Сторонники компартии на местах в долгу не оставались и обвиняли национальных социалистов в тотальной коррупции времен домюнхенской республики (которую большинство граждан прекрасно помнили) и в капитуляции во время самого Мюнхенского сговора.
Таким образом, все партии Национального фронта в той или иной форме в своих программных документах критиковали коммунистов, не называя их прямо по имени. КПЧ, наоборот, от встречной критики воздержалась, что пошло ей на пользу. У избирателей складывалось впечатление, что именно коммунисты являются той партией, которая знает, чего хочет и способна претворить свои требования в жизнь. Критика же со стороны других партий наводила многих на мысль, что они все уже де-факто признали лидерство коммунистов в общественной жизни, так как сосредоточили свою предвыборную кампанию против них, а не против друг друга.
В какой-то мере ЧНСП, ЧНП и частично ЧСДП сами поставили компартию в положение крыловского слона, а себе отвели роль мосек.
Во многом именно благодаря такой нелепой линии партнеров КПЧ по Национальному фронту немало колеблющихся избирателей пришли к выводу, что за коммунистами будущее и поэтому выгоднее быть на стороне завтрашних победителей.
К тому же у коммунистов была самая развернутая и детальная программа на будущее, в которой содержались требования, приемлемые для всех слоев населения, включая мелких предпринимателей (снижение налогов).
Компартия и сами избиратели без труда подмечали, что для ЧНСП и ЧНП декларативная приверженность национализации, дружбе с СССР и антифашизму является скорее вынужденной. Готвальд так говорил об этом: «Посмотрите, как они относятся к существующему строю и к Советскому Союзу, и вы увидите, что в официальных речах они клянутся в любви и преданности, а тайком распространяют различные слухи»[626].
Список кандидатов компартии, в отличие от списков других партий, по большей степени состоял из антифашистов и борцов Сопротивления. Из 570 кандидатов-коммунистов 347 человек активно участвовали в антифашистской борьбе (167 из них были в заключении во время оккупации), 158 работали в группах Сопротивления, а 22 человека боролись с фашизмом за пределами страны[627]. 13 кандидатов от компартии были военнослужащими или сотрудниками КНБ.
Некоммунистические партии делали упор на профессиональных политиков домюнхенской эпохи, которых избиратели отнюдь не жаловали за то, что в 1938 году они привели страну к национальной катастрофе.
Наконец, компартия еще с домюнхенских времен была единственной политической силой, действовавшей и в Чехии, и в Словакии. ЧНСП своим безудержным чешским национализмом сама лишила себя этой возможности. У католической ЧНП в Словакии были сильные оппоненты в лице местных клерикальных националистов, которые заключили союз с демпартией. Как уже упоминалось, недовольные объединением с коммунистами в 1944 году словацкие социал-демократы образовали перед выборами Партию труда, но ее электоральный результат четко показал, что большинство словацких социал-демократов вполне устраивало объединение с КПС.
Правые партии в мае 1946 года уже не могли ссылаться на присутствие в ЧСР Красной армии как на фактор, содействующий коммунистам. Но и здесь не обошлось без нагнетания антикоммунистической истерии. 22 мая 1946 года правительство опубликовало сообщение о переходе через территорию ЧСР некоторых советских частей из Австрии в Германию с согласия властей Чехословакии в период с 20 по 29 мая. Однако некоммунистические партии стали кричать о негативном влиянии советских войск на избирателей, и Бенеш лично попросил Сталина, чтобы войска прошли через СССР после выборов. Сталин немедленно согласился, и передислокация началась через день после выборов – 27 мая 1946 года[628].
В выборах 26 мая приняли участие 7 099 411 избирателей. Сильнейшей партией впервые в истории Чехословакии стали коммунисты. «Белые бюллетени» опустили в урны 0,45 % избирателей (0,35 % чешских и 0,78 % словацких). За КПЧ (она шла в бюллетенях под № 1) в чешских землях проголосовали 43,25 % избирателей, причем больше всего в тех районах, откуда были выселены немцы (там коммунисты получили больше половины голосов, а в некоторых округах – до 70 %).
В Моравии и Силезии коммунисты заручились поддержкой 34,46 % избирателей. Однако в столице Моравии и Силезии Брно (втором по величине городе в Чехословакии) выиграли национальные социалисты (33,3 % голосов), хотя компартия отстала от них ненамного (32,3 %). Народную партию поддержали 18,4 % избирателей, ЧСДП – 15,6 %[629]. Но Брно был, пожалуй, единственным крупным городом в Чехии и Моравии, где коммунисты не смогли победить.
В Словакии за коммунистов голосовало 30,37 % избирателей. Только в трех районах словацкие коммунисты смогли набрать более 50 % голосов (Свидник – 59 %, Брезно – 56,5 % и Рожнява – 51,95 %). Зато, в отличие от чешских земель, в Словакии были и районы, где компартия получала 3-6% голосов. Партия свободы получила 4,2 %, Партия труда – 3,11 %.
