– Если местные нас поддержат, то да, – ответил Корниш. – Молли должна их предупредить.
– Бойкая девица, – похвалил Уикс. – Мужества ей не занимать. Оставила своего папашу у врача и вернулась вместе с нами. Сказала, что если чужаки, это мы с тобой, бросают вызов шайке с «Тамблинг Кей», то уж ей и вовсе не пристало отсиживаться в сторонке.
Из мрака за деревьями вынырнула другая фигура:
– Верховой только что вернулся. Хватит болтать, надо тянуть проволоку дальше, и пошустрее. – Стив подошел и присмотрелся к Корнишу. – Думал, ты покойник. Уж больно чисто Титус вышиб тебя из седла.
Уикс негромко хмыкнул:
– Разве кусочек свинца способен остановить человека из «Аякса»?
Втроем они постояли недолго, вслушиваясь в тонкий посвист ветра, что шевелил листву и пригибал стебли травы. На западе, за холмами, утробно заухала сова. Звезды зажглись на небосводе блистающей россыпью.
– Эй, Джо, – прошептал Стив, – давай-ка сюда заветную бутылочку. Парень восстал из мертвых, за это надо выпить.
Уикс переступил с ноги на ногу, сунул руку в задний карман. Стекло скользнуло по грубой ткани с тихим шелестом, отчетливо различимым в ночной тишине.
– Тсс! – Стив насторожился. – Слышите?
Все трое замерли, точно превратились в ледяные статуи. Звук, слабый поначалу, с каждым мгновением становился все громче: по долине разносился топот копыт.
– Это они! – Стив едва не сорвался на крик. – А у нас проволока не до конца натянута!
Корнишу стало по-настоящему страшно, он вдруг ощутил всю горечь неизбежного поражения. Топот доносится с востока… Значит, верховые минуют недоделанную изгородь, прорвутся в долину и застанут врасплох ничего не подозревающих местных…
– Надо заставить их повернуть! – прокричал он и побежал в темноту.
Стив кинулся следом.
– Ты чего удумал? – спросил он на бегу. – Стой, дуралей! Тебя же затопчут!
– Надо заставить их повернуть! – повторил Корниш, переводя дух. – Надо зайти восточнее и напасть на них.
Он выбежал из-под деревьев на открытое место, стиснул зубы, чтобы отвлечься от пронзительной боли в раненом плече. Сейчас все решала быстрота – нужно опередить всадников, нужно устроить засаду раньше, чем ярость ранчеро выплеснется на обитателей долины.
За спиной пыхтел Стив, а следом, коротко втягивая воздух, бежал Уикс.
Земля вдруг ушла из-под ног, и Чарли кубарем скатился по берегу реки Коттонвуд. Он поднялся, шагнул в воду, двинулся вброд – ему было по грудь, – думая лишь о том, чтобы не потерять равновесия на предательском песке.
Корниш выбрался на противоположный берег и полез вверх, разбрасывая во все стороны грязь. Упал на траву и прислушался. Получилось! У них получилось! Топот копыт раздается к западу от реки. Они все-таки обогнали ранчеро!
Рука медленно и уверенно легла на кобуру, пальцы сомкнулись на рукоятке кольта.
– Стреляйте, как только увидите их, – сказал Чарли спутникам. – Погоним к изгороди.
Сталь сверкнула в свете звезд, когда Стив тоже извлек револьвер из кобуры. Джо Уикс, цокая языком, расположился на траве и выставил перед собой ружье.
На дальнем берегу вдруг замелькали тени. Тишину нарушал только топот копыт. Человеческие фигуры сливались с темнотой, угадывались разве что по блеску оружейных стволов.
Но вот раздались истошные вопли, ровный топот копыт распался и задробил, испуганно заржали лошади, и почудилось, будто во мраке заскулил какой-то израненный хищный зверь.
Донесся новый звук, скрип быстро вращающихся колес, сопровождаемый скрежетом деревянного остова. Из мрака возникло нечто большое и белое, подобное призраку, которому вздумалось сплясать безумный ригодон[12]. Это белое нечто устремилось было прямиком к воде, но затем свернуло и понеслось вдоль берега.
– Мои лошадки, чтоб им пусто было! – возопил Уикс. – Глядите, удирают! Я и не знал, что они у меня такие прыткие!
Загрохотали шестизарядники, пули сердито застучали по земле, засвистели по траве, в которой прятались трое мужчин. Но все звуки – очумелую пальбу, ржание лошадей, скрежет фургона и прочее – перекрывало тонкое и заунывное пение, неумолимое и победоносное пение разматываемой проволоки.
– Мы как раз поставили новые катушки, когда пришлось прерваться, – пояснил Стив. – Молодцы твои коняги, Джо, стараются на совесть.
Фургон мчался по противоположному берегу, старые лошади будто обезумели, а катушки исправно продолжали разматывать проволоку.
Сидя на земле и держа револьвер между коленей, Корниш здоровой рукой вставлял патроны в барабан. Слева от него размеренно стрелял Уикс, а Стив у кромки воды посылал пулю за пулей в мельтешение теней.
Ранчеро, конечно, палили в ответ. Под звездным небом сверкали яркие мотыльки, пули проносились над рекой, свирепо свистели в траве, сулили смерть всякому, кто подвернется им в темноте.
