Ниже восточной кромки, где лиловые тени еще не успели растаять в утреннем свете, сторожевыми огоньками маячили Призраки. С такого расстояния их формы угадывались лишь смутно. Кент показал им кулак. Проклятые Призраки!
В низинке материализовалось струящееся тело. Гончая прокралась мимо и исчезла. Проскакав по извилистой тропе, нырнул в свою нору марсианский бобер.
Восходящее солнце выдавливало из земли ночной холод. Температура будет теперь подниматься до середины дня и застынет на отметке минус пятнадцать-двадцать градусов по Цельсию.
Из мешанины красных валунов выскочил закованный в силикатную броню Едок. Карающей ракетой он устремился вниз, на человека. Почти устало траппер вскинул ружье, снес зверя одним яростным залпом голубой энергии и вполголоса выругался.
– Нельзя тратить энергию, – пробормотал он. – Ее почти не осталось.
Сунув ружье под мышку, Кент сердито уставился на подстреленного Едока. Выстрел настиг чудовище на середине прыжка, и, падая, оно пропахало в твердой красной почве глубокую борозду.
Траппер обогнул корпус вездехода. Поблизости, намертво заклинившись между двумя валунами, лежала на боку вторая машина.
Из ее открытого воздушного люка выбрался Чарли.
– Ничего хорошего. – Белая борода качнулась внутри шлема из стороны в сторону. – Больше не поедет.
Кент хранил молчание, и старый траппер, подойдя к нему, продолжил:
– Вмятина во весь бок. Весь кварц посшибало. Озон уже приступил к работе. Панели становятся мягкими.
– Полагаю, механизм тоже сдох?
– Вдребезги.
Они стояли бок о бок, печально взирая на разбитую машину.
– Хороший был вездеход, – печально вздохнул Чарли.
– Вот, – заметил Кент язвительно, – что проистекает из намерения сопровождать по всей стране чокнутую дамочку.
Чарли проигнорировал замечание.
– Я собираюсь немного прогуляться по каналу. Погляжу, что тут творится.
– Будь осторожен, – предупредил его молодой траппер. – Тут кругом Едоки. Только что одного пристрелил.
Старик торопливо зашагал по дну канала, пробираясь между разбросанными в беспорядке валунами и зазубренными скальными выходами. Через несколько секунд он исчез из виду. Кент вернулся к неповрежденной машине и увидел Энн Смит. Та как раз выбиралась из шлюза.
– Доброе утро, – крикнула девушка.
Траппер на приветствие не ответил.
– Наш вездеход сломан, – сказал он. – С этого момента нам придется пользоваться вашим. Будет немного тесно.
– Совсем сломан?
– Совсем. Та авария прошлой ночью. Когда под гусеницами земля осела. Кварц треснул, и озон попал в панели.
Девушка нахмурилась:
– Мне очень жаль, что так вышло. Разумеется, это моя вина. Если бы не я, вы бы тут не оказались.
– Надеюсь, – вздохнул Кент без всякого намека на сочувствие, – это докажет вам, что путешествие по каналам не увеселительная прогулка.
Энн огляделась и поежилась при виде полного запустения.
– Хуже всего Призраки, – пожаловалась она. – Смотрят, все время смотрят…
Мерцающая фигура возникла не более чем в ста футах от них. Некто явно писал что-то на груде сваленных в кучу камней. Призрак выворачивался и отступал вверх, бледный, неузнаваемый, то и дело меняющий облик. То он казался ласковым старым дедушкой с длинной окладистой бородой, то вдруг превращался во что-то крайне и неизъяснимо похабное. Затем так же внезапно, как и появился, Призрак исчез.
Энн вздрогнула.
– Всегда смотрят, – повторила она. – Поджидают за углом. Готовые выскочить и посмеяться над тобой.
– Они действуют на нервы, – согласился Кент, – но их нечего бояться. Они не могут прикоснуться к человеку. Может, они вообще не более чем мираж – игра воображения. Вроде вашего Гарри Отшельника.
Девушка резко обернулась к нему и хмуро спросила:
– Далеко еще до Безумного?
– Не знаю. – Траппер пожал плечами. – Может, несколько миль, а может, сотня. Однако мы должны быть уже рядом.
– Безумный! – донесся из канала крик Чарли. – Безумный! Идите сюда и взгляните на него!
Безумный канал был продолжением канала, по которому троица путешествовала до сих пор. Однако теперь их взорам предстало нечто совершенно иное.
Дно канала, внезапно обрываясь, исчезало в провале синих теней. Огромный каньон вытянулся на многие мили, и на всей его протяженности окрестные скалы, слившись в сплошную, почти отвесную стену, подножием своим уходили в казавшиеся бездонными глубины.
– Чарли, что это?
– Не могу сказать, парень. – Белая борода мотнулась за стеклом скафандра. – Но вид, безусловно, впечатляющий. Двадцать лет я топтал эти каналы и никогда не видел ничего подобного.
– Вулканический кратер? – подала голос Энн.
– Возможно, – согласился Чарли, – но, честно говоря, не совсем на него похоже. И все-таки что-то здесь произошло. То ли кусок дна обвалился, то ли еще что.
– Дна не видно, – заметила Энн. – Как будто там внизу голубая дымка. Не совсем как тени. Скорее как туман или вода.
