Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин после 1965 года тоже экспериментировал с предоставлением советским предприятиям большей финансовой самостоятельности, но быстро понял весь вред этих мер и свернул реформу, получившую в народе название «косыгинской».
Но в 1960-1968 годах «свежие» и «современные» взгляды Шика и его единомышленников были в чехословацком обществе популярны. Естественно, что их сторонником стал считать себя и Дубчек. Ведь дружить с Шиком значило прослыть смелым реформатором и завоевать народные симпатии. Тем более что реформатор Шик работал с ведома и при полной поддержке «сталиниста» Новотного. Новотный, сам в экономике не разбиравшийся, но уважавший мнение специалистов, был готов попробовать любой метод, чтобы придать экономике ЧССР устойчивое поступательное развитие. Абстрактно-теоретические труды Шика, где он «раскрывал» за Маркса такие понятия, как «производительные силы» или «собственность», внушали Новотному глубокое уважение.
При ЦК КПЧ в 1963 году по инициативе Новотного даже была создана специальная комиссия по разработке экономической реформы во главе с уже упоминавшимся выше членом Президиума ЦК Кольдером. В комиссию вошли лучшие экономисты Чехословакии, в том числе и Шик. Новотный лично сказал Кольдеру, чтобы никаких табу при работе комиссии не было. Все члены этого органа, по мнению президента республики, должны были высказывать свои мнения максимально свободно[335]. Новотный подчеркнул, что хочет знать причины экономических трудностей, с которыми страна столкнулась после 1961 года. Что же касается инструментов по их преодолению, то Новотный был готов пойти на все, даже если бы тот или иной метод не понравился Москве. В 1964 году экономическую комиссию ЦК возглавил уже сам Шик.
Между тем чехословацкая экономика в 1962 году после нескольких лет феноменально быстрого роста столкнулась со стагнацией, а в 1963-м впервые после войны рост был отрицательным. Руководство КПЧ было потрясено, потому что все остальные страны социалистического лагеря продолжали неплохо развиваться, да и в большинстве западных стран отмечался устойчивый рост.
Рецепт Шика и его команды был простым – повышение розничных цен, чтобы заинтересовать предприятия, и снижение социальных расходов государства, часть которых, опять же, предлагалось переложить на плечи граждан. Например, повысили плату за ясли и детские сады, а также снизили дотации, предназначенные для удержания низких цен на детскую одежду.
Новотный верил «современным» экономистам вроде Шика, поскольку понимал, что если страна не вернется на дорогу устойчивого экономического роста, то придется повышать цены и дальше, а это может привести к социальным протестам, как в 1953 году. Своих же рецептов экономического оздоровления Новотный и не предлагал, всецело доверившись образованным и компетентным экономистам. Пока же населению повышали зарплату, но это в перспективе могло вылиться в сильную инфляцию и тоже рассматривалось как временная мера.
В целом, если до 1962 года жизненный уровень рос за счет снижения стоимости жизни населения (снижение цен, увеличение бесплатных социальных благ), то после 1963-го повышали номинальную зарплату, но вместе с тем росла и стоимость жизни, так как одновременно повышали цены и сокращали социальные выплаты.
Реальная зарплата рабочих в 1962-1964 годах фактически не выросла – опять же, впервые после 1953-го.
В 1963 году ЦК КПЧ одобрил экономическую реформу, которая стала известна как механизм совершенствования системы планового управления. Новотный специально выбрал умеренную формулировку, чтобы лишний раз не возбуждать подозрений в Кремле. На самом деле речь шла о финансовой самостоятельности предприятий и о замене методов планового хозяйства рыночными элементами.
Между тем ответственный за всю промышленность страны Дубчек в Праге себя никак не проявил. Позднее он вспоминал, что тогда у него впервые стали возникать конфликты и противоречия с Новотным, который якобы не хотел никаких реформ. Но сам же Дубчек вспоминал, что он главным образом требовал больше инвестиций в родную Словакию.
Новотный не без оснований считал это дешевым популизмом. Начиная с 1948 года КПЧ и так вкладывала в экономику (особенно промышленность) Словакии в расчете на душу населения гораздо больше денег, чем в Чехию. Причем при Новотном, которого Дубчек потом критиковал за пренебрежительное отношение к Словакии, эта тенденция ни в коей мере не претерпела изменений. Если в 1958 году Словакия получила 22,2 % всех капиталовложений (ее доля в экономике страны равнялась примерно 16-17 %), то в 1960-м – 29,6 %[336]. В 1960 году Словакия уже смогла создать 23,4 % национального дохода всей страны.
Дубчек на своем посту секретаря ЦК по промышленности пытался добиться того, чтобы в Словакии строилось еще больше предприятий. Причем иногда действовал он, мягко говоря, странно. Например, Госплан хотел построить завод по выпуску бумажных изделий в Чехии, а Дубчек без всякого согласования с кем бы то ни было организовал торжественное открытие стройплощадки в Словакии, и Госплану пришлось уступить, чтобы не разочаровывать собранных Дубчеком людей.
