Организация именовала себя «рупором» всех «порабощенных народов» и их легитимным представителем на Западе. Целью ассамблеи было «освобождение» Восточной Европы – правда, мирными средствами. Американцы специально назвали свое новое творение «ассамблеей», чтобы напрашивалась аналогия с главным органом ООН. По этой же причине штаб-квартирой организации стал Нью-Йорк, а заседания ACEN проходили параллельно с заседаниями Генеральной Ассамблеи ООН.
Американцы попытались сделать ассамблею еще и органом Совета Европы – организации, занимавшейся контролем над соблюдением прав человека в Старом свете. С этой целью было оказано сильное давление на Францию. В апреле 1955-го Париж нехотя разрешил проведение заседания Ассамблеи порабощенных народов в Страсбурге – городе, где располагались органы Совета Европы.
Однако с самого момента основания ACEN раздирали противоречия между ее отдельными национальными советами и комитетами (например, венгры-эмигранты ненавидели чехов и словаков, и это было взаимно). Поэтому на США (ЦРУ и госдепартамент) легла еще и нелегкая задача удерживать ассамблею от распада, что достигалось самым проверенным методом – все руководящие деятели национальных эмигрантских советов получали от правительства США ежемесячную заработную плату (400-600 долларов).
Так как ставка на эмигрантов явно не срабатывала, советник Эйзенхауэра Джексон решил вдохнуть в психологическую войну против Восточной Европы новую жизнь и начал, по американской традиции, с образования нового специального органа при СНБ – Совета по координации операций (Operations Coordinating Board). Коренным образом была перестроена деятельность официальной пропагандистской службы: бывшие подразделения госдепартамента и других ведомств были объединены в Информационном агентстве Соединенных Штатов (United States Information Agency, ЮСИА). В ведение ЮСИА с марта 1954 года перешел «Голос Америки».
Что касается «серой» пропаганды, то с 1953 года компанию «Свободной Европе» составило радио «Свобода», работавшее против СССР.
Однако помимо радиопропаганды на Чехословакии решили «обкатать» еще одно новое средство психологической войны.
13 июля 1953 года был дан старт операции «Просперо». За четыре дня в Чехословакию на воздушных шарах из ФРГ было заброшено 10 миллионов листовок (по одной на каждого взрослого жителя страны). Воздушные шары были резиновыми и пластиковыми. Резиновые лопались в воздухе, и листовки сыпались на землю. Пластиковые приземлялись неповрежденными.
С помощью этой операции американцы запоздало попытались оживить протесты в Пльзени, Остраве и других рабочих районах ЧСР. Текст одной из листовок объяснял, что Чехословакия не одна и протесты вспыхнули якобы во всех странах социалистического лагеря. Особую надежду возлагали на листовку в виде новой банкноты с надписью: «Люди называют ее голодная крона, подарок Советского Союза. Это символ режима безнадежности, пятилетнего упадка… Сегодня требуйте уступок! Завтра придет свобода!»[230]
Таким образом, денежную реформу 1953 года попытались свалить на СССР, а рабочим рекомендовали начинать с экономических требований в надежде, что акции протеста перерастут в стихийное восстание.
Однако никаких новых беспорядков не возникло: люди были успокоены снижением цен и прекращением нажима в деле создания новых кооперативов на селе. Чехословакия заявила официальный протест ФРГ, и Аденауэру крыть было нечем. К тому же ЧСР занялась весьма креативной контрпропагандой, заявив, что на всех пропагандистских материалах есть болезнетворные бактерии и что баллоны – средство не только пропагандистской, но и бактериологической войны.
Однако американцы были довольны результатами операции «Просперо» с чисто технологической точки зрения – баллоны сбрасывали листовки точно над заданными населенными пунктами, а власти ЧСР ничего не могли с этим поделать.
В 1954-м американцы провели против Чехословакии операцию «Вето», которая, в отличие от предыдущей, не представляла собой отклика на какие-то конкретные события в ЧСР. На сей раз в листовках формулировались 10 требований, которые чехи и словаки совместно должны были предъявить властям. Причем сначала, в апреле 1954-го, американцы сбросили на ЧСР три миллиона листовок, на каждой из которых была только цифра «10». Этим предполагалось возбудить интерес населения, заинтриговать его. Затем в начале мая на Чехословакию обрушилось сразу 20 миллионов листовок, где и были за чехов и словаков сформулированы крайне важные для них требования: свободные выборы, право крестьян на выход из кооперативов, повышение заработной платы, снижение обязательных поставок государству сельхозпродукции.
Вместе с листовками сбросили красочный журнал Free Europe («Свободная Европа»), где завлекательные фото рисовали райскую картину жизни в «свободном мире». Например, читатели могли увидеть ультрасовременную кухню в Западном Берлине, витрину продовольственного магазина в Париже, западногерманские картофелеуборочные комбайны и т. д.
Третий этап операции «Вето» проходил в июле – сентябре 1954 года и был посвящен только крестьянам. Целью была попытка развалить сельхозкооперативы и тем самым сорвать жатву. Поэтому эту часть «Вето» назвали «Жатва самообороны» (Harvest of Self Defense). «Обороняться» крестьяне должны были, естественно, против коллективизации.
