— Что возвращает нас к текущей ситуации, — решительно сменил тему Ислуин. — Поскольку дела у нас хуже некуда.
После короткого пересказа добытых новостей над лагерем повисла тишина, нарушаемая лишь бульканьем котелка, где варился суп. Молчание прервал Энгюс, принявшись рассуждать вслух.
— Итак, про Яван и Ставангр можно не вспоминать. Идти южнее тоже нет смысла. Даже если забыть, что прослышав о том, какую за наши головы пообещали награду, горцы скопом кинутся в погоню… Вряд ли Шавтолу повторит ошибку Арсланшахов.
Ислуин подкинул в котелок специй и согласился.
— Наверняка. На имперском тракте и всех перевалах сейчас не продохнуть от солдат. Но у вас явно появилась идея?
Энгюс недолго помолчал, сел на чурбачок. Принюхался к запаху жаркого и только потом ответил вопросом на вопрос.
— Вы слышали про последнюю крепость Света?
Девушки и полугном замотали головой — не знают. Ислуин презрительно фыркнул.
— Великие воины, которые сражались с орками. А когда народы погрязли в раздорах, не в силах противостоять Тьме в одиночку, они то ли спрятались, то ли погибли. Рынок артефактов и реликвий Первой и Второй войны переполнен подделками на эту тему.
Ислуин ткнул палочкой кролика — проверить мясо, и закончил мысль.
— Хотя, на мой взгляд, обычная легенда. Таких полно у любого народа, просто переделали в соответствии с моментом.
Возразить Энгюс не успел. Вмешалась Эйдис. Девушка решила, что не поверивший Ислуин сейчас начнёт спорить и высмеивать её жениха. И поспешила перевести разговор на другую тему.
— Так, мужчины. Выяснять, кто прав будете потом. А пока у нас, между прочим, праздничный обед. Жаркое сейчас либо сгорит, либо остынет. Да и суп готов.
Праздник, положенные по случаю начала года тосты и пожелания и торжественный обед затянулись до вечера. Когда отзвучало последнее поздравление, уже стемнело. Энгюс, расположился на новом бревне вместо спалённого Айлин, обнял сидевшую рядом невесту. И решил продолжить разговор.
— Мы днём не закончили. Вы правы, кер Ислуин. На чёрном рынке сплошные подделки. Как тот дневник, который вы когда-то разоблачили. Но реальное основание у всех этих подделок есть.
Инквизитор сделал паузу, что-то высматривая в огне, потом неожиданно рассмеялся: воспользовавшись моментом Эйдис жениха тихонько начала щекотать. Отхохотавшись, всё же продолжил.
— Монашеская обитель, откуда был родом митрополит Эллер, с давних пор хранила тайну крепости Света. Точнее, входа в неё. Передавали от аббата к аббату. Перед тем, как принять мученический венец, митрополит Эллер с доверенным человеком оставил письмо патриарху. Кирос Аластер убедил аббата — пришла пора раскрыть тайну. Когда остатки сопротивления эльфов потеряли связь с Империей, они поняли, что долго в одиночку им не продержаться. Поэтому, собрав оружие и всё что можно, отступили в заброшенный город гномов. Кажется, где-то на юге Рудного хребта. Замкнули время. В крепости пройдут часы, а в остальном мире — столетия. Калитку же, которая позволит к ним пройти и сообщить: народы объединились и нужна помощь всех, кто готов драться с орками… Калитка где-то недалеко. Я потому и отправился один. Незаметно выведать: правда — или нет. Отыскать эту самую калитку.
— Я знаю! — вдруг вскочила Эйдис. — Уверена, это та самая пещера, где прятали меня!
В костре громко треснуло полено, выбросив сноп искр. Ислуин заставил их замереть над костром, собраться в шар, потом в вопросительный знак. И вдруг всё вспыхнуло и с громким хлопком разлетелось во все стороны. Айлин смущённо вжала голову в плечи.
— Ой, простите. Я не хотела… Само собой получилось. Но там такие интересные ленточки были…
Ислуин на это флегматично прокомментировал:
— Ну вот, ещё один фамильный признак. В роду Ясных Владык пятеро из шести маги, и начинают все независимо от базовой стихии со школы Огня. Завтра же с утра придётся начинать занятия.
Искры над костром снова взвились и сложились в пентаграмму, которая превратилась в силуэт двухголовой химеры. Магистр же продолжил.
— Это заодно объясняет ещё одну вещь. Все описывали тех эльфов, кто остался, как фанатиков. Победа или смерть. А Киарнат вдруг сдали без боя. Они просто, — он фыркнул и передразнил — «решили сохранить свою ценную жизнь для будущих поколений». Идиоты. Это плохо. Для нас плохо, потому что, похоже, эта крепость Света для нас и в самом деле единственный вариант.
Эйдис тут же высказалась против. Не потому, что была не согласна — но магистр чуть раньше поставил под сомнение слова её обожаемого Энгюса, хотя сейчас вроде и согласился. К тому же, она недолюбливала эльфа ещё с того вечера, когда он вытряхнул из неё и брата их историю.
— Вы крайне высокомерны к другим, домин Ислуин. Даже не знакомы — а уже обзываете их идиотами. Да, они выпали из событий на несколько столетий. Да, их не очень много. Ну и что? Войско всё равно есть войско.
Магистр презрительно фыркнул и ответил назидательным тоном, от которого Эйдис поморщилась.
