Ближе всех стоял Титус, длинный и костлявый десятник с ранчо «Тамблинг Кей»[9].
Щурился рядом с ним, должно быть, Узкоглазый Дуглас, неизменный подручный Титуса. Но третьего, с густой гривой огненно-рыжих волос, что торчали из-под сдвинутой на затылок шляпы, Чарли не знал.
– Ты будешь Корниш? – спросил Титус.
Чарли кивнул.
– Торгуешь, значит, колючей проволокой? – продолжал Титус.
Корниш заставил себя усмехнуться:
– Джентльмены, уверяю вас, лучше моей проволоки вы нигде не найдете. Если хотите…
– Нам не нравится колючая проволока, – перебил Титус.
– Что ж, – ровным голосом отозвался Корниш, – это как посмотреть. Парни с ручья Коттонвуд говорили, что им в самый раз пришлось.
– Слушай, ты, – прорычал Титус, – я же сказал, нам тут проволока не нужна.
Корниш шумно вздохнул:
– Очень жаль, джентльмены, очень жаль.
Его рука метнулась к бутылке, едва Титус шагнул вперед. Бутылка взлетела над головой, стоило Титусу сделать второй шаг. Она просвистела в воздухе, когда костлявый десятник надвинулся, обрушилась с глухим стуком, когда пальцы схватили ворот рубахи, и разлетелась вдребезги. Поплыл запах виски.
Титус обмяк, рухнул к коленям Корниша, распростерся на полу.
Узкоглазый Дуглас уже летел на Чарли – ни дать ни взять бешеный бык, на перекошенной физиономии смесь ярости и изумления. За ним разевал рот рыжеволосый – верно, что-то выкрикивал, но что именно – не разобрать в оглушительном реве возбужденных мыслей, заполнивших сознание Чарли.
Кулак Дугласа черным шаром устремился к лицу Корниша, и Чарли почти машинально выставил правую руку, чтобы защититься. Но в этой руке по-прежнему была разбитая бутылка. Узкоглазый завопил от боли, когда напоролся на зазубренное стекло. Он даже пошатнулся, попятился; борода окрасилась кровью.
Корниш швырнул бутылку в рыжеволосого. Та ударилась в стену салуна и окончательно раскололась с таким звуком, будто сотня колокольчиков задребезжала одновременно.
Чарли взялся за стул и замер в ожидании. Узкоглазый ерзал на полу и тихо поскуливал. Кровь с его бороды капала на усыпанный опилками пол. Рыжеволосый торопливо шарил руками по поясу, в глазах плескались страх и ненависть.
– Эй, глянь-ка сюда! – сурово произнес голос за спиной, и Чарли позволил себе на миг оглянуться.
Бармен Стив перегнулся через стойку, в руке он держал тяжелый шестизарядный револьвер, и дуло смотрело точно на рыжеволосого.
– Бросай ствол мне! – велел Стив. – И без выкрутасов, понял, омбре? Вы себе хоть шеи переломайте, дело ваше, но палить у меня возбраняется.
Рыжеволосый оскалился:
– А ты бы не лез, Стив.
– Указывать он мне будет! – фыркнул Стив. – Вас и так трое на одного, а ты еще за железяку хватаешься!
Чарли перехватил стул, наблюдая, как рыжеволосый достает револьвер, как по его лицу проскальзывает хитрая усмешка.
Револьвер показывался из кобуры медленно, дюйм за дюймом. Потом пальцы рыжеволосого обхватили рукоять, и Чарли подскочил, замахиваясь стулом. Громыхнул выстрел, из дула вырвалось пламя, но стул уже опускался. Он обрушился на человеческую плоть и костяк под ней. Одна ножка отвалилась, покатилась по полу, разбрасывая опилки. Выпавшая поперечина застучала по половицам.
Корниш отступил, продолжая сжимать в руках обломки стула. Рыжий распрямился, покачнулся, переступил с носков на пятки. Чарли ударил снова, и рыжий рухнул, точно подрубленное дерево.
Чарли наклонился, подобрал револьвер и кинул его Стиву.
Узкоглазый кое-как поднялся, хватаясь за стойку, выпрямился, держась за нее одной рукой, а второй принялся вытирать кровь с лица.
– Какого черта? – процедил Стив. – Валяй, прикончи этих грязных койотов. Они сами напросились!
Корниш покачал головой:
– По-моему, с них достаточно.
Но краем глаза он успел заметить, что рука Узкоглазого тянется к кобуре, углядел нехороший блеск во взгляде.
Вложив в бросок все силы, он отправил в Узкоглазого обломки стула, а сам рывком переместился в сторону. Грохнул выстрел, пуля угодила в окно, и стекло тихо рассыпалось.
Обломки стула угодили в Дугласа, тот не устоял на ногах и врезался в стойку. Корниш рванулся к нему, пригнулся, обхватил руками за колени. Одна рука соскочила, зато вторая легла как надо, и он дернул на себя, роняя Узкоглазого на пол, а сам упал на вопящего противника сверху.
Быстро вскочил и увидел, что Узкоглазый тоже поднимается. Голубовато сверкнула сталь, и Корниш ловко уклонился, принял удар шестизарядника плечом, замахнулся правой и двинул противнику от души с разворота. Его кулак скользнул по локтю Узкоглазого, пересчитал ребра и в конце концов вонзился в живот. Дуглас осел, разом лишившись дыхания.
Корниш прислонился к стойке, переводя дух.