Всего за пять месяцев – с апреля по сентябрь – на Чехословакию был сброшен 41 миллион листовок, брошюр и журналов. Затем такие же акции повторили в отношении Венгрии (октябрь 1954 года, операция «Фокус») и Польши (февраль 1955-го, операция «Спотлайт»).
Итого в Восточную Европу в 1953-1956 годах попало более 250 миллионов американских листовок[231].
Однако никакого восстания в Чехословакии не случилось. Рабочие были удовлетворены мерами по снижению цен, а крестьяне – правом выходить из кооперативов по своему усмотрению.
В 1954 году было проведено еще одно снижение цен, охватившее более 60 тысяч наименований продуктов и промышленных товаров. Теперь килограмм хлеба стоил 2,6 кроны (после денежной реформы в июне 1953 года – 2,8), говядина осталась на том же уровне – 25 крон за килограмм, рис вместо 28 крон за килограмм теперь можно было приобрести за 19.
Однако социальные подарки населению сильно подорвали плановое развитие чехословацкой экономики, которое в 1954-1955 годах и так практически отсутствовало. Было решено начать вторую пятилетку с 1956 года, чтобы скоординировать ее с очередным советским пятилетним планом. В 1954-м и 1955-м страна жила по годовым планам без всякой долгосрочной перспективы.
В начале 1954 года в Москве стало наблюдаться ослабление позиций Маленкова и рост влияния Хрущева. Последний критиковал Маленкова за «новый курс», забвение тяжелой промышленности и излишний популизм. В Чехословакии Хрущев опирался на своего коллегу Новотного и поддерживал рост его авторитета. «Козлом отпущения» за навязанный из Москвы ЧСР «новый курс» стал президент ЧСР Запотоцкий. 6-8 апреля 1954 года его подвергли критике в Москве, что заметно отразилось на расстановке сил в чехословацком партийно-государственном руководстве.
11-14 июня 1954 года в Праге проходил X съезд КПЧ, 1393 делегата которого представляли 1 489 234 члена партии (примерно столько же коммунистов было и на февраль 1948-го). Гостем съезда был Н. С. Хрущев, рассказавший, в числе прочего, о своих усилиях по подъему сельского хозяйства в СССР на базе большей свободы для колхозов и учета принципа материальной заинтересованности.
Экономические задачи Чехословакии оставались старыми: рост аграрного сектора за счет привлечения крестьян в кооперативы, ликвидация отставания энергетики и добывающего сектора промышленности. При этом было подтверждено, что государство на селе будет поддерживать как кооперативы, так и крестьян-единоличников. Из бюджета селу планировалось передать 1,6 миллиарда крон, прежде всего на механизацию производства.
Однако снижение цен и массовое кредитование села сказались на развитии экономики в 1954 году. Инвестиций в новые отрасли машиностроения стало поступать меньше, и общий прирост промышленности в 1954-м составил лишь 4,4 % – мизерный показатель в сравнении с темпами первой пятилетки. Производительность труда выросла всего на 2 %, в то время как в 1948-1953 годах она ежегодно увеличивалась на 10 %[232].
Зато на селе отток из кооперативов прекратился, производство выросло, и это позволило снизить объемы обязательных поставок государству.
Директивы плана на 1955 год предусматривали ускорение темпов развития экономики, и это решение оказалось правильным. После довольно сумбурных 1953 и 1954 годов промышленность в 1955-м выросла на 10 %, что вполне соответствовало темпам первой пятилетки. Производство электроэнергии увеличилось на 27 % по сравнению с 1953 годом, добыча каменного угля – на 13 %[233].
Особенно радовало то, что прирост произошел в основном на базе увеличения производительности труда (+ 8 % в 1955 году).
Причем и на этот раз повышение заданий пятилетнего плана было скопировано с советского опыта. В Москве Хрущев в 1955 году окончательно устранил Маленкова как своего конкурента за первенство в государстве и подверг опального премьера критике за неоправданное занижение темпов роста тяжелой промышленности. Маленкова обвинили в том, что он возродил взгляды «правых уклонистов» Рыкова и Бухарина.
В ЧСР решили совместить оба подхода – одинаково интенсивно развивать и тяжелую, и легкую промышленность.
В 1953-1955 годах розничные цены в ЧСР снижали четыре раза, повышая при этом заработную плату. Власти старались закупать для населения импортные товары, особенно на рождество. В целом в 1954-1957 годах потребление граждан в ЧСР выросло на треть.
В духе все более отчетливо проявлявшейся в СССР оттепели произошли и некоторые сдвиги в сторону демократизации политической системы. В 1954 году были реорганизованы местные органы власти – национальные комитеты. Там более значительную роль стал играть не аппарат, а непосредственно выбранные населением депутаты, ответственность которых перед населением была повышена путем принятия специального закона о национальных комитетах в марте 1954-го. Перед утверждением парламентом законопроект был представлен на всенародное обсуждение, в котором участвовали более двух миллионов человек.