Зато такие «лихие» методы через друзей Дубчека в словацком партийном аппарате (а, в отличие от Новотного, Дубчек умел сохранять друзей) становились известными в Словакии, и его репутация борца за словацкие интересы против «централиста» Новотного укреплялась.
Свои впечатления от первого знакомства с Новотным Дубчек изложил уже в 90-е годы: «А. Новотного до этого я хорошо не знал… Сначала у меня о нем не сложилось никакого особого мнения. Он выглядел как средний партийный функционер рабочего происхождения, который до моей учебы в Братиславе и Москве особо от меня не отличался. Издали Новотный казался довольно практичным и открытым. Но только в Праге я выяснил, что он глуп и часто надменен, что ему не хватает осмотрительности, он не может обсуждать иные точки зрения и не способен понимать ключевые политические и экономические проблемы страны»[337].
Будущий ведущий деятель «пражской весны» Млынарж в то время (начало 60-х годов) работал в еще одной комиссии ЦК по вопросам государственной реформы, созданной Новотным. Он вспоминал, что комиссия работала при полной поддержке Президиума ЦК и лично Новотного. Причем здесь открыто обсуждались самые «крамольные» предложения, которые были бы немыслимы в СССР даже при Хрущеве. Например, Млынарж без всякой утайки разрабатывал вопрос о многопартийности и альтернативных выборах в ЧССР. Он считал, что в стране могут быть коммунистическая партия, которая стремится реализовать на практике теоретические установки основоположников марксизма, и «эмпирическая социалистическая партия», которая сама преобразует теорию, отталкиваясь от реальностей социалистического строительства.
Можно сказать, что Млынарж видел в Чехословакии политическую систему типа американской: в США обе партии – и демократы, и республиканцы – сходятся в принципиальных вопросах (частная собственность, рыночная экономика), но имеют разные точки зрения на повседневные темы.
Уже в эмиграции после 1968 года Млынарж не мог вспомнить ничего реформаторского в деятельности Дубчека в Праге в 1960-1963 годах.
Напротив, он считал главными движущими силами реформы совсем других людей – Новотного, а также членов Президиума ЦК КПЧ Йиржи Гендриха и Владимира Коуцкого.
Гендрих родился в декабре 1913 году недалеко от города Мост. С 1931 года состоял в комсомоле, с 1934 – в КПЧ. Был исключен с юридического факультета пражского Карлова университета за «подрывную деятельность» среди военнослужащих. В отличие от того же Дубчека, Гендрих активно участвовал в годы войны в движении Сопротивления. В 1939-1941 годах он был членом нелегального руководства компартии в промышленном районе Кладно. В августе 1941-го Гендриха арестовало гестапо, и до конца войны он находился в том же концлагере, что и Новотный, – Маутхаузене. Там он и познакомился с будущим президентом страны.
Гендрих считался одним из самых образованных и идеологически подкованных лидеров партии – еще до войны он активно писал в партийной прессе. С июня 1954 года он был секретарем ЦК и отвечал за идеологическую работу. В 1958 году стал членом политбюро (позднее президиума)[338]. После ареста Барака все считали Гендриха вторым человеком в партии и преемником Новотного, выдвиженцем которого он был.
Владимир Коуцкий (почти ровесник Дубчека) родился в декабре 1920 года во Владивостоке. Во время войны активно участвовал в движении Сопротивления, был автором статей для нелегальной коммунистической печати, а в декабре 1944 года вошел в последнее (четвертое) подпольное руководство КПЧ. В 1952-1953 годах был заместителем главного редактора «Руде Право», в 1955-1958 годах – главным редактором этой ведущей газеты страны. С 1949 года был членом ЦК партии. В 1958-м по предложению Новотного стал членом Президиума ЦК КПЧ и отвечал за внешнюю политику.
Млынарж так писал о Коуцком уже после 1968 года: «…Коуцкий был, по моему мнению, вообще самым интеллигентным человеком в партийном руководстве при Новотном. Он изучал логику и математику, мог мыслить абстрактно, говорил на нескольких иностранных языках и знал о внешнем мире и культуре больше, чем другие (члены руководства)… Оба (Коуцкий и Гендрих – Прим. автора.) относились к людям, которые в 60-е годы придали форму политике Новотного со всеми ее противоречиями, но именно они оказывали решающее влияние на то, чтобы эта политика все отчетливее двигалась в направлении линии Хрущева. Они принадлежали к „людям Новотного“; он назначил их на их должности, ввел их в высшую партийную бюрократию…
Идеология реформаторского коммунизма в КПЧ в 60-е годы развивалась не только с их ведома, но и при их поддержке…