Уикс вдруг вскрикнул и привстал на колени; в ночном мраке он смахивал на разбуженного медведя. Ружье выпало из рук, с дребезгом покатилось по берегу, и Джо повалился следом. С плеском погрузился в воду и замер, раскинув руки, в отражении усыпанного звездами небосвода.
Корниш прополз к берегу, склонился над неподвижной фигурой. Протягивая здоровую руку, чтобы потрогать Уикса за плечо, Корниш знал, что тот мертв, что в его теле не осталось и капли жизни. Он подавил рыдание, выволок Уикса из воды, уложил на берегу и распрямил согнутое колено мертвеца. Уикс смотрел на него пустыми глазами, в которых посверкивали звезды.
Крадучись подошел Стив:
– Они нарвались на проволоку. Прямо на полном скаку. Надеюсь, это немного их задержит.
Корниш безразлично кивнул:
– Я слышал.
Потом выпрямился и заметил, что Стив глядит на безжизненное тело на песке.
– Уикс… В него попали как раз перед тем, как ранчеро налетели на ограду. – Чарли потер глаза. – Помнишь, Стив, ты говорил, что проволоку непременно окропит кровь?..
Из мрака вырвалась одинокая лошадь – подбежала к берегу, шарахнулась прочь и ускакала в долину. Слышалось хлопанье пустых стремян, и двое мужчин у реки поняли, что эта лошадь лишилась своего седока.
В ночи громом прогремел выстрел из ружья. Раздался чей-то заполошный вопль, выпалил шестизарядник. Ружье выстрелило снова, его поддержало другое. Шестизарядник не сдавался; потом раздался человеческий крик – громкий, истошный, резко оборвавшийся.
– Местные! – воскликнул Стив.
– Как раз вовремя, – горько произнес Корниш. – Могли бы и поспешить.
Стив недоуменно покосился на него.
– Мы же победили, – сказал он Чарли.
Корниш кивнул. Да, победили. Теперь заказ на проволоку уйдет в Иллинойс, а старик Джейкобс и вправду выпучит глаза на обтянутом кожей черепе. Да, проволока окружит всю долину и разделит поля и пастбища. Ранчеро с «Тамблинг Кей» придется с этим смириться и довольствоваться своей землей, а не зариться на чужие владения.
С местными, которые соизволили явиться на защиту изгороди, ранчеро не справиться. Бандиты рискнули, но проиграли. Их козырь оказался бит.
Но почему-то это не имело теперь ни малейшего значения. Уикс погиб, проволоку залила кровь. Чересчур дорого она обходится, думал Корниш. По всему Западу встает в такую цену, которой вовсе не заслуживает. За каждый фут ограды приходится платить жизнями. Ну да, эта ограда – революция, а революций без жертв не бывает.
Плеск воды оторвал его от грустных мыслей. Он повернулся и увидел, что Стив переходит через реку и лезет на дальний берег. Корниш хотел было окликнуть товарища, но не успел – тот исчез из вида.
Западнее, у изгороди, продолжали громыхать ружья, им злобно отвечали шестизарядники.
Корниш отвернулся от мертвого Уикса и медленно побрел по воде за Стивом. На полпути через реку он услышал топот. Какой-то мужчина выскочил на берег, торопливо спустился с обрыва и рухнул в воду, подняв облако брызг.
Отплевываясь, он ухитрился встать, замер по колено в воде и уставился на Корниша. Высокий и костлявый, в ночи он казался великаном.
Корниш остолбенел, не в силах отвести взгляд.
– Ты! – сипло процедил Титус.
Его рука потянулась к поясу, но Корниш рванулся вперед, заставляя тело преодолевать сопротивление воды, – откуда только силы взялись. На бегу он пригнулся, чтобы обхватить врага за колени.
Звездный свет отразился от ствола револьвера, извлеченного из кобуры, и в этот миг Корниш врезался в Титуса, правым плечом боднул в колени, рукой схватил за сапоги и дернул на себя могучим рывком.
Ночь осветилась вспышкой, раздался выстрел, и Титус рухнул как подкошенный.
Корниш с рычанием накинулся на него. Титус задрыгал ногами, исхитрился нанести точный удар. Корниш попытался увернуться, но запоздал. Каблук противника угодил ему в грудь, и он плюхнулся в воду.
Титус на четвереньках шарил вокруг и даже поскуливал от нетерпения и досады.
Корниш кинул руку к кобуре – и обнаружил, что его кольт тоже потерян.
Тогда он медленно, осторожно двинулся к противнику, занося кулак.
Внезапно Титус распрямился.
Корниш поспешно ударил, ощутил, как кулак врезался в плоть и кости, уловил дрожь, что пробежала по телу Титуса, когда тот отшатнулся.
Чарли бил и бил, вкладывая в удары всю силу, какую мог в себе наскрести, начиная движение от кончиков пальцев на ногах и заканчивая соприкосновением с чужим телом. Рука ниже локтя совершенно онемела. Титус все пятился, едва стоя на ногах, и каждый новый удар безжалостно, неуклонно теснил его к реке.
Корнишем двигал вовсе не гнев, не страх и не вера в себя. Нет, он руководствовался простейшей логикой: если не прикончит Титуса здесь и сейчас, то наверняка погибнет сам.
Очутившись в воде, Титус замахал руками перед собой; он явно «плыл» от множества пропущенных ударов. Корниш примерился и безжалостно вонзил кулак ему в подбородок.
Раздался глухой звук, будто ударили по чему-то полому, и Титус с плеском рухнул в реку.