― И что император?
― Был потрясен и повержен от страха. Советники уже говорили ему, что сопротивление бесполезно, и ваше послание лишь подтвердило это. Он готовит ответ.
― И что там будет сказано?
― Кому же, кроме самых близких советников, это известно? Но я знаю, что письма матери императорского племянника с обещаниями безопасности весьма его впечатлили. По слухам, он готовит ответ, в котором даст согласие на все, чего желает ваша милость. Он отречется от империи и попросит вас взять в жены его младшую дочь, восхитительную девственницу по имени Анна.
Николас вздрогнул, а Тоби выпрямил спину. Нащупав руку своего спутника, он сжал ее без единого слова.
― Все может быть, ― проронил султан и отложил в сторону недоеденный персик.
― К тому же есть еще и очаровательный мальчуган Алексий, ― продолжил Дориа ― Племянник, чья мать не менее прекрасна.
Тоби еще сильнее стиснул пальцы.
― Возможно, ― вновь подтвердил султан, ополаскивая руки в чаше из чистого золота с ободком, украшенным рубинами. ― Ты, кажется, говорил об оружии?
И без того раскрасневшееся лицо Дориа вспыхнуло еще сильнее. Конечно, он был рад поговорить об оружии, и во всех подробностях перечислил, что привез из Фландрии: виды вооружения, их количество и качество. По-турецки он говорил почти так же хорошо, как и по-гречески.
― И ты хочешь принести нам такой дар? ― удивился султан.
― Разумеется, ― с улыбкой подтвердил Дориа. ― Кто еще этого достоин?
― По словам Махмуда, ты закопал все это близ городских стен, а поскольку времена нынче опасные, и тебе не стоит возвращаться в Трапезунд, то надеюсь, ты не станешь возражать, если наши люди сами заберут оружие? Когда оно будет здесь, ты получишь полную свободу передвижения в лагере и за его пределами. Даже если к тому времени мы еще не овладеем городом, все равно это будет вопрос часов и дней. Согласен?
― Мой господин! ― вскричал Дориа, страстно целуя ковер под ногами султана.
― Хорошо. Турсун-бек поможет тебе разместиться в лагере. Позже мы еще призовем тебя. Я не скуплюсь, выражая свое удовольствие, ― как о том узнали сегодня другие. А теперь ступай, и пусть прочие наши гости также удалятся. Мы желаем отдохнуть.
Оказавшись в палатке, Тоби первым делом прошептал:
― Говори тише. Мы же знали, что он это сделает. Так какая разница?
― Анна! ― И лишь теперь Тоби понял, что речь вновь идет вовсе не о Пагано Дориа.
― Не верю ни одному его слову, ― заявил лекарь. ― Не верю, что император стал бы вести речь о полной капитуляции, несмотря на все уговоры Амируцеса. Наверняка Дориа готов был сочинить любую сказку, лишь бы понравиться султану. Он не может сам забрать оружие, и хочет, чтобы турки выкопали его сами. Конечно, они ему не заплатят, но зато он получит нечто иное: право эксклюзивной торговли на всех землях султана.
― Или отороченную мехом накидку, ― добавил Николас. Он уже взял себя в руки, хотя лицо оставалось мрачным и напряженным.
― Все равно он рано или поздно сдохнет, ― попытался Тоби приободрить друга.
― Скорее всего, мы умрем все вместе. ― Он тут же замолк, услышав какой-то шум на входе в палатку. В тот же миг Николас согнулся, нащупывая что-то в переметных сумах. Полог шатра откинулся, и на пороге в картинной позе замер красивый чернокожий паж в белоснежном тюрбане.
― Вот они, ― объявил он.
Так значит, бывший слуга Дориа их узнал.
Тоби ощутил неимоверную усталость. После всех этих усилий… такая жалость, что все закончится по нелепой случайности. Паж сообщил обо всем Махмуду-паше, своему хозяину, и тот ― персона слишком значительная, чтобы самому утруждаться такими мелочами, ― послал Турсун-бека разобраться с самозванцами. Турсун-бека, который наверняка припомнит недавнее унижение в Константинополе. А способы казни в исламе весьма многочисленны и разнообразны… Осужденного могут освежевать заживо, или вздернуть на крюках и сбросить на торчащие копья, или забить насмерть дубинками… Когда наступал отлив, то порой бухта Золотого Рога оказывалась сплошь усеяна циновками, каждая из которых прикрывала плавающий труп…
Человек, чуть нагнувшись, вошел в палатку, оставив пажа на входе. Это был Пагано Дориа.
― Мессер Дориа, ― вежливо поприветствовал его Николас. Весь его гнев испарился, и теперь он стоял, выпрямившись во весь рост с самой невозмутимой улыбкой. Тоби очень хотелось сейчас оказаться как можно дальше от них обоих. Он ожидал появление янычар.
― Мастер Тобиас, ― обратился к нему генуэзец. ― С вами мне нечего делить. Я лишь хотел бы перемолвиться парой слов с присутствующим здесь флорентийским консулом. Вы, разумеется, помните Ноя?
Паж выступил вперед. Он и впрямь слегка подрос, но все же больше походил на ребенка. Тоби сощурился, измеряя расстояние для прыжка.
― Мой нож советует вам не делать этого, мессер Тобиас, ― произнес Дориа. ― Иначе Никколо умрет.
Он уже держал фламандца за руку и прижимал кинжал к его горлу. Просто удивительно, как ему удавалось двигаться столь стремительно, и почему Николас его не остановил.
― Боюсь, мой славный лекарь, что вы должны позволить Ною вас связать. Вон там веревка.
