Тот факт, что собственно темный бог уже давно не обитал в царстве теней, роли, похоже, никакой не играл – его мир продолжал существовать и без непосредственного присутствия Саана, немалая часть его силы тоже осталась там. Так что при наличии должных знаний и очень большом желании можно было проделать дыру в мироздании и впустить в наш мир небольшую частичку царства теней.
Цена для такого рода ритуалов обычная – насильно вырванная душа, отправленная в мир теней раньше времени. И судя по тому, что я видел, Гнор уже не первый год черпал силу мира мертвых в надежде, что она поможет ему задержаться в мире живых.
Что еще меня поразило – это обилие грязи на полу и целые кучи мусора, которые никто не торопился убирать.
На мой взгляд, лаборатория – это не то место, где можно себе позволить быть небрежным. Всего одна ошибка в начертании руны, неловкое движение во время вскрытия, кривой разрез… и весь эксперимент насмарку. Не говоря уж про опыты с ядами. Испортить сложную заготовку проще простого, для этого достаточно одной пылинки или не вовремя упавшей с потолка паутины. Однако Гнора это, по-видимому, не волновало.
Неожиданно откуда-то сбоку послышались медленные шаркающие шаги.
– Ну вот, – скрипучий голос старика не оставил сомнений в том, что мы явились по адресу. – Дело почти сделано… еще пару минут повозиться, и можно сказать, что я не зря так долго ждал.
В дальнем углу показалась и тут же исчезла из виду сгорбленная приземистая тень. Я кинул быстрый взгляд по сторонам, однако костяных пауков, вопреки ожиданиям, все еще не было. Гнор опрометчиво остался один. Быть может, после гибели предыдущей партии пауков просто не успел наплодить новых. Хотя при наличии нужного материала, достаточного количества жертв и темного алтаря это – дело нескольких дней.
Гнор тем временем вышел из темного угла и с грохотом поставил возле алтаря большое ведро. С трудом наклонившись, он с кряхтением достал оттуда мокрую тряпку и принялся оттирать с алтаря свежую кровь. Руки у него при этом явно тряслись, наполовину сгнившие пальцы почти не гнулись. Сквозь грязные тряпки, служившие ему одеждой, то и дело просматривалось кривое нескладное тело, однако алтарь старик полировал неспешно, заботливо, почти с любовью. Хотя я вообще не мог припомнить, чтобы он когда-то за собой убирал.
Убедившись, что подвоха и правда нет, я решительно перешагнул через порог.
– Что, явился? – проскрипел вдруг Гнор, откладывая в сторону тряпку.
Я непонимающе нахмурился, а он неспешно повернулся и раздвинул черные губы в кривой усмешке.
– Ты, как всегда, не торопишься… да, Вилли? – проговорил старик, щуря утопающие в гнилых веках глаза. – Но тебе ведь некуда торопиться, верно? Ты бессмертен… а какое имеет значение время для бессмертного?
Я окинул еще одним взглядом лабораторию.
Что за шутки? Он меня ждал? В прошлый раз улепетывал, как последний трус, а теперь совсем не боится?
Не похоже на Гнора.
Впрочем, время для разговоров уже ушло. Гнор был опасен, а с алтарем опасен вдвойне. Поэтому как бы ни хотелось мне порасспросить его насчет лаборатории и душ, я все же решил не рисковать, поэтому просто выпустил на свободу свое проклятие и метнул его в живого мертвеца.
Плоть есть плоть, хоть живая, хоть мертвая. Противопоставить моему проклятию древнему зомби было нечего.
Однако, вопреки ожиданиям, старик даже не попытался отшатнуться или убежать. Мое проклятие его не напугало. Напротив, Гнор лишь гулко расхохотался, после чего с силой топнул ногой по грязному полу. Под его пяткой что-то явственно скрипнуло. Практически одновременно с этим над моей головой раздался тихий свист.
– Вильгельм, берегись! – ахнул откуда-то сбоку Мор.
Я, заподозрив неладное, резким движением вскинул голову…
И как раз успел увидеть, как из одной из многочисленных потолочных щелей на меня стремительно падает широкое, отточенное до бритвенной остроты лезвие, смутно похожее на топор палача.
Глава 16
«М-да, – подумал я, когда снова осознал себя цельным. – Второй раз за последние пару столетий потерять голову – это более чем досадно».
– С возвращением, – хмуро поприветствовал меня знакомый голос, и я, открыв глаза, уставился на зависшее надо мной темное облачко. – Как самочувствие? Черепушка не болит?
Я прислушался к себе и через несколько мгновений был вынужден признать, что нет. У меня по-прежнему ничего и нигде не болело. Более того, я даже тела пока не чувствовал, хотя голова, как ни странно, работала нормально.
Еще я понял, что на лежу на чем-то жестком. Лежу, разумеется, на спине, в какой-то незнакомой комнате. А в поле моего зрения виднеется лишь низкий каменный потолок, усеянный осколками множества зеркал; часть противоположной стены, на которой тоже что-то поблескивало; кусочек соседней стенки, которая ничем не отличалась от предыдущей, и… собственно, все. Ни светильников, ни окон в комнате я не заметил. Дверь тоже в поле моего зрения не попала, хотя, наверное, она тут была.
Что это за место? Кто меня сюда приволок?
