- Нет, виноват. Только ты не очень сердись.
- Да за что же сердиться?
- Ну за то, что я такой неудачливый. Такое уж моё счастье, что я всё порчу, к чему только ни прикоснусь!
- Нет, это я всё порчу,- говорю я.- Я сам виноват во всём.
- Нет, я виноват: это я погубил цыплят.;
- Как же ты мог погубить их?
- Я тебе расскажу, только ты не очень сердись,- сказал Мишка.- Один раз я под утро заснул и не уследил за градусником. Температура поднялась до сорока градусов. Я поскорее открыл инкубатор, чтоб яйца остыли, но они, видно, уже успели испортиться.
- Когда же это случилось?
- Пять дней назад.
Мишка взглянул на меня исподлобья. Лицо у него было виноватое и печальное.
- Можешь успокоиться,- говорю я ему,- яйца испортились гораздо раньше.
- Как - раньше?
- Ещё до того, как ты проспал.
- Кто же их испортил?
- Я.
- Как?
- А я тоже проспал, а температура упала, и яйца погибли.
- Когда же это случилось?
- На десятый день.
- Что же ты до сих пор молчал?
- Ну, мне совестно было признаться. Я думал - может быть, это ничего и зародыши выживут, а они вот не выжили.
- Так, так,- пробормотал Мишка и сердито посмотрел на меня.- Значит, из-за того, что тебе совестно было признаться, все ребята должны были даром трудиться, а?
- Но я ведь думал, что как-нибудь обойдётся. Всё равно ребята сами бы решили продолжать дело, чтобы узнать, погибли зародыши или нет.
- «Сами решили»! - передразнил меня Мишка.- Вот и нужно было сказать, чтоб все вместе решили, а не решать самому за всех!
- Послушай,- говорю я,- что ты кричишь на меня? А разве ты сам сказал кому-нибудь, когда не уследил за температурой? Ты ведь тогда тоже решил за всех!
- Верно,- говорит Мишка.- Я свинья! Бейте меня!
- Никто тебя бить не собирается. А ребятам ты всё-таки не говори про это,- сказал я.
- Завтра же расскажу! Про тебя я говорить ничего не буду, а про себя расскажу. Пусть все знают, какая я свинья! Пусть это будет как наказание мне!
- Ну, тогда и я всё про себя расскажу,- говорю я.
- Нет, ты лучше не рассказывай.
- Почему?
- Ребята и так смеются, что мы с тобой всё вдвоём делаем: и в школу ходим всегда вдвоём, и уроки учим вдвоём, и даже двойки получаем вдвоём. А теперь скажут: и на дежурстве проспали вдвоём.
- Ну и пусть,- говорю,- смеются. Что мне, легче будет, если только над тобой будут смеяться?
Когда погасла надежда
Печально закончился этот день, и опять наступил вечер. На кухне всё было по-прежнему: инкубатор продолжал нагреваться, лампочка продолжала гореть, но надежда у нас совсем погасла. Мишка молча сидел и вертел в руках яйцо. Мы долго думали, разбить его или пока подождать. Вдруг Мишка испуганно посмотрел на меня. Мне показалось, что он увидел позади меня что-то страшное. Я оглянулся. Позади ничего не было. Я снова взглянул на Мишку.
- Смотри! - прохрипел он и протянул мне яйцо, которое было у него в руках.
Сначала я не разглядел ничего, но потом заметил, что в одном месте яйцо треснуло и как будто бы надломилось изнутри.
- Что это? - говорю.- Может быть, ты сам ударил яйцо нечаянно?
Мишка отрицательно замотал головой.
- Тогда что ж это может быть? Наклёвка? Мишка молча закивал головой.
- Почему ты так в этом уверен? Мишка пожал плечами:
- Сам не знаю…
Я осторожно приподнял надломленную скорлупу ногтем. В яйце получилась дырочка. И в неё на минуточку высунулся жёлтенький носик цыпленка и сейчас же спрятался обратно.
От радости мы с Мишкой не могли вымолвить ни одного слова и молча бросились обнимать друг друга.
- Вот так чудо! - закричал Мишка и залился счастливым смехом.- Ну, куда нам теперь бежать? Куда бежать?
- Постой! - говорю. - Куда бежать? Зачем бежать?
- Ну, надо бежать, сказать ребятам!
Мишка бросился к двери.
- Постой! - говорю.- Ты хоть яйцо оставь. Что ты, побежишь к ребятам с яйцом?
Мишка вернулся и положил яйцо в инкубатор. В это время к нам пришёл Костя.
- А у нас уже есть цыплёнок! - закричал Мишка.
- Врёте!
- Честное слово!
- Где же он?
- А вот посмотри!
Мишка открыл инкубатор. Костя заглянул в него:
- Где же цыплёнок? Тут одни только яйца.
А Мишка забыл, куда сунул яйцо с наклёвкой, и никак не мог отыскать его среди остальных яиц. Наконец он его нашёл и показал Косте.
- Братцы! Да там ведь самый настоящий цыплячий нос торчит! - закричал Костя.
- А ты думал, что мы тебе какой-нибудь фокус показываем?.. Конечно, настоящий!
- Сейчас, братцы! Вы это яйцо держите покрепче, а я побегу за ребятами! - закричал Костя.
- Беги, беги, а то ребята совсем уже перестали верить в цыплят. Никто и не зашёл за весь вечер ни разу.
- Да они все у меня сидят и всё ещё верят, только они боятся беспокоить вас и каждый раз меня посылают узнать, как дела.
- Почему же они боятся?
- Ну, они ведь понимают, что вам не до них. Вам-то небось и без ребят было тошно.