Это не заняло много времени. Маленький ублюдок прекрасно умел завязывать узлы, ― и очень болезненно. Кляпом никто не озаботился, ― впрочем, если бы Тоби закричал, то лишь привлек бы внимание турков, и Дориа прилюдно объявил бы их шпионами.
Оставалось лишь гадать, почему он не привел с собой солдат с самого начала. Ведь он явно не собирался давать Николасу возможности для побега.
Прежде чем Ной успел довести дело до конца, Дориа отыскал кинжал, спрятанный у Николаса в кушаке, и отбросил его подальше, а затем сам отступил на шаг, с широкой улыбкой.
― А ведь на нем и впрямь было мое имя. Надеюсь, ты не станешь возражать… А это, как ты заметил, его пара ― Он обернулся к негритенку. ― Ной…
Безжалостно связанный, Тоби лежал на полу; он видел, как паж кивнул и вышел наружу. Сам Дориа, встав у выхода, велел Николасу:
― Сядь на землю. Иначе твой лекарь умрет. Впрочем, вы оба все равно умрете. И Сара-хатун наверняка тоже. Ной мне рассказал, что она выдавала вас за верблюжьих лекарей.
Николас сел по-турецки, скрестив ноги.
― Я думал, ты приведешь с собой Турсун-бека.
― Ной как раз отправился за ним, ― подтвердил Дориа, усаживаясь на сундук у входа. ― Никогда еще игра не доставляла мне такого удовольствия. Я хотел сказать тебе об этом лично. И думать не смел, что тебе удастся протащить своих наемников в Трапезунд. Поддельная чума ― просто гениальный ход. Ты соблазнил Виоланту. Ты! Как? С помощью крестьянских штучек, которых она никогда до сих пор не пробовала? Ты украл мое серебро. Купил весь мой товар в Эрзеруме и послал его через Бурсу, оставив меня банкротом. Катерине это не понравилось. Я виню тебя за то, как она переменилась ко мне. О, да, уверен, что и этим я тоже обязан именно тебе. А ты все никак не мог уняться! Помог императрице отправиться в Грузию! Конечно, это могло бы заслужить тебе благодарность целого народа, но в результате ничего не вышло. Как и этот фокус с мулами, которые провезли шелк в Цитадель. Теперь-то я его получу. И галеру тоже, где бы она ни была. Ты сделал слишком много ошибок.
― Правда? ― удивился Николас.
― Ну, к примеру, твой приятель Юлиус, ― пояснил Дориа. ― Он ведь все-таки погиб при Вавуке. И венецианцам ты тоже ничем не помог. Они потеряют весь свой товар, после чего Синьория едва ли станет благосклонно взирать на авантюристов из компании Шаретти… Я уж не говорю о госпоже Виоланте и ее супруге. Придется мне от имени компании заключить с ними мир.
― Только после того, как ты отыщешь Катерину, ― заявил Николас. ― Без нее тебе компанию не получить.
― Верно, ― жизнерадостным тоном подтвердил Дориа. ― Но твои товарищи мне помогут. Я в этом уверен. Они всего лишь люди, а турки превосходно умеют добиваться ответов на свои вопросы. Мне придется отправиться в Брюгге и в Лувен. Твоей жене придется выйти из дела. Дважды овдовевшая… что еще ей останется, кроме монастыря, где она сможет вышивать на досуге и наблюдать из окошка за тем, как настоящие мужчины вершат дела? Катерина позаботится о сестре, а я обеспечу ее детишками, наследниками компании Шаретти. Ты должен быть доволен. Я волью в это семейство свежую, лучшую кровь.
― А Саймон? ― осведомился Николас.
Пагано Дориа ухмыльнулся.
― Там, где идут свары и междоусобицы, всегда найдется пожива для хищников. Ты этого не замечал? Двое людей, ненавидящих друг друга, никогда не замечают третьего у себя за спиной. Саймона я не опасаюсь. Учитывая богатство, которое меня ждет, я запросто с ним расплачусь, и на этом мы покончим. Деньги его никогда не интересовали: он хотел лишь избавиться от тебя. Точно так же, как и ты желал избавиться от него и сохранить хорошие отношения с женой. Ты так плакался по поводу своей бедной маленькой падчерицы, но ведь ты же не сделал ровным счетом ничего, пока тебя не принудили! Мне нравилось наблюдать за тобой, но опыта тебе, конечно, не хватает.
― Ты очень старался, ― заявил Николас, внезапно переходя на чистейшее тосканское наречие. ― Все эти банные мальчики самых разных цветов и размеров. Виоланта. И бог весть кто еще… Ты хоть помнишь их лица? Хоть кто-нибудь из них был для тебя дороже прочих? Способен ли ты изображать искренность, чтобы привязать их к себе? Должно быть, это дается нелегко.
― Их лица, ― расхохотался Дориа. ― Что ты хочешь от меня услышать? Что любовники не меняются и не наскучивают? Женщины цепляются за тебя, банные мальчики взрослеют и превращаются в парней с грубыми голосами. Я наслаждаюсь, срываю цветок, затем перехожу к другому. Там, где есть деньги, я способен проявить терпение. Вот почему я верну Катерину. Если только она не станет совсем уж невыносимой, я верну ее. Но даже деньги ― это еще не все. Теленок ― это одно, а корова ― совсем другое. С этой точки зрения я избавил тебя от множества неприятностей. Ты не умрешь от отвращения в постели, и тебя не убьет обманутая супруга. Хотя, конечно, у турков и шпионов ждет нелегкая участь. Это весьма досадно.