- Удивительно, как в такой маленькой скорлупе мог помещаться такой огромный цыплёнок!
А цыплёнок на самом деле казался огромным по сравнению с маленькой скорлупой, из которой он вылупился. Он ведь лежал в скорлупе скрюченный, с поджатыми лапками, с подвёрнутой головой, а теперь он расправился, вытянул шею и стоял на своих маленьких ножках. Мишка принялся рассматривать обе половинки скорлупы и вдруг как закричит:
- Да это ведь не тот цыплёнок!
- Как «не тот»?
- Ну, не тот, не первый! Первый наклюнулся номер пятый, а этот одиннадцатый.
На скорлупе в самом деле был номер одиннадцать.
Мы заглянули в инкубатор. Номер пятый по-прежнему лежал на месте.
- Что ж это он? - говорю я.- Раньше всех наклюнулся, а вылезать не хочет.
- Наверно, он слабенький и не может сам разломать скорлупу,- сказал Мишка.- Пусть полежит ещё и наберётся побольше сил.
Наша ошибка
За всеми хлопотами мы даже не заметили, как наступило утро. Взошло солнышко и стало светить в окно. На полу заиграли солнечные зайчики, и вся кухня наполнилась радостным светом.
- Вот увидишь, сейчас придёт кто-нибудь из ребят,- сказал Мишка.- Они не вытерпят!
Не успел он это сказать, как пришли сразу двое - Женя и Костя.
- Смотрите на чудо! - закричал Мишка и вытащил из кастрюли цыплёнка.- Вот оно, чудо природы!
Ребята стали рассматривать цыплёнка.
- А здесь ещё три наклёвки! - хвастался Мишка.- Смотрите: номер пятый, восьмой и десятый.
Цыплёнок, видно, очень боялся холода. Когда мы держали его в руках, он начинал беспокоиться, а когда сажали обратно в грелку, сейчас же успокаивался.
- А вы уже покормили его? - спросил Костя.
- Что ты, что ты! - ответил Мишка.- Его ещё рано кормить. Цыплят начинают кормить только на следующий день.
- А вы так и не спали всю ночь? - спросил нас Женя.
- Нет. Куда уж тут спать, когда такие дела пошли!
- Так вы ложитесь, а мы пока подежурим,- предложил Костя.
- А вы разбудите нас, если новый цыплёнок выведется?
- Конечно, разбудим.
Мы с Мишкой улеглись на кушетке и моментально заснули. По правде сказать, мне давно уже хотелось спать. Ребята разбудили нас часов в десять утра.
- Вставайте смотреть чудо-юдо номер два! - закричал Костя.
- Какое «чудо-юдо номер два»? - не понял я спросонок и огляделся по сторонам.
Вся кухня уже была полна ребят.
- Вот оно, чудо! - закричали ребята и показали на грелку.
Мы с Мишкой вскочили и заглянули в кастрюлю. В ней оказалось уже два цыплёнка. Один из них был кругленький, пушистый и жёлтенький, как яичный желток. Совсем настоящий красавец!
- Какой замечательный!- говорю я.- Почему же наш первый такой облезлый?
Все засмеялись:
- Да это и есть ваш первый.
- Какой?
- Вот этот, пушистый.
- Да нет! Наш вот тот, голенький.
- Этот голенький только что вылупился. А первый уже обсох и стал пушистый.
- Вот так чудеса!- говорю я.- Значит, и второй такой будет, когда обсохнет?
- Конечно.
- А какой номер вылупился? - спросил Мишка.
- Как - какой номер? - не поняли ребята.
- Ну, у нас все яйца ведь пронумерованы,- объяснил Мишка.
- А мы и не посмотрели, из какого он номера вылез,- ответил Костя.
- Можно проверить по скорлупе,- сказал я.- Там ведь скорлупа осталась.
Мишка открыл инкубатор и как закричит:
- Батюшки! Да тут ещё два новорождённых!
Все, толкая друг друга, бросились к инкубатору.
Мишка осторожно вынул из инкубатора двух новых цыплят и показал нам.
- Вот они, орлы! - с гордостью сказал он.
Мы усадили и этих цыплят в кастрюлю. Теперь их уже было четверо. Они все сидели кучкой и жались друг к дружке, чтобы было теплее.
Мишка вытащил из инкубатора оставшуюся скорлупу и стал разбирать, какие на ней были написаны номера.
- Номер четвёртый, восьмой и десятый,- объявил он.- Только который из них какой?
Мы стали рассматривать трёх новых цыплят, но теперь уже нельзя было узнать, из какой скорлупы они вывелись.
- Все номера перепутались! - смеялись ребята.
- А номер пятый так и лежит в инкубаторе? - говорю я.
- Верно! - воскликнул Мишка.- Лежит! Что ж это он? Может быть, умер?
Мы достали яйцо номер пять из инкубатора и немного расширили наклёвку. Цыплёнок спокойно лежал в яйце и шевелил головкой.
- Живой! - обрадовались мы и положили яйцо обратно.
Мишка проверил оставшиеся яйца и обнаружил новую наклёвку, на третьем номере. Ребята смеялись и потирали от удовольствия руки.
- Вот как пошли дела! - радовались они.
Тут пришла Майка. Мы стали показывать ей цыплят.
- Вот этот мой! - сказала она и уже хотела схватить пушистого.
- Постой,- говорю я.- Зачем хватаешь? Ему сидеть надо в грелке, а то простудится.
- Ну, тогда я потом возьму. Только этот, пушистый, мой будет. Я не хочу голого.
