаться на Прагу по чисто военным соображениям, а не из желания угодить русским, как это изображает западная историография.
Эйзенхауэр приказал Паттону остановиться на линии Карловы Вары – Пльзень – Ческе-Будейовице, прекратить движение на восток и наступать на юг. Об этом Эйзенхауэр 1 мая проинформировал Антонова и попросил согласия советской стороны на продвижение американских частей до упомянутой линии. Начальник генштаба Красной армии Антонов согласился с предложенной Эйзенхауэром линией максимального продвижения американских войск в Чехословакии, что фактически означало разрешение продвинуться вглубь ЧСР. Причем Антонов разрешил американцам пленить все немецкие части к западу от этой линии, к востоку от нее вермахт должен был сдаваться Красной армии.
Антисоветскую позицию Черчилля разделял и госдепартамент США: американский МИД был недоволен тем, что Бенеш вернулся в Чехословакию через Москву и что его не сопровождали дипломаты из Англии и США.
5 мая 1945 года заместитель госсекретаря Джозеф Грю представил Трумэну секретный меморандум по чехословацкому вопросу, в котором говорилось: «Политическое значение Чехословакии, жизненно важное стратегическое положение Праги и большое уважение американского народа к чехословацкой демократической системе делают неизбежным требование, чтобы между Соединенными Штатами, Великобританией и Советским Союзом было заключено соглашение о сотрудничестве, касающееся освобождения и обновления Чехословакии… (Чехословакия) является единственной страной региона, столица которой еще не занята Красной армией, и может быть занята нами еще до подхода советских войск. Успех или неудача наших действий в Праге будет иметь большое влияние на наши позиции в Центральной Европе в целом, которые серьезно усилит занятие Праги нашими войсками… Если американские войска дойдут до Влтавы, которая протекает через Прагу, то это даст нам сильные позиции для торга с русскими»[392].
4 мая под давлением госдепартамента Эйзенхауэр написал Антонову, что американцы все же хотят, если позволит обстановка, «зачистить» левый берег Влтавы, то есть занять западную часть Праги. Разведывательные части американской армии начали осторожно двигаться к Пльзени, а общее наступление на восток было назначено на 6 мая. Однако никакого решающего приказа в отношении Праги не последовало, и 6 мая американские передовые части остановились в 90 км юго-западнее чехословацкой столицы. В этот день Эйзенхауэр получил письмо Антонова о том, что сама Красная армия хотела бы «зачистить» берега Влтавы. Американское командование на это ничего не возразило.
Когда командующий 12-й группой армий Брэдли спросил своего подчиненного Паттона, почему он так рвется наступать вглубь Чехословакии, тот ответил, что чехи, в отличие от немцев, – союзники, а значит, для его солдат в отношении чешек не действует запрет на контакты, как в отношении немок. К тому же крайне честолюбивый Паттон считал, что его обошли, «не дав» взять Вену, и поэтому именно он должен занять Прагу.
Когда Паттон узнал о восстании в Праге, его честолюбивые помыслы лишь усилились. Он вспоминал: «…Так как радио приносило сообщения о том, что чехословацкие граждане овладели Прагой, я очень хотел выступить им на помощь и попросил Брэдли о разрешении на сей счет, но не получил его. На самом деле разведывательные части 3-й армии были уже у Праги… 6 мая было окончательно решено, что нам не следует переходить через линию конечного продвижения, проходившую через Пльзень, на большее расстояние, чем это было бы необходимо для разведки и в целях снабжения, то есть примерно на 5 миль. Я был очень недоволен и до сих пор думаю, что нам надо было продвигаться к Влтаве, а если бы это не понравилось русским, следовало послать их к черту…»[393] После войны Паттон прямо ответил на вопрос, почему он не занял Прагу: «Потому что нам приказали ее не занимать».
5 мая 1945 года Паттон приказал 5-му корпусу генерала Хюбнера (три пехотные и две бронетанковые дивизии) наступать на Пльзень. Американцы продвигались очень медленно, опасаясь потерь. Местами войска СС оказывали ожесточенное, хотя и разрозненное сопротивление.
6 мая американцы, наконец, заняли Пльзень, где за день до этого вспыхнуло восстание против немцев. Восстание начали рабочие оборонных заводов «Шкодовки». Примерно в 12:35 повстанцы заняли радиостанцию и вышли в эфир со следующим обращением: «Говорит Пльзень, говорит свободный Пльзень. Зовем вас, граждане города Пльзень и всей западной Чехии. Сообщаем вам, что мы избавились от господства немцев и добыли свободу». Но на самом деле немецкие солдаты и гестаповцы еще пытались подавить восстание. Толпа людей заняла ратушу, почту, вокзалы. К вечеру 5 мая в ратуше города уже находился повстанческий национальный комитет, который пытался договориться с немцами о прекращении кровопролития. Хотя у комитета было не более 600 вооруженных людей («революционная гвардия»), он сумел убедить немецкого бургомистра, что в его распоряжении чуть ли не 20 тысяч прекрасно оснащенных повстанцев.
Части СС были готовы подавить восстание, но национальный комитет убедил их, что вот-вот подойдут американцы и бои не имеют смысла. Национальный комитет действительно отправил посланцев в расположение американских войск, и те обещали войти в Пльзень 6 мая. Радио Пльзеня окончило свое вещание 5 мая словами: «Не знаем, что нас ждет».
Подошедшим утром 6 мая американцам осталось лишь зачистить город от отдельных фанатичных гитлеровцев. Первоначально американцы и чехи отнеслись друг к другу с недоверием. Один из очевидцев вспоминал: «Пльзеньцы сначала осторожно выходили из своих домов. Страх и недоверие были в людях после шести лет оккупации… Американцы, вылезшие из танков в длинных непромокаемых шинелях, тоже были настроены скорее недоверчиво»