– Не вода, – отрезал старый траппер. – На это можно поставить последний доллар. Если кто-нибудь когда-нибудь найдет на Марсе столько воды в одном месте, он застолбит участок и сколотит состояние.
– Чарли, – поинтересовался Кент, – тебе доводилось встречать кого-нибудь, кто туда спускался? Ты разговаривал с кем-нибудь, кому удалось это сделать?
– Нет, парень. Ни разу. Но я слышал рассказы о некоторых, кто попробовал. Они так и не стали прежними. Что-то случилось с ними там, внизу. Что-то, что прокрутило им мозги.
Кент почувствовал, как ледяные пальцы коснулись его спины. Молодой траппер уставился в синие глубины Безумного и, напрягая зрение, попытался взглядом проникнуть сквозь завесу, скрывавшую дно. Бесполезно. Чтобы выяснить, что там, внизу, оставалось лишь, собрав волю в кулак, уподобиться тем, кто в своих стараниях лишился разума, и попробовать совершить спуск по этим крутым стенам.
– На вездеходе не проехать.
Он сам удивился собственным словам и отступил от края бездны. Что с ними происходит? Дальше идти нельзя. Еще не поздно отступить и вернуться. При наличии одной машины и многих миль пути им придется двигаться медленно и очень аккуратно. Но справиться можно. Это разумно, а безрассудную храбрость пусть проявляют другие.
И словно из неимоверного далека до него долетели слова Уоллеса:
– Ясное дело, придется идти пешком. Но у нас должно получиться. Будем надеяться, внизу обнаружится воздух – достаточно плотный, чтобы дышать и не наглотаться озона. Может, там и вода отыщется.
– Чарли! – воскликнул Кент. – Ты не знаешь, что говоришь! Мы не сможем…
Молодой траппер осекся на середине фразы и прислушался. Еще сквозь звук собственного голоса он различил эту первую странную вибрирующую ноту, прилетевшую откуда-то из верховий канала. Ему и раньше доводилось слышать нечто подобное – далекий рокот бегущих ног, скрежет одного камнеподобного тела о другое.
– Едоки! – заорал Кент. – Едоки мигрируют!
Он быстро огляделся. Бежать некуда. Возле пропасти канал сужался, и его склоны переходили в отвесные стены. О попытке отбиться от мчащегося на них грохочущего стада не стоило даже помышлять. Кроме того, в ружьях осталось слишком мало энергии, в узком проходе придется вести непрерывный огонь, и аккумуляторы разрядятся мгновенно.
– Давайте вернемся к машине! – завопила Энн, ударяясь в бегство.
– Не успеем! – Кент, догнав девушку, сгреб ее в охапку и развернул. – Слышите этот грохот? Они несутся во весь опор! Будут здесь через минуту!
Чарли что-то кричал им, тыча пальцем в Безумный. Молодой траппер кивнул, соглашаясь. Да, только этот путь оставался для них открытым. Негде спрятаться, негде встать и принять бой. Бегство – единственный выход. Но он вел их прямо в пасть канала Безумцев.
– Может, это наш шанс! – орал Чарли. Его ярко-голубые глаза горели от возбуждения. – Если успеем добраться до тени.
Стараясь не потерять равновесия, они начали лихорадочный спуск. Мягкие камни крошились, разъезжаясь из-под стальных подошв ботинок. Душ из булыжников сопровождал их, стуча и шурша вниз по склону. Солнце, моргнув, пропало из вида, когда беглецы достигли края густой тени и, постепенно замедляя темп спуска, остановились.
Кент оглянулся. Наверху царила полная неразбериха. Огромные твари, закованные в силикатный панцирь, сбившись в единое суетливое месиво, толкались и дрались между собой, лишь бы не свалиться в канал Безумцев. Передние вставали на дыбы, брыкались и упирались. Задние давили. Некоторые, не сумев удержаться на краю, кувыркались вниз, скользили, отчаянно цепляясь когтями, и лихорадочно ползли обратно. Другие упрямо карабкались вверх по отвесным стенам.
Три человека следили из глубины за борьбой в поднебесье.
– Даже проклятые Едоки боятся Безумного, – изрек Чарли.
Их окружали Призраки. Сотни Призраков колыхались, плыли, возникали и пропадали. В синих тенях нижнего мира они казались язычками пламени на слабом ветру. Призраки раскачивались туда-сюда, мерцали, вспыхивали и оплывали. Бесплотные существа то и дело принимали всевозможные формы: прекрасные в своей сложности, угловато-плоские, уродливые, чудовищные, непристойные и ужасные.
А еще на всех троих навалилось жуткое ощущение непрестанного наблюдения. Казалось, чуждые глаза следили за людьми, ждали, что те предпримут дальше, и было непонятно, имеется в том скрытая насмешка или отвратительный умысел.
– Черт подери! – Кент, споткнувшись, ушиб большой палец на ноге. – Черт подери! – повторил он, выравнивая шаг.
Воздух сделался плотнее, и концентрация озона значительно уменьшилась. Полчаса назад беглецы отключили подачу кислорода и отщелкнули стеклянные забрала шлемов. Воздух, разреженный и убогий по земным стандартам, тем не менее годился для дыхания, а скудные запасы кислорода в баллонах следовало экономить.
Энн, споткнувшись, повалилась на Кента. Он подхватил ее, помог подняться на ноги и обнаружил, что девушка заметно дрожит.