Костя бросился к двери, и мы слышали, как он застучал каблуками по лестнице.
- Батюшки-матушки! - закричал вдруг Мишка.- А я ещё маме ничего не сказал!
Он побежал звать маму, а я схватил яйцо и побежал показать своей маме.
Мама посмотрела и велела положить яйцо обратно в инкубатор, потому что оно может остыть и тогда цыплёнок простудится.
Я прибежал обратно к Мишке, смотрю - он скачет по кухне как угорелый, а мама и папа стоят и смеются.
Мишка увидел меня и закричал:
- Ты не видел, куда я сунул яйцо? Я весь инкубатор перерыл - нет нигде!
- Какое яйцо? - спрашиваю я.
- Ну какое… С цыплёнком!
- Да вот оно,- говорю.
Мишка увидел у меня в руках яйцо:
- Ах ты, растяпа! Схватил яйцо и убежал! А я тут ищу его.
- Тише!- сказала Мишкина мама.- Столько шума из-за одного яйца.
- Да ты посмотри, что за яйцо! Разве это простое яйцо? - ответил Мишка.
Мама взяла яйцо и стала разглядывать маленький клювик цыплёнка, который виднелся сквозь дырочку. Папа посмотрел тоже.
- Хм! - усмехнулся он.- Удивительное дело!
- Что же тут удивительного? - сказал с важностью Мишка.- Просто явление природы.
- Сам ты явление природы! - засмеялся Мишкин папа.- В цыплёнке, конечно, удивительного ничего нет, а вот удивительно, как он у вас получился. Я был уверен, что у вас из этой затеи ничего не выйдет.
- Почему же ты не сказал ничего?
- А зачем говорить? Я думал, что вам полезнее заниматься делом, чем бегать по улице.
Тут на кухню явилась Майка. Платье на ней было надето задом наперёд, ботинки- на босу ногу. Она уже легла спать, но услышала про цыплёнка и тоже захотела посмотреть, поэтому она очень спешила и оделась кое-как. Мы дали ей на минуточку подержать яйцо. Она стала заглядывать в дырочку одним глазом. В это время цыплёнок высунул клюв.
- Он меня клюнуть хотел! - закричала Майка.- Ишь ты какой! Не успел из яйца вылезти, а уже дерётся.
- Ну нечего тут на цыплят кричать!- сказал Мишка.
Он отнял у неё яйцо и положил в инкубатор.
Вдруг на лестнице послышался шум и топанье ног. Кухня быстро наполнилась ребятами. Яйцо снова пошло по рукам. Каждому обязательно хотелось заглянуть в дырочку и увидеть цыплёнка.
- Братцы,- надрывался Мишка,- отдайте яйцо! Ему ведь надо в инкубаторе лежать - цыплёнок простудится!
Но никто не слушался. Насилу мы отняли у ребят это яйцо и положили в инкубатор.
- А на других яйцах нет наклёвок? - спросил Витя.
Мы принялись осматривать другие яйца, но наклёвок больше не было.
- Нет, только номер пятый наклюнулся, остальные яйца без наклёвок,- ответил Мишка.
- Может быть, они тоже наклюнутся? - говорили ребята.
- Ничего,- сказал Мишка, сияя от радости.- Если у нас выведется только один цыплёнок, я и то буду доволен. Всё-таки мы недаром трудились. Вот он, результат!
- Ребята,- сказал Сеня Бобров,- может быть, надо разломать скорлупу и выпустить цыплёнка на волю? Ему ведь тесно в яйце сидеть.
- Что ты! - ответил Мишка.- Нельзя скорлупу ломать. У цыплёнка кожа ещё слишком нежная, можно её поцарапать.
Ребята долго не расходились. Каждому хотелось увидеть, как цыплёнок выберется из яйца, но было уже очень поздно, и им пришлось уйти домой.
- Ничего, ребята,- говорил на прощание Мишка,- это ещё не всё! Наверно, кроме этого, и другие яйца наклюнутся.
Когда ребята разошлись, Мишка осмотрел ещё раз яйца и нашёл ещё на одном наклёвку.
- Смотри,- закричал он,- номер одиннадцатый наклюнулся!
Я посмотрел: яйцо номер одиннадцать тоже было с наклёвкой.
- Ах, какая досада, что ребята ушли!- говорю я.- Теперь уже поздно за ними бежать.
- Да, жалко!- пробормотал Мишка.- Ну ничего, завтра увидят уже готовых цыплят.
Мы сидели у инкубатора и упивались счастьем. - Это только мы с тобой такие счастливые,- говорил Мишка.- Не каждому небось выпадает такое счастье!
Наступила ночь.
Все давно уже спали, но нам с Мишкой даже не хотелось спать.
Время бежало быстро. Часа в два ночи наклюнулись ещё два яйца: номер восьмой и десятый. А когда мы заглянули в инкубатор в следующий раз, то даже ахнули от изумления. Посреди яиц барахтался маленький новорождённый цыплёнок. Он пытался подняться на своих лапках, но всё время шатался и падал.
От счастья у меня захватило дыхание, сердце сильно забилось в груди.
Я поскорее взял цыплёночка в руки. Он был ещё мокренький и какой-то облезлый. Вместо перьев на нём были рыжие волосики, которые прилипли к его тонкой, нежной розовой кожице. Мишка поскорее открыл кастрюлю, из которой мы сделали грелку. Я посадил цыплёнка в кастрюлю. Мы подлили в чугунок горячей воды, чтобы цыплёнку было теплее.
- Теперь он высохнет, обогреется и станет совсем хорошим,- говорил Мишка.
Он вынул из инкубатора две половинки скорлупы, из которой вылупился цыплёнок, и сказал: