— Меланома? — стараясь помочь, спросил Марвин.
— Именно! Если это меланома, то через два месяца я труп! Об этом пишут во всех журналах. Меланома — самый страшный рак кожи из всех существующих. За что мне это, господин Марвин? Потому что такая свинья, как этот Хансен, получает барыши, травит всех ядом и приносит несчастье. Вы боретесь с этим отродьем, и я преклоняюсь перед вами, господин Марвин! Но если это меланома…
— Пятно разрастается? Мокнет? Кровоточит?
— Нет, но…
— На вашем месте я бы обратился к дерматологу, господин…
— Кулике, господин Марвин. Франц Кулике. То же самое мне говорил и доктор Беннауэр, мой домашний врач. Он сказал: «Идите к дерматологу, господин Кулике». Я дважды записывался на прием, но не ходил туда.
— Почему?
— Потому что я не доверяю себе, господин Марвин! А если мне скажут, что это рак? Почему я должен расплачиваться жизнью за тех, кто отравляет окружающую среду? Немедленно! Смертельное наказание. Когда Шенхубер начнет действовать… Но какая мне будет с этого польза, Бог мой, какая польза? Я и без клиники знаю, что это. Типичная меланома. Никто не может мне помочь. Через два месяца… Сейчас, пожалуйста, вверх по лестнице, господа… самое большее, через два месяца я буду трупом.
В 1870 году, — в это же время говорил сорокачетырехлетний физик Лодер с ясным взглядом голубых глаз, — появился научно-фантастический роман Жюля Верна «Таинственный остров». После полета на воздушном шаре пятеро американцев приземляются на уединенном тихоокеанском острове и там, испытывая страшный холод, целый день говорят об энергетической проблеме человечества. — Он стоял у большой доски в конференц-зале своей фирмы. Напротив сидели Филипп Гиллес, Изабель Деламар, оператор Бернд Экланд, его техник Кати Рааль и доктор Валери Рот. В короткий срок было решено, что в киногруппе она займет место исчезнувшего Петера Боллинга. — Исследователи в романе считают, что запасов угля хватит еще лет на двести пятьдесят — триста, — рассказывал Лодер.
— А что же будет потом?
Инженер Сайрус Смит говорит:
— Потом будут использовать воду, разлагаемую с помощью электрического тока. К тому времени будут открыты еще неизведанные возможности электроэнергетики… Элементы разложения воды, водород и кислород, будут очень долго обеспечивать энергоснабжение Земли. Наступит день, когда пароходы и локомотивы будут приводиться в движение не углем, а сжатыми газами, которые по трубам будут поступать в паровые котлы! Вода — это уголь будущего! Так писал Жюль Верн в 1870 году. Только подумать, в 1870, более ста лет тому назад!
Предприятие на окраине Бинцена вблизи швейцарской границы под Базелем состояло из многочисленных одноэтажных зданий, мастерских и многочисленных солнечных установок, расположенных на больших травяных площадях.
— Эта фантазия Жюля Верна сегодня становится реальностью, — сказал Лодер. — С помощью прямой солнечной энергии, а также непрямой, мы добываем ток и используем его с помощью электролиза для получения водорода.
— О, Боже, водород! — сказала Изабель.
— Почему «о, Боже»?
— Для дилетанта это проклятое слово, — сказала она. — Ему на ум сразу же приходит словосочетание «водородная бомба».
— Вы можете быть спокойны, моя дорогая, — сказала Валери Рот. — Производство солнечного водорода не имеет ничего общего с изготовлением водородной бомбы.
Как всегда, она производила впечатление человека вежливого, но очень нервного, что особенно и не удивляло — она так долго работала с Боллингом. Ее нервное состояние можно было распознать уже по тому, что в послеобеденное время на ее глазах были контактные линзы разного цвета: один глаз был коричневым, а другой — голубым. Все это видели, но не говорили ей.
— Водород, — сказал Лодер, — который производится с помощью солнечной энергии, представляет собой накопленную солнечную энергию — для всеобщей энергетической потребности. То есть, не только для получения тока, но также и для топлива, для бытового и промышленного тепла. Солнечный водород дает нам возможность универсального использования солнечной энергии. Этого потенциала достаточно для удовлетворения всеобщей энергетической потребности во всем мире. Он позволит нам отказаться от энергии атома, сжигания нефти и угля. Только представьте себе! Ведь солнце светит бесплатно. Оно поставляет нам во много раз больше энергии, чем нам нужно. Вода тоже практически ничего не стоит. Высвобождение водорода в воде с помощью электролиза разработано давно и легко применимо. Техника исполнения чиста, сырья — предостаточно, при использовании не возникает никаких вредных веществ, научная база исследована.
— Электролиз, — сказала Валери, — это, объясняю для господина Гиллеса совсем просто, разделение воды на составные части. Химическая формула воды Н2О: Н — водород, О — кислород. В электрическом поле между полюсами «плюс» и «минус» Н2О разлагается, на свои составные части Н и О. Это называется электролизом. Используя промышленный способ, водород разжижают посредством охлаждения и давления, высвобожденный кислород улетучивается в воздух.
