Под вдохновенно льющуюся речь о расчесывании грив, проверке зубов и причудливой взаимосвязи между здоровьем лошади и цветом ее навоза я почти задремала. Проснуться пришлось от того, что от слов Мэтью перешел к делу. Это могло бы быть терпимо, если бы он хотя бы соображал, что делает. Увы, несколько лишних бокалов не оставляли для этого никакого шанса. Сначала он положил руку мне на коленку. При этом его пальцы с силой надавили на настолько болезненную точку, что я чуть не завизжала. Пришлось, скрипя зубами, разжимать пальцы юноши и перекладывать его руку на его же собственное колено. Молодой человек в силу сильной стадии опьянения перемены не заметил. Он принялся поглаживать колено, а затем стал передвигать руку, плавно спуская ее вниз по голени. Я наблюдала за данным процессом с плохо скрываемым интересом. Наконец Мэтью сопоставил движения своей руки с собственными ощущениями и, прокашлявшись, распрямил спину.
Далее молодой человек попытался одной рукой обнять меня за плечи. При этом он промахнулся и стал заваливаться назад, чуть не упав со скамьи. Пришлось хватать его за грудки и водружать обратно. В довершение Мэтью решил поцеловать меня в щечку. Он начал наклонять голову в мою сторону, но посреди процесса забыл, зачем именно это делает, и мирно задремал, положив голову мне на плечо. С такой наглостью я смириться никак не могла и, брезгливо приподняв его голову, переложила на стол – стараясь при этом не оторвать ее от туловища.
Единственный повод для утешения в данной ситуации заключался в том, что я была не одинока. Как минимум одному человеку в трактире приходилось сейчас не намного лучше, чем мне. За соседним столиком Оливия разговаривала практически без перерыва и по мере того, как она развивала свою мысль, лицо Адриана становилось все более и более мрачным. Девушка распространялась о самых разных вещах, однако вся ее речь на деле сводилась к одной общей мысли. В двух словах ее тезис можно было сформулировать так: все плохо. Новые платья присылают из-за границы с большим опозданием, так что те успевают выйти из моды к тому моменту, когда достигают наших берегов. Местная портниха, услугами которой пользуется Оливия, шьет из рук вон плохо. На вопрос Адриана, почему бы в таком случае не поискать другую портниху, девушка ответила, что все остальные еще хуже, так что приходится довольствоваться тем, что есть. Погода в последнее время стоит ужасная. Сегодня, например, безумно душно, и у Оливии весь день болит голова. До вчерашнего дня было прохладнее? Да, но тогда было, наоборот, слишком холодно, на улицу нельзя было и носа высунуть, не укутавшись по самые уши. Ну и так далее в том же духе. Хотя до меня доносился отнюдь не весь разговор, к концу вечера мне и самой стало казаться, что коллективное самоубийство – это единственное, что остается сделать всем присутствующим.
Голова Мэтью по-прежнему покоилась на столе и благодушно похрапывала. Мне это надоело и, поднявшись со скамьи, я перешла к стойке трактирщика и уселась напротив него.
– Коньяк, – лаконично сказала я, косясь в сторону покинутого кавалера. Кавалер исчезновения своей дамы не заметил.
Трактирщик засуетился, и вскоре передо мной стоял кубок, на четверть наполненный янтарным напитком.
– Налей-ка чего-нибудь выпить, – раздалось слева от меня.
Я повернула голову. На соседний стул как раз садился Адриан. Переведя взгляд на его столик, я увидела, что к Оливии присоединилась какая-то барышня, по-видимому, приятельницы случайно встретились здесь и теперь пользовались случаем, чтобы поделиться последними новостями.
– С радостью! Чего изволите? – Трактирщик был сама любезность.
– Яду, – мрачно попросил Адриан.
– Мне тоже, – тут же присоединилась я. – И как только мне самой не пришло это в голову?
– Не примазывайся, – отозвался он.
– Тебе что, жалко? – Я была полна возмущения. – За свой яд я сама заплачу, можешь не беспокоиться.
– Денег мне как раз не жалко. Боюсь, вдруг яда не хватит.
– Леди, господин, мне, право же, неловко вас прерывать, – вмешался улыбающийся трактирщик, – но боюсь, что яда мы не держим.
– Ну вот, я же говорил, что мне не хватит, – вздохнул Адриан. – Ну тогда чего-нибудь другого и лучше покрепче.
– Могу предложить превосходный портвейн, мы совсем недавно его получили.
– Ну давай портвейн, – пожал плечами Уоллес.
Он покосился в сторону Оливии и ее подруги, девушки беспечно болтали и выглядели вполне довольными жизнью.
– Никогда не могла понять, зачем вы, мужчины, встречаетесь с женщинами, болтовню которых не в состоянии переносить, – честно призналась я, потягивая коньяк. Очень, кстати сказать, неплохой.
– Кто бы говорил, – хмыкнул Адриан, кивая в сторону недвижимости, в которую превратился Мэтью.
– Я с ним пришла в первый и последний раз, – попыталась защититься я. – Никто не застрахован от ошибки.
– Ну вот видишь.
– Да, но вы с Оливией не первый день встречаетесь, – возразила я, горячо настаивая на том, что наши с ним случаи – совершенно разные.
– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Адриан, отхлебнув поданного трактирщиком портвейна. – В окна, что ли, опять заглядывала?
– Да больно надо! – огрызнулась я. – Что я там нового-то увижу? А вот в холле я вас пару раз встречала. Надеюсь, это не является вторжением в частную жизнь? А то, знаешь ли, крайне неудобно передвигаться по гостинице с закрытыми глазами. К тому же твоя барышня что-то интересно рассказывала про дурные приметы, сглазы и наведение порчи. Как такое было не запомнить?
Адриан, по-видимому, тоже помнил. Он непроизвольно поморщился и снова основательно приложился к портвейну.
– Вот я и говорю: зачем встречаться с девушкой, если потом приходится напиваться? – победоносно заключила я.
– Так ведь известное дело зачем, – вступился за клиента трактирщик. – В постели небось больно хороша, – пояснил он, подмигнув Адриану. Тот продолжил пить, делая вид, будто разговор его не касается. Но это трактирщика ничуть не смутило. – С женщинами ведь в чем вся проблема, – развивал свою мысль он, – в том, что после постели с ними еще и разговаривать приходится.
Адриан только что не нырнул в кружку, мне даже показалось, что он вот-вот захлебнется. Я гневно сверлила трактирщика взглядом. Тот напора не выдержал и опустил глаза.
Некоторое время пили молча. Я снова посмотрела на свой столик. Состояние кавалера было тяжелым, но стабильным: он продолжал спать. Как бы мне от него избавиться? Не отвозить же парня домой, право слово!
– Трактирщик! – примирительно позвала я. – Скажи, а у тебя в заведении не найдется какой-нибудь кровати?
Хозяин трактира в первый момент непонимающе нахмурился, затем его лицо прояснилось.
– Вы имеете в виду отдельную комнату для любовных утех? Это мы завсегда устроим. Оплата почасовая. Ежели захотите, можем и молодого человека предоставить.
– Какого молодого человека? – У меня вытянулось лицо.
Адриан оторвался наконец от портвейна и с интересом следил за разговором.
– Так какого захотите, найдем. Хотите, блондина, а можно и брюнета. У нас желание клиента – закон.
– А лысого можно? – с энтузиазмом поинтересовалась я.
– Можно и лысого, но за дополнительную плату, – немного подумав, ответил трактирщик.
Ну еще бы. Молодой человек, которому придется побрить голову налысо, может на некоторое время остаться потом без клиенток.
– Интересно, а я-то по наивности думала, что в трактирах все больше девушек предлагают, – подумала вслух я. И очень напрасно.
– Ах, так вы девушкой интересуетесь? Так можем и девушку предоставить!
По выражению лица Адриана было очевидно, что его интерес к разговору возрастает с каждым словом. Его до сих пор бледное лицо даже приобрело некоторое подобие румянца.
– Девушек – это вот к нему, – отрезала я, стремясь хоть как-то ухудшить настроение развеселившегося соседа.
– Так, значит, все-таки молодого человека? – нахмурился трактирщик, которому никак не удавалось разгадать пожелания клиентки со свойственной ему обычно предупредительностью.
– Послушай, я тут от одного молодого человека не знаю, как избавиться, а ты мне еще одного предлагаешь! – простонала я. – Если бы мне нужна была комната для любовных утех, я бы так прямо и сказала. А меня интересует ровно одна кровать, односпальная, понимаешь? Одно койко-место, куда можно будет уложить отдельно взятый труп.
– А что, разве здесь есть труп? – вконец запутался трактирщик.
– Будет, – мрачно пообещала я, снова косясь на Мэтью.
К моему удивлению, недвижимость зашевелилась. Мой спутник распрямил спину, встал из-за стола, покачнулся, но сумел сохранить вертикальное положение. Громко объявив, неизвестно к кому обращаясь, что ему надо сходить до ветру, он направился к выходу. Я почувствовала, как мое лицо заливает краска. Хотелось быстренько соорудить табличку «Я не с ним!» и повесить ее себе на шею. Хорошо хоть многие посетители успели уже покинуть заведение, свидетелей моего позора могло оказаться существенно больше.
Я повернула раскрасневшееся лицо к трактирщику.
– Еще коньяку, – просто сказала я.
Тот молча выполнил заказ.
Дверь во второй раз широко распахнулась, вот только вошел через нее не Мэтью. Вместо него в трактир быстро, один за другим вбежали пятеро вооруженных людей. Двое держали в руках заряженные арбалеты, у остальных были обнажены мечи.
– Это ограбление, никому не двигаться! – крикнул тот, что вошел вторым. – Не советую, – жестко добавил он, увидев, как один из посетителей медленно потянулся к мечу. – Пристрелим. Всем, кто хочет уйти отсюда живыми, советую не делать глупостей. Жизнь как-никак дороже побрякушек.
Посетители притихли, тишину нарушало лишь тиканье настенных часов, прежде остававшееся незаметным.
– Мое имя Уилл Статли, – продолжал грабитель. Я удивленно изогнула брови. – Многие из вас про меня слышали. Мы с друзьями собираем пожертвования в пользу бедняков. Надеюсь, здесь нет скупцов. Так что готовьте ваши деньги и драгоценности. И ты, трактирщик, не забудь про свои сбережения.