15-16 сентября 1848 года в Вене был создан Словацкий национальный совет, членом которого стал Людовит Штур. Этот орган в качестве выразителя интересов народа под знаменем борьбы с мадьяризацией словаков призвал их к вооруженному восстанию против начавших свою революцию венгров. Восстание по принципу «разделяй и властвуй» обещал поддержать австрийский императорский двор, но обещания не сдержал. В конечном итоге венгерскую революцию подавили русские войска.
Как и Бакунин, с которым он дружил, Штур был сторонником самобытного славянского пути развития с опорой на традиционную общину. Он отвергал парламентскую демократию и выступал за воссоединение всех славян под скипетром русского самодержца. Хотя сам Штур был протестантом, но всем словакам рекомендовал переходить в православие. Именно поэтому его многие в социалистической Чехословакии считали реакционером.
Новотный придерживался традиционного взгляда на Штура – это был, дескать, прогрессивный ученый-филолог, но все-таки буржуазный националист, для которого национальные интересы были выше революционных. Понятно, что такая точка зрения в самой Словакии была непопулярна, и этим воспользовался Дубчек.
В своей речи на торжествах в Угровце лидер КПС упомянул, что родился в том же доме, что и Штур, и никогда не воспринимал «неправильные взгляды» на деятельность этого выдающегося словака. Мол, эти неправильные взгляды часто использовали «централисты» в Праге в их попытках ограничить самобытность словацкого народа[421]. Самого Штура Дубчек также провозгласил революционером в его борьбе против венгерского национализма. При социализме, продолжал свою обреченную на популярность речь Дубчек, нет ничего плохого в том, что у народов есть своя национальная гордость, и эта гордость не имеет ничего общего с «буржуазным национализмом». Таким путем Дубчек еще раз намекнул на ошибки Новотного в деле борьбы против «словацкого буржуазного национализма» в 50-е годы.
По мнению Дубчека, Новотный не оставлял попыток сместить его с поста первого секретаря словацкой компартии. При этом, согласно воспоминаниям Дубчека, первый секретарь и президент ЧССР «сталинист» Новотный почему-то действовал окольными путями, вредя Дубчеку через своих сторонников в Президиуме ЦК КПС – Худика, Сабольчика и Цвика. Худик с 1965 года решительно выступал против федерализации Чехословакии, видя в этом угрозу распада страны. В ноябре 1965-го он публично заявил, что федерация противоречит национальным интересам не только чехов, но и словаков.
Естественно, в Словакии эта точка зрения была не особенно популярна.
Дубчек утверждал, что за несколько недель перед съездом словацкой компартии в мае 1966 года он выяснил, что за ним следят сотрудники госбезопасности. К тому же «органы» собирали материал о деятельности Дубчека во время оккупации. Дубчек решил, что с помощью Мирослава Мамулы (заведующего отделом ЦК КПЧ по МВД и армии, так называемым 8-й отделом ЦК) Новотный собирает на него компромат, чтобы добиться смещения его на съезде с поста первого секретаря ЦК КПС.
Дубчек перешел в контрнаступление и спросил на заседании Президиума ЦК КПЧ, кто посмел установить слежку за членом де-факто высшего партийного органа без санкции самого президиума. Он потребовал, чтобы это подозрительное дело расследовала Центральная контрольная и ревизионная комиссия партии[422]. Конечно, Дубчек немедленно связал козни против него со сталинизмом, отметив, что такая практика (слежка и сбор компромата) означает возврат к осужденной партии политике начала 50-х годов. «Я знал, – вспоминал Дубчек, – что этот аргумент спустя столь короткое время после разоблачений комиссии Кольдера должен подействовать»[423].
Дубчека поддержали на президиуме, и он чувствовал, что одержал победу.
Дубчек считал, что к майскому съезду словацкой компартии 1966 года будет иметь большинство сторонников в президиуме и среди секретарей ЦК КПС, хотя его бывший друг Ленарт примкнул к «фракции» Худика. Чтобы еще больше усилить свою популярность, Дубчек организовал принятие перед съездом некоторыми районными организациями компартии Словакии резолюций с требованием активного продолжения десталинизации, которую якобы тормозят в Праге. Сам он от любой критики Новотного воздерживался.
В апреле 1966 года Дубчек предложил обсудить на Президиуме ЦК КПС не только проект отчетного доклада первого секретаря ЦК съезду (что было обычным делом), но и «политическую ситуацию в Словакии в целом». Он рассудил, что в условиях «интеллектуального брожения» в Словакии Новотный не пойдет на его замену, хотя бы для того, чтобы сохранить в стране стабильность. Свой отчетный доклад Дубчек выдержал в умеренных, обтекаемых тонах, чтобы не дать повода придраться к нему формально.
Новотный поставил на Президиуме ЦК КПЧ вопрос о замене Дубчека, но не собрал большинства голосов. Полностью Дубчека поддержал лишь Ленарт. За Новотного были и кандидаты в члены Президиума ЦК КПЧ (они участвовали в заседаниях, но не имели права голосовать) – Мартин Вацулик Сабольчик и Антонин Капек[424]. Вацулик возглавлял пражскую организацию КПЧ и считался наиболее вероятным преемником Новотного[425]. Это, видимо, настораживало формально второго человека в президиуме – Йиржи Гендриха. Дубчек взял это на заметку и решил при случае доверительно переговорить с Гендрихом о возможном альянсе против Новотного. Дубчек считал Вацулика опасным противником, так как тот был даже моложе его самого, и ему нельзя было приписать участие в политических репрессиях. К тому же Вацулик, как и Дубчек, учился в Москве.
Новотному не нравилось в Дубчеке то, что он выпустил из-под контроля СМИ и творческие союзы Словакии, которые уже фактически открыто критиковали политику КПЧ. Но президент, вероятно, не хотел верить, что все это организовано самим же Дубчеком.
Перед съездом КПС Дубчек с друзьями в апреле 1966 года поехал отдохнуть в Татры на польскую границу. В это время там появился дикий медведь, который нападал на стада овец. Было дано разрешение на его отстрел, но хитрый зверь несколько месяцев водил охотников за нос. Он то переходил в Польшу, то возвращался обратно, когда его уже никто не ждал.
Дубчек решил принять участие в охоте на зверя и дал себе, вроде бы, в шутку странный зарок – если он завалит медведя, то Новотному не удастся сместить его с должности первого секретаря ЦК КПС. Дубчек сказал своему другу Барбиреку: «Знаешь что, если я достану того медведя, это значит, что Новотный меня на этом съезде не достанет!»[426].
Охотники сидели в засаде два дня, но тщетно. На третий друзья Дубчека уже стали возвращаться в Братиславу, но первый секретарь решил дать себе последний шанс. В пасхальную ночь он действительно смертельно ранил медведя, чья шкура потом украсила дом будущего отца «пражской весны».
Новотный велел узнать, не нарушил ли Дубчек закона, убив медведя (вообще охота на бурых медведей в Татрах была запрещена, но для этого конкретного хищника сделали исключение). В отличие от Брежнева и того же Дубчека, Новотный не любил охоту, считая ее барским занятием, не подходящим для настоящего коммуниста. Дубчек же воспринял «медвежье расследование» Новотного как акт отчаяния со стороны первого секретаря, и это его сильно развеселило.
На съезде словацкой компартии в 1966 году Дубчек фактически взял под защиту спровоцированный им же самим подъем словацкого национализма, отметив, что считает национальное «брожение» в Словакии «здоровым» и полезным. Съезд вновь утвердил Дубчека в его должности, хотя в Президиуме ЦК КПС остались и сторонники Новотного, прежде всего Худик.
Через месяц Дубчек произнес «умеренно-либеральную» речь и на XIII съезде КПЧ, проходившем с 31 мая по 4 июня 1966 года.
На первом заседании избранного съездом Центрального комитета компартии 4 июня 1966 года был избран Президиум ЦК из 10 членов: Антонин Новотный, Яромир Доланский, Йиржи Гендрих, Драгомир Кольдер, Михал Худик, Александр Дубчек, Йозеф Ленарт, Богуслав Лаштовичка, Олдржих Черник, Отакар Шимунек[427]. Кандидатами в члены президиума остались Ленарт, Вацулик и Капек. К старому поколению еще довоенных коммунистов помимо Новотного принадлежали Лаштовичка, Доланский, Гендрих и Шимунек. Наполовину же Президиум ЦК состоял из совсем молодых партийцев, и это была сознательная политика Новотного.
В 1967 году, как уже упоминалось, на полную мощность был запущен новый экономический механизм, но многие отчетливо понимали, что он может привести к проблемам в экономике. Дубчек в своих мемуарах сформулировал это следующим образом: «Новый экономический механизм стал осуществляться в январе (1967 года), но скоро стало ясно, что в таком усеченном виде он ни к чему не приведет. Более того, его более широкое применение грозило… негативными последствиями для Словакии ввиду сохранявшегося неравенства в экономическом развитии. Производительность труда в словацкой промышленности была все еще ниже, чем в Чехии, и даже некоторые мои союзники (Барбирек; курировал именно словацкую промышленность – Прим. автора.) думали, что прошлая система предоставляла словацкой экономике лучшую защиту»[428].
В аналитическом докладе КГБ СССР в ЦК КПСС от 5 мая 1967 года сообщалось «об отрицательных проявлениях среди населения ЧССР, вызванных экономическими затруднениями»[429]. На основе сводок МВД ЧССР в этом документе были описаны случаи недовольства «новой экономической системой», причем особенно среди рабочих и работников сельхозкооперативов. Одной из причин недовольства были задержки с выплатой зарплаты, вызванные перестройкой всего финансового механизма работы отдельных предприятий.