Я наморщил лоб, пытаясь понять, что именно произошло после того, как меня располовинило, но память упорно молчала. А когда я попытался повернуть голову, чтобы осмотреться получше, то неожиданно обнаружил, что не могу этого сделать. Просто потому, что кто-то зафиксировал мой лоб железным обручем. А когда я попытался дернуться, где-то совсем рядом звякнула железная цепь.
– Вряд ли у тебя получится, – так же хмуро заметил призрак, когда я дернулся второй раз, третий, но толком ничего не добился. – У тебя на горле удавка. Железная. Просто так не порвешь.
Да? А я-то думаю, что это мне там мешает…
Скосив глаза, я различил громоздящуюся на груди темную массу, смутно похожую на туго набитый мешок. Потом перевел вопросительный взгляд на призрака и приподнял одну бровь.
– Все плохо?
– Хуже, чем ты думаешь, – подтвердил Мор, убедившись, что паниковать я не собираюсь. – Ты прикован к каменному ложу цепями. Сверху лежит тяжелый мешок. Твое тело полностью обездвижено, и здесь нет ни одного мертвеца, которому я мог бы приказать тебя освободить.
– Почему я не чувствую рук и ног?
– Потому что у тебя их нет, – так же ровно поведал призрак. – Вон, в сундуке пылятся. И даже, по-моему, еще шевелятся. Пауки оторвали их сразу, как только ты упал. А потом притащили тебя сюда и прикрутили к ложу так, что самостоятельно освободиться ты уже не сможешь.
Я нахмурился.
– Если пауки функционируют, значит, Гнор тоже уцелел?
– Увы, но да. Несмотря ни на что, он выжил.
– Я ведь ударил по нему проклятием…
– И я ударил, – резко дернулся в сторону Мор, так что на какое-то время я потерял его из виду. – Причем я выпустил в него все, что у меня было. Да и ты шарахнул так, что в пещере стало ни зги не видать.
– И он все равно уцелел? – с толикой недоверия переспросил я.
– Ну… плоть-то с него слетела, – с досадой отозвался откуда-то сбоку призрак. – Оставшись без мышц и связок, скелет рухнул на пол и рассыпался, как ему и положено. Кости раскатились, черепушка тоже куда-то делась… Но минуты через полторы они снова начали сползаться в единое целое. Примерно как у Кости, когда ты ее будишь. Поэтому довольно быстро Гнор собрал себя заново. А пауки ему в этом помогли. Тогда как от меня в этом плане помощи, к сожалению, немного.
– Насколько велики повреждения? – снова спросил я, проанализировав неприятные новости.
– У тебя-то? – переспросил Мор. – Да почти никаких… по крайней мере, сейчас. А поначалу мне пришлось любоваться на твою распиленную голову, отсеченную руку и половину ноги, которая, несмотря на отсутствие связи с телом, все еще пыталась куда-то упрыгать, пока один из пауков не перехватил ее возле самого выхода. Гнор поначалу пытался вскрыть тебе и грудную клетку. Так сказать, по горячим следам. Но остался без пальцев сразу на обеих руках и решил повременить.
Я на мгновение прикрыл глаза.
– Значит, он и впрямь сделал себя бессмертным…
– Да уж, на него в ближайшее время лучше не смотреть, – проворчал Мор, снова мелькнув у меня перед глазами. – Ходящий и гремящий костями скелет с зачатками плоти – прямо скажем, малоприятное зрелище. По-видимому, он подозревал, что проклятие у тебя живет не только в крови, и заранее к этому подготовился. У него в шкафу стоит куча банок с человеческими органами. И глаза, и уши, и даже язык… знаешь, как он ругался, когда снова смог видеть и говорить? Я такого мата даже на кладбище не слышал. После этого он тебя осмотрел, велел оторвать оставшиеся конечности, собрал воедино твою голову и, сложив останки, приковал здесь. С тех пор я его не видел.
Я мельком покосился по сторонам.
Если Мор все еще здесь, значит, времени с моей «смерти» прошло немного. По крайней мере, утро точно не наступило.
– Ты успел сообщить Нардису? – осведомился я, прикидывая свои шансы на освобождение.
– Нет, – мрачно отозвался призрак. – Здесь повсюду стоят ловушки для духов. На полу, в стенах, на потолке… даже в двери! Помнишь первую лабораторию? Так вот, ловушки действуют даже на меня. Я ведь, как ни крути, всего лишь сущность. Причем ущербная. Но что самое скверное, вся моя сила сосредоточена в тебе…
– Так забери ее.
– Не могу, – снова вздохнул Мор. – У тебя в груди сидят несколько штырей, а сверху лежит огромный мешок, до отказа набитый храмовым серебром. Причем освященным серебром. Штыри глушат твое проклятие изнутри, тогда как содержимое мешка подбирает остатки снаружи. Поэтому можно смело сказать, что в данный момент я… как, впрочем, и ты… абсолютно бессилен. Без помощи извне я даже эту комнату покинуть не могу, так что в плен мы с тобой угодили практически одновременно.
Я удивленно моргнул.
Храмовые артефакты? Здесь?
А вот это и впрямь была скверная новость. Собственно храмовая магия мне не страшна, однако освященное в храме светлых богинь серебро – та единственная вещь, которая способна противостоять моему проклятию. Освященное серебро способно удерживать его в себе. И судя по тому, что Мор не смог вернуть себе силу, артефакты оказались достаточно эффективными, чтобы сдержать нас обоих.