22 марта 1968 года Новотный ушел с поста президента ЧССР, и его преемником стал бывший командующий чехословацкими частями на советско-германском фронте генерал Людвик Свобода. На тот момент Свобода работал над своими мемуарами в Институте военной истории.
Накануне, 21 марта посол Чехословакии в Вашингтоне Карел Дуда в беседе с помощником заместителя госсекретаря США по европейским вопросам Стесселем выразил мнение, что новое руководство ЧССР пожелает улучшить отношения с США[491]. Посол полностью исключил иностранное вмешательство во внутренние дела ЧССР (американцы поняли это как намек на Москву), но признал, что ситуация может кардинальным образом измениться, если внутренние раздоры в Чехословакии приведут к кровопролитию.
Выбор Свободы на высший государственный пост объяснялся тем, что Дубчек и его соратники хотели видеть там слабую в политическом отношении, но авторитетную среди людей фигуру. Сначала хотели найти какого-нибудь ученого или профессора, но подходящей кандидатуры так и не подобрали. Свобода был выгоден с пропагандистской точки зрения еще и тем, что тоже пострадал в начале 50-х годов, хотя в тюрьму его не заключали. Несмотря на обещания Дубчека, что партия не будет вмешиваться в работу государственных органов, функции президента были чисто церемониальными. Всю политику по-прежнему, как и при Новотном, определял Президиум ЦК КПЧ.
22 марта «Руде Право» опубликовала много откликов своих читателей на отставку «товарища Новотного». Примечательно, что позиции рабочих и прочих «простых людей», с одной стороны, и «интеллектуалов» сильно различались. Инженер Бечварш из Института изучения общественного мнения Чехословацкой академии наук заявил: «Отставку А. Новотного я приветствую как логический результат всего этого здорового течения демократизации, которым сегодня живет все наше общество». Рабочий завода резиновых изделий Сршень был не столь категоричен: «Мы очень много спорили в эти дни. И действительно, наш коллектив с благодарностью воспринял известие о том, что т. Новотный наконец ушел в отставку. Понятно, что нас очень интересует, что же будет дальше…»[492] Другими словами, рабочие испытывали облегчение от того, что борьба в руководстве страны наконец закончилась. Но в будущее они смотрели с большой осторожностью.
Зато деятель искусств Владимир Шмераль сказал прямо то, что вскоре стали говорить об истории социалистической Чехословакии все газеты: «Слава богу, что после темного периода жестокости и бесчеловечности столь важная проблема решается в духе социалистической демократии. Достойно и по-человечески. Это пример того, что идею все же убить нельзя».
Но вряд ли можно считать «демократическим примером» то, что Новотному даже не дали выступить по телевидению в свое оправдание.
Одним из первых решений Дубчека и его коллег было снятие Мамулы с должности заведующего отделом ЦК по вооруженным органам (так называемый 8-й отдел). На его место назначили генерала Прхлика, который в начале января 1968 года сообщил Дубчеку о путчистских планах Шейны. Новым министром обороны стал лояльный новому руководству КПЧ генерал Мартин Дзур. В связи с делом Шейны уволили генерального прокурора Бартушку и министра внутренних дел Кудрну.
В начале марта 1968 года по всей стране прошли очередные районные конференции КПЧ (их было в общей сложности 67), на которых выбирали новые районные комитеты партии. Но теперь на все конференции выехали делегации ЦК и журналисты, которые требовали вести дело «по-новому» и бороться с «деформациями прошлого». На практике это вылилось в массовую смену прежнего руководства. Хотя абсолютно по-старому конференции устами множества ораторов клялись в верности «новому курсу ЦК».
Однако уже тогда стали слышаться, в основном среди рабочих, и критические голоса в отношении «реформ» и «обновления». Например, на конференции 9-го района Праги, как сообщала «Руде Право», «звучала озабоченность тем, не повредит ли новое развитие интересам рабочего класса». Ведь пока «пражская весна» выразилась лишь в очернении всего периода истории после 1948 года, и многие рабочие были этим недовольны. Тем более что одновременно росли цены и падала зарплата на многих предприятиях, а это рабочих интересовало куда как больше.
Характерно в этом смысле мнение нового руководителя организации КПЧ на одном из самых современных заводов страны «Тесла» в Карлине Булеша (члена партии с 1960 года, то есть явно не «сталиниста»): «Ко мне пришел бывший рабочий завода, ныне пенсионер, и сказал: „Так, оказывается, жил зря, все было плохо, и мы (коммунисты – Прим. автора.) даже были против трудящихся“… Он говорил это с горечью, и я не мог ему толком ничего ответить. Печать, радио, телевидение в последние 14 дней много раз поддерживали решения ЦК, но при этом в нашей партии они не видят и крупицы чего-то хорошего. Неужели это так?» Служащая «Теслы» Вера Захова (член партии с 1945 года) говорила, что поддерживает в целом курс на демократизацию, но ей решительно не нравится, что вдруг стали громить все прошлое в пух и прах: «Речь идет об исправлении ошибок, но в рамках социалистического выбора… и ни о чем другом»[493].