В дверном проеме виднелись любопытные лица; другие заглядывали в окна и толкались, желая отвоевать себе местечко получше. По всей видимости, весть о драке в баре «Лонгхорн» успела разойтись едва ли не по всему городку Силвер-Боу.
Титус с немалым трудом приподнялся, навалился грудью на стойку. Рыжий лежал неподвижно посередине зала.
Стив уселся на стойку и предостерег Титуса:
– Только шевельнись, приятель, и я всажу пулю тебе в брюхо. – Ноздри бармена яростно раздувались. – Эта драка, – обратился он уже к зрителям, – до сих пор велась честно, и я прослежу, чтобы все так и осталось, будьте уверены.
Корниш оторвался от стойки, нашел себе другой стул, сел и повернулся к Узкоглазому.
– Я не дерусь на потеху, – сказал он. – Вообще дерусь редко, но уж если дерусь, то не по пустякам. А ты чего полез, а?
Дуглас кисло посмотрел на него, потеребил окровавленную бороду и, не ответив, сказал Титусу:
– Пошли отсюда, Джим.
Титус медленно распрямился, нагнулся, подобрал шляпу. Водрузил ее себе на голову и заковылял к дверям.
– Эй! – крикнул ему вслед Стив. – Эй, парни! Дружка своего рыжего заберите! Джентльмены, помогите освободить помещение.
Двое добровольцев из числа зевак вынесли потерявшего сознание мужчину наружу. Остальные гурьбой хлынули в салун.
Стив спрыгнул со стойки и подбоченился.
– Выпивка за счет заведения! – объявил он.
Корниш неторопливо поднялся и направился к карточному столу у дальней стены. Пододвинул стул и сел. Внезапно накатила усталость.
То, чего он опасался, все-таки случилось. Первый раунд остался за ним, но он твердо знал, что это лишь начало. После такого ранчеро с «Тамблинга» наверняка захотят крови. Этих троих послали припугнуть его, вынудить покинуть город. В следующий раз угроз не будет.
Быть может, Андерсон в округе Йеллоустон тоже взял первый раунд. А потом сгинул без следа. Старик Джейкобс нисколько не сомневался в том, какая участь постигла беднягу.
Зеваки по большей части разбрелись, лишь несколько человек отважились подойти к стойке. Даже выпивка за счет заведения мало кого воодушевила: еще бы, пропустишь стаканчик, а тебя потом обвинят в причастности к избиению троицы с «Тамблинга» – мол, одобрял молчаливо.
Эта компания крепко держит городишко за горло, подумалось Корнишу. Одно большое ранчо заправляет всей округой. Даже парни из Коттонвуда, живущие вроде бы на отшибе, и то боялись до дрожи. Сколько их пришлось уламывать, прежде чем они хотя бы согласились признать, что колючая проволока им пригодится!
Один из немногих мужчин у стойки, со стаканом в руке, пересек зал и приблизился к столу Корниша.
– А ты, видать, не из пугливых, сынок, – сказал он.
– Точно, – коротко ответил Корниш. – Их всего трое было.
Мужчина вернулся к стойке.
Один за другим посетители покинули салун; вскоре зал опустел.
Стив вышел из-за стойки и присел за стол напротив Корниша.
– Ты крепко влип, – сказал ему Чарли. – Не стоило тебе наставлять на них ствол.
В усмешке Стива сквозила горечь.
– Все равно эта работа меня утомила, пора двигаться дальше. – Он побарабанил пальцами по столу. – Впервые на моей памяти кто-то встал против бандитов с «Тамблинга». Впервые кто-то им хоть немножко наподдал. Они этого не стерпят, Чарли. В следующий раз явятся во всеоружии. Мой тебе совет, ходи с револьвером.
Корниш покачал головой.
– Я торгую проволокой, – объяснил он. – Драки – это не мое. К тому же я не собираюсь тут задерживаться. Сегодня вечером встречаюсь с Расселом.
– Решают, покупать проволоку или нет?
– Ну да, вроде как. Лучше бы им купить, не то на следующий год останутся ни с чем. «Тамблинг» выгонит свое стадо в долину, и все прочие перемрут с голода.
Бармен повел плечами.
– Чую, будет кровь на этой проволоке, – тихо произнес он.
Корниш поднялся, сходил к стойке и вернулся с бутылкой и двумя стаканами.
– Что-то мне кажется, что надо выпить за счет заведения.
– Зря я это сказал, – огорченно изрек Стив. – Видел тех, кто разбежался? От собственной тени шарахаются, вот до чего их застращали. Банда с «Тамблинга» заправляет этим городком слишком уж долго. Каждый местный подпрыгивает на десяток футов, стоит Титусу щелкнуть хлыстом.
– Он же вроде простой десятник, нет?
– Простой, да непростой, – ответил Стив. – Правая рука типа по фамилии Армстронг, Корнелиус Армстронг, который владеет землей. Сам он тут почти не бывает, наезжает летом на недельку-другую. А живет где-то на востоке.
– Хочешь сказать, Титус вместо владельца у вас, всем заведует?
Стив отпил из стакана и утвердительно кивнул:
– Молодец, Чарли, сообразил. Он из тех парней, что родной бабке глотку перережут за десять долларов.
Корниш одним глотком осушил стакан и встал.
– Я задолжал тебе за стул, – сказал он.
– Забудь. – Стив повертел стакан в руке, о чем-то размышляя. – Оно того стоило. Не каждый день увидишь, как из троих громил дурь вышибают.
2Виселица в лунном свете
Костер в сумерках светился ярко – этакая звезда низко над прерией, среди покатых склонов.