В этот день было воскресенье. В школу никому не нужно было идти. Ребята весь день толпились у нас. Кто на стуле сидел, кто на кушетке. Мы с Мишкой сидели на самом почётном месте - возле инкубатоpa. Направо, возле плиты, стояла кастрюля с новорождёнными, на плите грелся чугунок с водой, на окне весело зеленел овёс в ящиках. Ребята шутили, смеялись, рассказывали разные интересные случаи из жизни.
- Почему же произошла задержка? - спросил кто-то из ребят.- Вы ведь ещё в пятницу ждали цыплят.
- Не знаю,- ответил Мишка.- В книге написано, что цыплята выводятся на двадцать первый день, а сегодня уже двадцать третий. Может быть, в книге произошла какая-нибудь ошибка?
- Может быть, это у вас произошла ошибка? - говорит Лёша Курочкин.- Вы помните, когда заложили в инкубатор яйца?
- Мы заложили третьего числа. Это было в субботу,- говорит Мишка.- Это я точно помню, потому что на другой день было воскресенье.
- Послушай, - сказал Женя Скворцов, - у вас как-то нескладно получается: заложили яйца в субботу, а двадцать первый день наступил в пятницу.
- Правда! - подхватил Витя Смирнов.- Если вы начали в субботу, то и двадцать первый день тоже должен наступить в субботу. Ведь в неделе семь дней, а двадцать один день - это ровно три недели.
- Трижды семь - двадцать один! - засмеялся Сеня Бобров.- Так по таблице умножения получается.
- Я не знаю, как там у тебя по таблице умножения получается! - обиделся Мишка.- Мы не по таблице считали.
- Как же вы считали?
- А вот как,- сказал Мишка и начал загибать пальцы.- Третьего числа был первый день, четвёртого - второй, пятого - третий…
Так он дошёл до пятницы, и у него получился двадцать один день.
- Что же это? - говорит Сеня.- По таблице умножения двадцать первый день получается в субботу, а по пальцам - в пятницу. Как-то чудно!
- А ну покажи ещё раз, как ты считаешь,- сказал Женя.
- Вот,- сказал Мишка и снова начал загибать пальцы.- В субботу, третьего,- один день, в воскресенье, четвёртого,- два…
- Постой, постой! Неправильно! Если ты начал третьего, то третье число не надо считать.
- Почему?
- Потому что день ещё не прошёл. День прошёл только четвёртого. Значит, ты должен начать счёт с четвёртого числа.
Тут мы с Мишкой поняли, в чём дело. Мишка подсчитал по-новому, и оказалось всё верно.
- Правильно,- сказал он.- Двадцать первый день наступил вчера.
- Значит, всё вышло как надо,- говорю я.- Ведь мы заложили в инкубатор яйца в субботу вечером, и первая наклёвка появилась в субботу вечером, то есть вчера. Как раз двадцать один день прошёл.
- Видишь, какое несчастье может произойти, если плохо знаешь арифметику,- сказал Ваня Ложкин.
Все засмеялись, а Мишка сказал:
- Из-за этой ошибки мы столько мучений перенесли! Если б мы не ошиблись, никто бы не мучился.
День рождения
К концу дня у нас в грелке сидело уже десять цыплят. Последним появился номер пятый. Он упорно не хотел вылезать из яйца, и нам пришлось наполовину обломать скорлупу, чтобы помочь ему выбраться. Если бы мы этого не сделали, то он так и остался бы в скорлупе до скончания веков. Он был помельче остальных птенцов и не такой крепкий - должно быть, оттого, что так долго сидел в яйце.
К вечеру в инкубаторе осталось только два яйца. Они сиротливо лежали посреди опустевшей коробки, и на них не появилось даже наклёвок. Мы продолжали нагревать инкубатор и не гасили лампу, но они даже не наклюнулись за ночь. Все новорождённые цыплята прекрасно провели ночь в кастрюле, а наутро мы их выпустили на пол. Все они были жёлтенькие, пушистые и отчаянно пищали. Они моргали своими глазёнками, жмурились от яркого света; одни уже крепко держались на своих маленьких ножках, другие падали, третьи пытались бежать, ко тут же спотыкались. Иногда они тыкали клювиками в разные пятнышки на полу и даже в блестящие шляпки гвоздей.
- Миленькие! Да они есть хотят! - воскликнул Мишка.
Мы поскорее сварили вкрутую яйцо, нарезали его мелко и насыпали цыплятам. Но цыплята не догадывались, что яйцо можно есть. Мы давали им по кусочку яйца и говорили:
- Ешьте, глупые!
Но цыплята даже не смотрели на корм. В это время на кухню пришла Мишкина мама.
- Мама, они не хотят есть яйцо! - пожаловался Мишка.
- А ты поучи их.
- Как же их учить? Мы говорим им, а они не слушаются.
- Да разве так цыплят учат? Ты постучи по полу пальцем.
Мишка присел возле цыплят и стал стучать пальцем по полу там, где был насыпан корм. Цыплята увидели, что палец как будто клюёт на полу корм, и тоже стали клевать. Через минуту от яйца не осталось ни крошки.
Тогда мы поставили им блюдечко с водой, цыплята принялись пить воду. Их этому не нужно было даже учить. Потом они сбились на полу кучкой и прижались друг к дружке. Мы посадили их обратно в кастрюлю, чтобы им было теплее.
В этот день, как только Марья Петровна пришла в класс, все ребята бросились к ней навстречу и стали рассказывать, ч