— Девушка. Это для мага я не очень стар. По вашим же меркам годами я прожил не одну жизнь. И мне хватает информации смело утверждать: затеявшие дело с Крепостью света полные недоумки. Помимо прочего, говорю со знанием дела. Время — слишком опасная штука, чтобы с ним играть. А единственные, кто хоть немного разбирался в этом вопросе, ушли с Нэрсис к Радуге. Примерно конец Второй войны. Это я знаю точно, говорил с участником тех событий. Нэрсис, помнится, хоть и ветреная немного была девчонка, особенно если вспомнить некоторые её выходки на первом курсе… Но очень талантливая. Только даже она всё-таки не смогла учесть всё до конца. А крепость Света — это вообще Третья война, когда толковых магов с образованием давно не осталось.
Остальные потрясённо воззрились на магистра. Хадльберг даже выронил на снег ложку, которой хотел снять пробу — не заварились ли уже травы в котелке. С трактатами по истории были знакомы все, про сдвиг по времени между мирами знал лишь Ислуин. Поэтому, учитывая его высказывание о последнем ректоре Академии как о девочке, возраст эльфа выходил просто ошеломительный. Ислуин на это лишь хитро улыбнулся самым краешком рта: оговорку он допустил ненамеренно, но почему бы не воспользоваться для авторитета? И продолжил.
— Живые создания реагируют совсем иначе, чем мёртвая материя. Можете посмотреть на Эйдис. А ведь она была ребёнком, с ещё пластичным организмом. Да и провела в ускоренном потоке совсем недолго. Взрослые на такое неспособны. Минуло же полтора — два столетия. Хорошо если эти «герои добра», — на этих словах магистр презрительно хмыкнул, — просто не выдержали и передохли. Как бы нам не попались совсем уж чудовищные химеры. Впрочем, Энгюс, вы всё равно правы и мы всё равно пойдём. Иного пути выбраться у нас нет.
Инквизитор кивнул, пошарил в костре палкой, вороша дрова, чтобы пламя разгорелось поярче. И добавил:
— Повезло, что вы с нами, кер Ислуин. Подозреваю, ломать печать на входе будет непросто. Нам известно только что-то про единство всех светлых рас…
Магистр на это фыркнул:
— Ну, я примерно представляю, как работало мышление напыщенных дураков Света. С этим, думаю, проблем не будет вообще. Единство — это наверняка представители всех народов и полукровки. У нас полный комплект. За гнома же, — он подмигнул, — будет Эйдис. Серёжка обманет любую поделку недоучек.
К нужному месту добрались всего за день. И даже поднялись по хребту до широкой площадки, от которой наверх шла полоса каменной осыпи из больших и малых глыб. Если присмотреться, можно понять — несколько веков назад здесь было что-то вроде гигантской вырубленной лестницы или, скорее, спуска уступами. Теперь уцелела только нижняя часть, где и поставили палатки. Лезть в крепость решили на следующий день. Хадльберг, который уже бывал здесь, объяснил, что отыскать нужное место можно только в определённое время суток.
Утром лагерь собирали быстро, даже завтракать пришлось наспех разогретой вчерашней кашей. Зато к рассвету все стояли готовые напротив высокого пика, напоминавшего каменную пирамиду. Вправо и влево величественно темнела полоса горного хребта. Но вот ночной воздух посерел, медленно переливаясь из чёрного в голубой. Путники располагались с западной части хребта, поэтому солнце облило алым сначала верхушки дальних пиков. Лишь спустя несколько минут подобралось к исполинской пирамиде, в тени которой ждали путники. И все ахнули: гора на самом деле оказалась двумя вершинами, близко расположенными друг к другу!
— Расщелину между пиками видно только на рассвете и от старой лестницы. Не знаешь — и не догадаешься, — пояснил Хадльберг.
Ислуин на пробу кинул по окрестностям с десяток поисковых щупов. Особо не маскировал, поэтому Айлин смогла их увидеть и заворожённо провожала взглядом. Обретённой магии она радовалась словно ребёнок любимой игрушке. Со стыдом признаваясь: всегда мечтала, но корддами чародейство недоступно — обратная сторона искусственно повышенной устойчивости к магии. Закончив, магистр щёлкнул пальцами, на снег посыпались искры — остаточный эффект распада сканирующего заклятья. И прокомментировал:
— Очень интересно. Без ваших слов я бы даже не обратил внимания. Но если у меня из памяти не выветрился курс по геологии, лестницу занесло из очень далёких мест. То же пространственное искажение превратило в пыль часть горы. И? — посмотрел он на полугнома.
— Прямо в хребте небольшая долинка. Видимо, появилась вместе с расщелиной, естественным путём такого не бывает. Попасть можно только через тоннель под горой. Но с этой стороны полно ущелий и пещер. Даже если подымишься вверх и будешь искать — не найдёшь. Отыскать проход можно, только ориентируясь на разрыв между пиками. А его видно всего два — три часа после восхода.
— Тогда предлагаю поторопиться, — согласился магистр. — Подниматься нам час при самом лучшем раскладе. Ведите, домин Хадльберг.
Туннель оказался длинным и неприятным. Породы содержали что-то вроде гипса, стены покрывала влага, закрашивая камень грязью. Айлин уже на входе случайно задела рукавом и начала ругаться, мутная кашица в парку въедалась сразу и накрепко, только стиркой и избавиться. Попробуешь просто стряхнуть, извазюкаешься ещё больше. А ещё проход был извилистым, низким — в самом высоком месте не больше трёх метров, и холодным