В целом по стране коммунисты получили 38 % голосов.
Партия победила в 138 из 154 чешских районах.
Коммунисты набрали абсолютное большинство голосов среди военнослужащих в Чехии и Моравии, причем в некоторых гарнизонах за них голосовали более 70 %. Этот результат особенно потряс ЧНСП, которая рассчитывала, что преданные ей офицеры обеспечат нужный результат в частях. Национальные социалисты настолько рассчитывали на свой успех в армии, что еще до выборов требовали передать им пост министра обороны и ради этого даже были готовы отказаться от предложенного им кресла министра иностранных дел.
Успех коммунистов был неслучайным, так как партия и до войны показывала на выборах хорошие результаты. Например, на парламентских выборах 1925 года КПЧ заняла второе место, получив более 934 тысяч голосов (13,2 %). На выборах 1929-го она получила 10,5 %. В 1935 году КПЧ под руководством Готвальда набрала дополнительно 100 тысяч голосов по сравнению с предыдущими выборами, а всего 849 тысяч голосов – 10,3 %. ЧНСП набрала 755 тысяч голосов (9,18 %). ЧНП – 616 тысяч (7,5 %).
На второе место в 1946 году вышла ЧНСП – 23,66 % голосов в чешских землях и 20,2 % в Моравии (в Словакии ЧНСП не баллотировалась). ЧНП получила в чешских землях 16,27 %, выступив гораздо лучше в Моравии (где население было сильнее подвержено влиянию церкви) – 27,56 %. Социал-демократы получили в Чехии 14,96 %, в Моравии – 16,7 % (в целом по стране с учетом Словакии – 12 %).
Лидер молодежного крыла ЧНСП Ота Гора считал, что выборы 1946 года в Чехии определила позиция деревни – многие селяне, к удивлению ЧНСП и ЧНП, проголосовали за коммунистов. Малоземельные крестьяне хотели земли и полагали, что дать ее им смогут только коммунисты.
Единая буржуазная партия Словакии – демократы – смогла набрать 62 % голосов: ей все же удалось привлечь на свою сторону сторонников запрещенной после 1945 фашистской клерикальной партии Глинки. Такой успех объяснялся заключением в марте 1946 года соглашения о сотрудничестве между демпартией (которой тогда руководило светско-протестантское крыло) и католической церковью, которая в 1939-1945 гг. поддерживала независимое марионеточное словацкое государство и ее правящую людацкую партию. По сути, голоса демпартии отдали члены запрещенной людацкой партии.
Таким образом, после мая 1946 года в Словакии сложилась фактически двухпартийная система. В автономном словацком правительстве (Корпус уполномоченных) после выборов 1946 года было девять демократов и пять коммунистов. Коммунист Густав Гусак стал председателем Корпуса уполномоченных, демократ Леттрих возглавил Словацкий национальный совет.
Словацкие демократы смогли удержать за собой ключевые и политически важные посты уполномоченных по делам сельского хозяйства и аграрной реформы, а также снабжения. Уполномоченным по внутренним делам стал беспартийный генерал Ферьенчик. За ним от КПС внимательно наблюдал Гусак, чтобы обеспечить неподчинение органов безопасности демократической партии.
В целом полномочия словацких автономных органов власти были сужены по «второму пражскому соглашению» от 11 апреля 1946 года. Отныне назначения на все важные государственные посты в Словакии подлежали предварительному одобрению центрального правительства. Это была реакция коммунистов и Бенеша на возвращение в политику клерикальных словацких сепаратистов.
На пленуме ЦК КПЧ 30 мая 1946 года Готвальд призвал словацких коммунистов активно бороться против демпартии. В то же время и КПЧ, и группа Бенеша были готовы на дальнейшее урезание словацкой автономии, если ее будут использовать в своих целях прибравшие к рукам демпартию сепаратисты. Готвальд и Бенеш решили ограничить власть демпартии в Словакии с помощью четырех шагов:
– дальнейшее ограничение автономии Словакии;
– жесткое наказание для Тисо – главы словацкого независимого клерикально-фашистского государства в 1939-1945 гг.;
– борьба против людацких элементов в демократической партии;
– конкретные меры по ограничению влияния католической церкви.
Все эти инициативы были одобрены 12 июня 1946 года чешским Национальным фронтом, а два дня спустя – и Национальным фронтом чехов и словаков.
Уже 27-28 июня было заключено «третье пражское соглашение», по которому законодательные полномочия СНС ставились под контроль центрального правительства, а словацкие уполномоченные подчинялись соответствующим министрам в Праге. Готвальд прямо сказал, что как премьер-министр не потерпит в Братиславе другого политического режима, чем в Праге. Фактически Словакия вернулась к тому же статусу, что и до 1938 года. Демократическая партия активно использовала урезание автономии для нападок на коммунистов, но последних поддерживали все чешские партии. К тому же компартия зяавила, что без принятия условий «третьего пражского соглашения» демократы вообще не войдут в Корпус уполномоченных.