– Молодец.
Снизу раздался голос:
– Лучше спускайся к нам, Джонни! Тебе все равно не сбежать.
Пальцы Гаррисона крепче сжали рукоять кольта. Он покосился на девушку и крикнул в ответ:
– Катись к черту! Если я вам нужен, попробуйте меня взять!
– Молодец, – с улыбкой сказала Кэролин.
Рявкнул шестизарядник, и пуля вонзилась в деревянную стену напротив лестницы. Гаррисон выжидал. Снизу выстрелили снова, и от стены полетели щепки.
Потом настала тишина, глубокая, смертоносная. Вдруг что-то заскрежетало снаружи, как будто вдоль дома что-то волокли.
Кэролин ахнула:
– Лестница! Они приставляют лестницу к окну!
Гаррисон было повернулся на звук, но передумал куда-либо бежать. Его обуревало отчаяние. «Вот и все, приятель, – сказал он себе. – Тебя зажали в угол, обложили со всех сторон. Уйди ты с лестницы, чтобы перехватить парней за окном, бандиты вырвутся из кабинета, а останься здесь – в дом проникнут те, кто находится снаружи…»
Снова тишина, которая сменилась громким скрипом: это проседали ступеньки лестницы под тяжестью человека. Бандит взбирался шустро.
– Кэролин! – негромко позвал Гаррисон. – Кэролин, я…
Его слова утонули в истошном вопле, в котором боль смешалась с невыразимым ужасом. А поверх этого вопля басовито раскатился отдаленный грохот ружейного выстрела. Последовал второй выстрел, приглушенный расстоянием, за ним третий… еще и еще. Снаружи раздался короткий звук, словно человек начал было кричать, но его схватили за горло.
Кэролин глядела на Гаррисона широко раскрытыми глазами.
– Это бандиты у окна! – проговорила она. – Кто-то по ним стреляет…
Гаррисон выпрямился и схватил девушку за запястье:
– Бежим!
Он метнулся в помещение, где находилось злополучное окно. Лестница оставалась на месте, а под ней лежали двое мужчин: один плашмя, широко раскинув руки, второй причудливо скрючился, свалившись со ступенек.
Гаррисон бросил взгляд вверх, на могучий утес. Он не сомневался, что пули летели оттуда, и стрелок, кем бы он ни был, заставил попрятаться всех людей Данэма.
По лестнице внутри дома застучали башмаки, и Гаррисон, обернувшись, оттолкнул Кэролин к стене, а сам, сжимая в кольт, прыгнул к дверному проему.
Револьвер плюнул огнем, едва в поле зрения показались голова и плечи бандита. В маленькой комнате выстрел прогремел оглушительно. Голову и плечи словно отбросило к поручням, и они исчезли из вида. Кто-то заорал, люди забегали по нижнему этажу, не отваживаясь лезть наверх.
– Скорее! – Гаррисон ткнул в сторону окна. – Кэролин, вылезай и спускайся!
Девушка замешкалась, ей было страшно.
– Да скорее же! – сорвался на крик Гаррисон. – Пока светло, с утеса нас будут прикрывать, но вот-вот начнет темнеть!
Одним движением он очутился у окна и распахнул створки.
– Давай! – Он протянул руку и рывком заставил девушку протиснуться наружу. – Держись крепче! Но поспеши, поспеши…
В ее взгляде, обращенном к нему, плескался страх, но Кэролин все же послушалась и, уверенно перебирая ногами, стала спускаться. Вот она достигла земли и кинулась бежать – туда, где у основания утеса залегли, подобно скомканному одеялу, густые тени.
Сам Гаррисон даже не смотрел, куда ставит ногу, лез очертя голову. Из-за травянистой кочки слева закашлял шестизарядник, ружье тут же ответило откуда-то справа. Он слышал свист пуль вокруг себя, слышал, как свинец с жужжанием мечется внутри дома, ощущал, как ломит кисти и плечи от судорожной хватки за перекладины лесенки.
Потом он упал, сорвался с очередной перекладины, успел только прикрыть руками лицо, чтобы уберечься от земли, летевшей навстречу. Высоко на утесе снова заговорило невидимое ружье. Гаррисон кое-как поднялся и побежал, пригибая голову, сгорбившись, двигаясь по наитию. Он бежал, потому что этого требовал рассудок.
До теней под утесом было уже близко. Почти, почти… Тени – это укрытие! Если он доберется туда, пули станут не страшны. Можно будет благополучно забыть об этих мелких мерзавках, что шелестят в траве и свистят над головой.
Что-то шевельнулось в тенях. Гаррисон присмотрелся. Кэролин! Она бежала ему навстречу!
– Беги обратно! – прохрипел он. – Обратно!
Темная фигура внезапно выросла из травы и схватила девушку громадными обезьяньими лапами. Гаррисон попытался закричать, но из саднящего горла вырывался лишь сиплый хрип. Он было вскинул руку с револьвером, но его ударили по голове: нечто светлое промелькнуло и кануло во тьму, нечто, напоминавшее горящий шар. Джонни рухнул вверх тормашками в черную пучину.
Он возродился, сумел выбраться из пучины. В голове назойливо стучала боль, то наседала, то немного утихала, словно приливая и отливая. Гаррисон с трудом приподнял руку и дотронулся до головы. Пальцы мгновенно сделались липкими.
Когда он бежал от дома к утесу, его подстрелили! Как раз в тот миг, когда он вознамерился свалить мужчину, вставшего из травы возле Кэролин.
Губы Гаррисона дрогнули.
– Кэролин… Кэролин…
Но теперь все кончено. Там, у себя в кабинете, Данэм потешался над ним и уверял, что блеф не выгорел. Так и случилось. Разве что…
А как же стрелок на вершине утеса? Там ведь кто-то прятался, правильно? Этот кто-то все еще может быть где-то поблизости. Значит, одно ружье на стороне Гаррисона.
Надежда вспыхнула факелом и почти мгновенно угасла. Одно ружье против целой банды! Джонни тяжело вздохнул: нет, ничего не получится.
А где его револьвер? Он пошарил вокруг. Пусто, одна трава, и все. Наверное, оружие выпало из руки, когда пуля попала ему в голову. Отлетело на добрый десяток ярдов. Поди его найди.
Заслышав шорохи, Гаррисон насторожился. Звук приближался. Он с трудом перекатился на живот, затем встал на четвереньки и застыл. Пальцы сжались в кулаки, раздвинулись, снова сжались. «Голые руки, – подумалось ему. – Голые руки – вот все, что у меня осталось».
– Джонни! – тихонько позвали из темноты.
Кэролин? Это же голос Кэролин! Гаррисон собрался было откликнуться, но спохватился, ибо услышал кое-что еще, далеко не такое приятное. Мужские шаги, совсем рядом.
– Сюда! – произнес мужской голос, и Гаррисон его узнал: этот человек вчера на дороге, когда троица бандитов остановила фургон, был в синей маске.
Неужели все случилось лишь вчера? Кажется, успела пройти целая жизнь!
Другой голос прорычал:
– Да ты совсем рехнулся! Слышишь невесть чего, а это просто ветер.
– Я точно слышал, – возразил первый. – Девчонка говорила.
– Не Гаррисон, и то ладно, – проворчал второй. – Спайк вроде его достал. Верно, Спайк?
– Ага, – подтвердил третий голос. – Когда днем засек его на тропе, у меня было чувство, что надо его пристрелить. Вот послушал бы себя, от скольких бы хлопот избавились.
Гаррисон осторожно приподнял голову и разглядел троих мужчин, шедших в его сторону. Посередине шагал тот, что вчера носил синюю маску; именно этот бандит молча ткнул пальцем на дверь, когда Уэстман спросил, где босс.
– Славную лошадку ты у него стибрил, – произнес второй голос.
– Да этот олух просто привязал ее в лесу и ушел.
– Как хотите, а я думаю, что такому простофиле хороший конь ни к чему, – заявил Спайк.
Пальцы Гаррисона вновь сжались в кулаки, а сам он весь подобрался. В голове прояснилось, однако все тело болело, будто превратилось в огромный синяк.
Сражаться нечем, но все равно придется. Чистейшей воды безумие лезть в одиночку с голыми руками на троих вооруженных бандитов. Но где-то рядом затаилась в траве Кэролин. Хвала небесам, что она услышала эту троицу, что ей хватило смекалки спрятаться.
Пока бандиты подходили, он считал их шаги. Один, два, один; один, два, один. Сейчас до них не больше трех шагов, уже довольно близко. Почти слишком близко. Почти…
Он взметнулся из травы, точно разъяренный гризли, вставший на задние лапы, и из горла непроизвольно вырвался рык.
Ноги сами понесли Джонни вперед, увлекли в нападение, а правая рука уже вздымалась для удара. Кулак летел прямиком, неотвратимо и смертоносно, в физиономию бандита, который вчера был в синей маске.
На мгновение Гаррисон увидел, как свозь пелену, неверящие лица, разинутые от изумления рты и судорожные, машинальные движения рук, пытавшихся нащупать револьверы.
Бандит в синей маске начал было уворачиваться, но явно с этим запоздал. Кулак Гаррисона угодил ему под подбородок. Голова мужчины откинулась назад, а сам он не устоял на ногах.
Гаррисон извернулся по-кошачьи, заметил перед собой кривую ухмылку на физиономии Спайка, рассмотрел ствол револьвера и понял, что ему ни за что не опередить пулю.
– Попался! – довольно воскликнул Спайк, но тут же словно подавился, в горле у него заклекотало, и он попятился.
Затем покачнулся, выронил револьвер, потянулся руками к шее, будто желая вынуть засевший в ней по рукоятку нож.
Гаррисон рыбкой прыгнул за револьвером Спайка, чуть не покатился кубарем, отыскал оружие не столько взглядом, сколько на ощупь.
Последний из бандитов, остававшийся на ногах, вскинул свой шестизарядник, и Гаррисон в состоянии, близком к панике, надавил на спусковой крючок выхваченного из травы кольта.
Револьвер бандита плюнул огнем, но и кольт в руке Джонни задергался от отдачи. Бандита вдруг повело в сторону, он зачем-то задрал руку с револьвером, стал отступать, шаг за шагом, а Гаррисон с мрачным наслаждением, смешанным со слепой яростью, всаживал пулю за пулей в маячившее перед глазами тело.
– Он быть уже мертв! – негромко произнес певучий голос из сумрака. – Больше стрелять не надо.
Гаррисон сунул кольт в кобуру и развернулся.
– Синь Ли! – воскликнул он.
– Моя прийти за мисси! – объяснил повар-китаец. – Нож взять на всякий случай.
– Значит, это был ты? Это ты не позволил ей вернуться в дом!
– Это моя, да, – подтвердил Синь Ли.
– Я едва тебя не подстрелил, черт побери! – Гаррисон шагнул вперед. – А где Кэролин? Она…