— А каким образом из солнечной энергии получается водородная энергия? — спросил Гиллес.
— Есть самые разные модели, — ответил Лодер. — Но вначале обязательно надо сказать: нас здесь всего лишь несколько человек из большого числа тех, кто занимаются проблемами солнечной энергии. И солнечная энергия является всего лишь одной из очень многих предпосылок к тому, что этот мир еще имеет шанс на выживание. — Он откашлялся. — Да, об этом я должен был сказать с самого начала, а теперь мы вернемся к вашему вопросу, господин Гиллес. Возьмем для примера силу восходящего воздушного потока!
— Как это? — спросил Экланд.
— Представьте себе: в солнечном районе большая площадь земли — в несколько футбольных полей — на высоте человеческого роста затянута навесом из синтетической ткани. Воздух под навесом нагревается и устремляется в резервуар высотой примерно в двести метров. Поднимающийся по трубе горячий воздушный поток приводит в движение турбину. Турбина производит ток. Ток применяют для электролиза. С помощью электролиза получают водород. Такого рода установка находится на высокогорной равнине Ла Манча в Испании.
— Давайте слетаем туда, — сказал Экланд.
Кати, сияя, смотрела на него. Он сказал ей, что боли уменьшились уже после первых инъекций кортизона.
— Или, — сказал Лодер, — представьте себе: несколько зеркал концентрированно отражают солнечный свет на приемное устройство — мы называем его получатель — на вершине башни высотою почти в восемьдесят метров. На приемном устройстве возникает температура около тысячи градусов. Эти тысячи градусов переносятся на теплопроводящий носитель, например, натрий, а потом применяются при производстве водяного пара, который и приводит в действие генератор тока. Ток из генератора используется для электролиза. А электролиз, в свою очередь, дает водород. Такого рода установка и работает в Калифорнии.
— Нам надо съездить и туда, — сказал Экланд, и сердце Кати громко билось от счастья.
— Дальше! — сказал Лодер. — Зеркало, в форме блюда — зеркало-парабола, автоматически поворачиваясь вслед за солнцем, концентрирует солнечные лучи в фокус. Там размещен мотор горячего воздуха, приводящий в действие генератор, производящий ток. Модельная установка в Саудовской Аравии… В принципе, жидкий водород в качестве идеального энергоносителя в таких богатых солнцем странах, как Испания или Северная Африка, можно было бы хранить, как бензин, в специальных емкостях и по трубопроводам снабжать им всю Европу. Солнечных установок на территории от ста пятидесяти до двухсот километров в Сахаре хватило бы для того, чтобы удовлетворить потребность в энергии в ФРГ — и это не фикция! Лучшие из этих систем применяются уже сегодня. И хотя промышленного производства энергии пока нет, они дают более тридцати процентов первичной энергии в токе! Для сравнения: атомные станции дают самое большее, двадцать восемь процентов. Но, — сказал, ухмыляясь, Лодер, — вам не обязательно ехать в Саудовскую Аравию. Нечто подобное есть и у нас в Бинцене. Намного лучше. Мы построили это здесь, вам понравится.
А в это время во Франкфурте-на-Майне прокурор Ритт знакомил друг с другом троих мужчин:
— Доктор Маркус Марвин и доктор Бруно Гонсалес, большое спасибо за то, что вы пришли в точно назначенное время. Это старший комиссар Роберт Дорнхельм по расследованию убийств.
— Очень рад, — сказал Дорнхельм.
— Как дела у Хансена? — спросил Марвин.
— Хорошо, — сказал Ритт.
Из-за Гонсалеса они говорили по-английски.
— Он все еще в больнице?
— Что вы говорите? О, да. Вы его здорово отделали. Почему вы спрашиваете?
— Из сочувствия, — с хрипотцой в голосе сказал Дорнхельм. — Господин доктор Марвин определенно сожалеет о том, что он совершил. Тем более, что оба господина так давно знают друг друга. И так давно связаны дружескими узами с одной дамой.
— Какие наглые замечания! — сказал Марвин в бешенстве.
Из-за строительного шума все они были вынуждены разговаривать очень громко.
— Печально, печально, — произнес Дорнхельм.
— Что печально?
— Ваши нервы.
— С моими нервами все в порядке, господин…
— Дорнхельм.
— …господин Дорнхельм.
— Тогда я спокоен, господин Марвин.
— Перестаньте, наконец! — резко прервал их Ритт. — Хватит, Роберт! Ты бестактен. Господин Марвин потерял дочь. И по-человечески можно понять, почему у него не все в порядке с нервами. Мои искренние соболезнования, господин Марвин.
— И мои тоже, — сказал Дорнхельм. — Искренние.
Марвин не ответил.
— Господа, как вам известно, мы попросили вас прийти сюда, так как нуждаемся в вашей помощи и сотрудничестве, — сказал Ритт и вытер пот со лба. Солнце светило прямо в маленькую приемную. — Для начала мы дадим прослушать вам две магнитофонные записи.
— Что за записи? — спросил Марвин.