Некоторых рабочих возмущало, что вышедший документальный фильм о студенческих демонстрациях на Страгове в октябре 1967 года представляет только точку зрения студентов, но почему-то там совсем не отражено мнение другой стороны – сотрудников МВД.
Примечательно, что делегаты конференции 9-го района Праги требовали, чтобы в будущей программе действий КПЧ обязательно были закреплены союзнические отношения с СССР[494].
В определенной мере тревоги рабочих подпитывал своими выступлениями сам Дубчек. Например, на конференции рабочих-металлургов Кладно 29 февраля он сказал, что к интеллигенции надо относиться сейчас особенно предупредительно, так как раньше в ее отношении было сделано много ошибок. У рабочих создавалось впечатление, что их «родная» партия, КПЧ, уже ставит не столько на них, сколько на интеллигенцию, и что они, вроде бы, виноваты в том, что сделали с интеллигенцией до 1968 года.
Чтобы противодействовать таким настроениям рабочих, «прогрессивная» конференция работников вузов решила прислать на конференцию 9-го района Праги свою делегацию для «манифестации единения интересов рабочих и интеллигенции». Но эти красивые жесты не могли успокоить рабочих насчет того, что происходило в стране, особенно на страницах СМИ и телеэкранах.
На конференции в рабочем районе Праги Смихове выступившего там члена нового «реформаторского» Президиума ЦК КПЧ Кольдера подвергли критике за то, что партия ничего не знала о процессе смены высшего руководства в январе 1968 года. Опять же, рабочих возмущало безнаказанное и огульное очернение СМИ социализма и компартии. Кольдер критику принял и сказал, что хотя цензура отменена и командовать СМИ партия уже не будет (употреблено было именно русское слово «командовать»), но никто не отменял политической ответственности коммунистов, работающих в редакциях. И с них строго будут спрашивать за все, что они говорят или пишут.
Кольдер заверял, что Президиум ЦК не допустит в СМИ «погромных настроений» в отношении честных коммунистов, отдавших все силы строительству социализма. «Партия поддерживает процесс демократизации, – говорил он, – но нельзя, чтобы он проходил спонтанно, нельзя, чтобы демократизацию односторонне понимали как оторванную от укрепления социалистической дисциплины и неизбежной при всех условиях государственной дисциплины… Не будем закрывать глаза на ошибки прошлого, которые мы допустили, будем на них учиться. Но если кто-то думает, что партия откажется от своей ведущей роли, что она допустит свое превращение в дискуссионный клуб, откроет двери для несоциалистических и немарксистских мнений и тенденций, – он ошибается»[495].
Собственно, реализации именно такой политики – демократизация, но в рамках социализма и под контролем КПЧ – ждали в Москве от Дубчека и всего нового чехословацкого партийного руководства.
Тем более что опрос, проведенный в марте 1968 года Институтом социологии Академии наук ЧССР и газетой «Руде Право» среди 2000 ее читателей, ясно показал, что на самом деле волнует жителей Чехословакии. Среди опрошенных было 55 % мужчин, 25 % молодых людей в возрасте до 30 лет, 25 % тех, кто имел среднее специальное или высшее образование, 70 % – представителей экономически активного населения, 45 % – членов КПЧ.
Оказалось, что людей воодушевляет отнюдь не борьба против «сталинизма» и за исправление неких ошибок прошлого. Больше всего респондентов, 16 %, требовали как-то подкорректировать экономическую реформу (на языке опроса это звучало как «улучшение управления народным хозяйством»). Еще 13 % тревожились по поводу перспектив жизненного уровня: люди прямо критиковали рост цен, который стал обгонять рост зарплаты. 10 % опрошенных волновал нерешенный жилищный вопрос. 7 % требовали ликвидировать сохраняющуюся еще отсталость сельского хозяйства по сравнению с промышленностью. Все вопросы «демократизации» (реабилитация, свобода слова, реформа отношений между чехами и словаками и т. д.) назвали важными для себя лишь 25 % опрошенных[496].
После отставки Новотного с поста первого секретаря ЦК 5 января 1968 года страной фактически управлял триумвират в составе Дубчека, Кольдера и Черника (последнего, чеха, вместо словака Ленарта сделали главой правительства). Все трое пытались расставить на ключевые посты близких им людей. При этом политические убеждения новых назначенцев мало кого интересовали, что в августе 1968 года дорого обошлось самому же Дубчеку.
Главным было избавиться от слишком сильных и самостоятельных «людей Новотного». Как только главный интеллектуал в Президиуме ЦК КПЧ Гендрих отменил цензуру и восстановил прежнюю редакцию органа Союза писателей «Литерарни листы», его самого отправили 4 марта в отставку, сделав «козлом отпущения» за «зажим» Новотным творческой интеллигенции. Этот шаг должен был расположить интеллектуалов к новому пражскому руководству. Новым «куратором» идеологии в Президиуме ЦК стал Йозеф Шпачек.