– Я по-прежнему утверждаю, – начал Паркер, – что один землянин может побить десять марсиан…
– Хватит, хватит, – засуетился сенатор, – сбавь обороты. Я обещал полиции, что вы станете друзьями.
– Друзьями? С ним?! – возмутился Грэмп.
– Почему нет? В конце концов, встреча устроена с целью продемонстрировать мир и дружбу между Марсом и Землей. В дыму и грохоте боя рождается новое и более ясное взаимопонимание, ведущее к вечному миру и…
– Эй, – перебил Паркер, – будь я проклят, звучит так, будто ты собрался толкнуть нам речь.
– Гм-м, – осекся сенатор.
– Будто толкаешь речь, – повторил Грэмп. – Словно ты один из этих политических словоблудов, которые ходят собирать голоса.
– Ну, – вздохнул Браун, – может, и так.
– С таким глазом, – заметил Грэмп, – ты не в том виде, чтобы вообще речи толкать.
Сенатор поперхнулся выпивкой и, закашлявшись, поставил стакан на стол.
– Что с тобой? – спросил Юрг Тек.
– Я кое о чем забыл, – пояснил сенатор. – О чем-то очень важном.
– Это может подождать, – решил марсианин. – Ставлю еще по одной.
– Точно, – согласился Грэмп, – нет ничего настолько важного, чтобы не пропустить еще по кружечке.
– Понимаете, – смущенно пробормотал Браун, – я как раз и собирался произнести речь.
Двое старых солдат недоверчиво уставились на него.
– Честное слово, – заверил их сенатор. – Но с таким синяком выступать нельзя. И я получу нагоняй! Это мне все за то, что я сбежал немножко пофотографировать.
– Может, мы сумеем помочь тебе выпутаться? – предложил Грэмп. – А вдруг нам удастся тебя отмазать?
– Может, у нас получится, – поддакнул марсианин.
– Слушайте, – оживился сенатор, – а вот если бы я собирался слетать на катере на экскурсию по поверхности и если бы катер потерпел крушение и я не смог бы вернуться вовремя, чтобы произнести речь, никто бы не стал меня за это ругать, правда?
– Ты чертовски прав, не стал бы, – согласился Грэмп.
– А как насчет глаза? – напомнил Юрг Тек.
– Ерунда, – отмахнулся Паркер. – Скажем, что он наткнулся на… ну, на что-нибудь.
– А вы пойдете со мной? – спросил сенатор.
– Как нехрен делать, – хмыкнул Грэмп.
Юрг Тек кивнул.
– Там есть остовы старых боевых кораблей, которые я хотел бы осмотреть, – сказал он. – Кораблей, сбитых во время битвы и просто оставленных там. Слишком сильно покорежены, чтобы их ремонтировать. Вероятно, можно договориться с пилотом катера, чтобы он приземлился где-нибудь поблизости от них.
– И прихвати свою камеру, – напомнил сенатору Грэмп. – Можешь поймать несколько чертовски хороших кадров на одной из этих старых калош.
4
Штурман рванул на себя дверь рубки, с грохотом захлопнул ее и привалился к ней спиной. Пилот оторвался от пульта управления, мельком взглянул на него и подскочил на месте.
Куртка штурмана висела клочьями, а из уродливой ссадины на лбу капала кровь.
– Звери! – крикнул он. – Звери взбесились и вырвались на свободу!
– Вырвались?! – ахнул побледневший пилот.
Штурман кивнул, тяжело дыша.
В воцарившейся тишине они услышали царапанье и лязг стальных когтей по всему кораблю.
– Напали на экипаж. Порвали на части, там, в инженерном отсеке.
Пилот посмотрел сквозь стекло. Прямо под ними проплывала поверхность Ганимеда. До этого момента он аккуратно вел корабль на снижение, мастерски подрабатывая двигателями, намереваясь по инерции выкатиться прямо к Сателлит-Сити.
– Хватай пушку! Удержи их! Может, успеем.
Штурман бросился к стойке с тяжелыми бластерами. Но опоздал.
Дверь подалась под весом чьего-то мощного тела. Страшные стальные когти подцепили ее и разорвали на куски.
Пилот оглянулся через плечо и узрел кошмар наяву: обезумевшие чудища когтями раздирали переборку, прорываясь в рубку управления, – монстры, изготовленные на марсианском заводе компании «Роботс Инк.», отправленные спецрейсом в Сателлит-Сити для представления на встрече ветеранов битвы при Ганимеде.
Полыхнул мощный бластер, жуткая голова одного из чудовищ рассыпалась огненной пылью, но щупальца другого метнулись в отсек с невообразимой скоростью и обвились вокруг пилота. Тот успел лишь коротко вскрикнуть и затих, раздавленный стальными путами.
Потерявший управление корабль, войдя в немыслимое пике, понесся к поверхности.
– Прямо за тем гребнем торчит корпус старого крейсера, – кивнул пилот катера. – Он в очень хорошем состоянии, но нос зарылся в грунт от удара при падении и так накрепко застрял в скале, что никакими силами не сдвинуть.
– Земной или маршанский? – уточнил Грэмп.
– Точно не знаю, – пожал плечами пилот. – По-моему, земной.
Сенатор, пыхтя, втискивался в скафандр.
– Помните наш уговор? – спросил он пилота. – Вы скажете, что катер сломался. Надеюсь, сумеете объяснить, что именно произошло? Так вот, из-за аварии вы не смогли доставить меня вовремя для произнесения речи.
Пилот ухмыльнулся.
– Будет исполнено, сенатор.
– Сенатор?! – Грэмп застыл с занесенным над головой шлемом и уставился на попутчика. – Проклятие, да кто же ты такой?
– Я сенатор Шерман Браун. Должен был торжественно открыть памятник битве.
– Ну да, а я конопатая жаба! – прокомментировал Паркер.
Юрг Тек хихикнул.
Грэмп резко развернулся к нему.
– Никаких острот, марши.
– Ладно, ладно, – примирительным тоном воззвал Браун. – Успокойтесь, ребята. Хватит драк.
Они покинули катер и вчетвером затопали вверх по холму к вершине гребня.
Внешние микрофоны ловили еле слышимый хруст углекислого снега под подошвами и свистящий скрип, когда он терся о пластины скафандров.
Юпитер клонился к закату – огромный красно-оранжевый шар с выгрызенным из верхней половины большим куском. На фоне этого затемненного, невидимого сегмента планеты плыла четвертушка крошечной Ио, а сразу над ней в черноте космоса висел начищенный до блеска грошик Европы. Солнце закатилось много часов назад.
– Красиво, как новогодняя елка, – заметил Грэмп.
– Эти туристы здесь просто с ума сходят, – отозвался пилот. – Мое такси с начала сезона пашет как проклятое. Чем-то старый Джуп их цепляет.
– Я помню, – подал голос Юрг Тек, – перед самой битвой было в точности как сейчас. Мы с приятелем даже вышли из лагеря полюбоваться зрелищем.
– Вот уж не думал, что у вас, у маршей, вообще бывают друзья, – брякнул Грэмп. – По-моему, вы слишком злобные.
– Моего друга, – продолжал Юрг Тек, – убили на следующий день.
Паркер охнул.
С минуту они шли в молчании.
– Мне правда жаль, что так вышло с твоим другом, – смущенно проговорил Грэмп.
Они взобрались на гребень.
– Вот. – Пилот указал вниз.
Перед ними вырисовывался темный силуэт огромного космического корабля, странным образом покоившегося на поверхности планеты: корма задрана под нелепым углом, нос погребен в твердой, как скала, почве.
– Земной, нормально, – сказал Грэмп.
Они начали спускаться по склону по направлению к кораблю.
В боку брошенного на произвол судьбы крейсера имелась огромная дыра, пробитая выстрелом. Выстрелом, эхом отразившимся в смутной памяти о битве сорокалетней давности.
– Давайте заглянем внутрь, – предложил сенатор. – Хочу сделать несколько снимков. У меня с собой кое-какое ночное оборудование. С ним можно работать в полной темноте.
Что-то шевельнулось внутри корабля, что-то мелькнуло и сверкнуло красным в свете заходящего Юпитера.
Все четверо в изумлении отпрянули.
Человек в космическом скафандре стоял у края пролома – наполовину в тени, наполовину на свету. В руках он держал два бластера, направив их на Грэмпа и остальную троицу.
– Отлично, – произнес незнакомец. Его голос звучал грубо, злобно, с оттенком безумия. – Я вас накрыл. Достаньте оружие и бросьте его на землю.
Они стояли как вкопанные, не в силах поверить своим глазам, и завороженно глядели на невесть откуда взявшегося здесь человека.
– Вы что, оглохли?! – рявкнул тот. – Стволы на землю!
Пилот опомнился первым и стремительным, почти неуловимым движением попытался выхватить бластер.
Его оружие только наполовину успело покинуть кобуру, когда один из пистолетов в руках незнакомца выплюнул слепящий комок пламени. Сбитый с ног мощным энергетическим зарядом пилот покатился, нелепо хлопая руками, вниз по холму и остановился, лишь врезавшись в борт мертвого крейсера. По его разорванному скафандру расплывалось вишнево-красное пятно.
– Может, теперь вы поймете, что я не шучу.
Грэмп одним пальцем осторожно подцепил свой бластер и уронил на снег. Юрг Тек и сенатор сделали то же самое. Придуриваться бесполезно. Уж всяко не под направленными на тебя двумя дулами в руках убийцы.
Человек выступил из-под прикрытия корабля и указал стволами в сторону, приказывая пленникам отойти. Затем, перехватив один из бластеров под мышку, нагнулся и подобрал с земли трофеи.
– Что все это значит? – потребовал ответа сенатор.
Незнакомец усмехнулся.
– Я Спайк Карди. Думаю, вы обо мне слышали. Единственный человек, сбежавший из ганимедской тюрьмы. Говорят, никто не может вырваться из этого сейфа. Но Спайк Карди смог!
– Что вы собираетесь делать с нами? – спросил сенатор.
– Оставить вас здесь, – ответил Спайк. – Заберу ваш корабль и оставлю вас здесь.
– Но это же убийство! – возмутился Браун. – Мы умрем! У нас воздуха всего на четыре часа!
Спайк снова усмехнулся.
– Ну-у, – протянул он, – это не так уж и плохо.
– Но ты здесь как-то жил, – подал голос Юрг Тек. – С момента твоего побега прошло три недели. Ты не все это время пробыл в скафандре. И баллонов с воздухом у тебя было не так много, чтобы протянуть столько дней.
– К чему это ты клонишь? – поинтересовался Карди.
– А разве не ясно? – удивился марсианин. – Почему бы тебе не предоставить нам шанс выжить? Почему бы не поделиться ценным опытом? Может, мы продержимся какое-то время, а там, глядишь, кто-нибудь нас найдет. В конце концов, ты лишаешь нас корабля. Что толку нас убивать? Мы не сделали тебе ничего плохого.