— Ты ошибаешься, милая, его сдерживает вещь гораздо более крепкая, чем кокон. Клятва! Когда я пришел в себя, мы поговорили и пришли к соглашению, он дал клятву, я тоже.
«Не хочешь ей рассказать?» — ехидно поинтересовался джинн.
«Сейчас это не так уж важно, — ответил Игнат, — не мешай. Чуть позже я ей все расскажу».
— Иди мыться, от тебя плохо пахнет, мужичачиной воняет, — копируя капризную интонацию своей тетки, попросила Басаргина, демонстративно зажав нос. — Ты очень сильно пропотел, пока я попыталась кокон зарядить.
Игнат принюхался — и правда, от него пахло так, словно он бежал через лес, улепетывая от парочки нелюдей.
Кира порылась в рюкзаке и нашла сменную рубашку — чистую, но с так и не выведенным пятном крови. Демидов попытался вспомнить, кому она принадлежала, но не смог.
Забравшись в ванну, за пару минут наполнившуюся горячей водой, он блаженно вытянул ноги. Здесь, на периферии, было гораздо меньше пласта — наследия переселенцев, вот и эта ванна была уже металлической — толстая, покрытая какой-то эмалью — и наверняка жутко тяжелой. Выбив из пачки папиросу, он прикурил и блаженно закрыл глаза, разбитое тело медленно приходило в себя, а горячая вода только способствовала этому. Стряхивая пепел в забытый кем-то стакан, Игнат прикидывал, что делать дальше. Пока пунктом номер один было добраться до Тамары, а вот дальше? Остановить нашествие можно только одним способом — уничтожить чужой артефакт: не будет долбаных Ворот, которые могут открыть одержимые высшими духами люди, — и все закончится, конец вторжению, Интерра в безопасности. Только он сомневался, что уничтожить артефакт возможно, иначе от этой опасной штуки избавились бы, как только дошло, чем она может грозить.
Теплая вода действовала расслабляюще, и егерь сам не заметил, как уснул. Проснулся оттого, что кто-то гладил его волосы. Хотя что значит кто? Открыв глаза, он увидел лицо Киры.
— Вылезай, ужин принесли, — сообщила она. — Я пока магией не дам ему остыть: нет ничего хуже, чем холодное мясо.
Игнат кивнул и взялся за мочалку, которую она ему бросила. Через десять минут он вышел к столу, даже штаны не стал натягивать, только выстирал трусы, а Кира за пару секунд высушила их заклинанием.
Ужин вышел веселым. Кира много шутила, рассказывая какие-то совершенно невероятные байки из своей магической практики. И если бы Демидов знал ее хуже, подумал бы, что все в порядке, но это было не так: магесса пыталась скрыть свое волнение. Похоже, она была не на шутку обеспокоена. Наконец все было съедено и выпито. Игнат планировал перенести общение в горизонтальную плоскость, но Басаргина покачала головой.
— Рассказывай, — попросила мягко, но было понятно, что отступать она не собирается.
Фарат на это только хмыкнул: «Я же тебе говорил, что она не отстанет». Теперь, когда кокона не стало, они могли общаться мысленно. Игната это слегка напрягало — фактически джинн мог прочитать любую мысль в его голове. Никаких секретов и приватности.
— Мы договорились, принесли взаимную клятву, — наконец произнес он, обращаясь к магичке, которая с ожиданием смотрела на него. Но понимая, что Кира все равно не отстанет, он пересказал суть этого разговора.
— Ты с ума сошел? — вскочив, закричала она. Ее лицо с маленькими точками веснушек пошло красными пятнами, кулачки сжаты, да с такой силой, что побелели.
Игнат удивленно вскинул бровь.
— Милая, ты чего так испугалась? Я вроде тебе все объяснил.
— Лига за такое на костер тащит, даже не за такое, а за мысли о таком, — возмущенно закричала Кира. — А ты обо мне подумал? Я ведь люблю тебя, идиота.
— Спокойно, — поднимаясь, ответил Игнат, — давай без надрыва. Клятва предусматривает лигу, гильдию и братство, все это произойдет только после того, как баланс происходящего вернется к норме, потом мы будем разговаривать. Я тоже тебя люблю. — Он притянул ее к себе и поцеловал.
«О, сейчас жара будет, — прокомментировал Фарат. — Жалко, не могу запастись копчеными колбасками, с ними на вас смотреть гораздо веселее. И не надо говорить, что заточишь меня в кокон на пару месяцев. Хрен тебе, нет больше кокона».
«Еще одно слово, — мысленно произнес егерь, — и я разорву клятву, и будь что будет. Так что приглуши свои скабрезные комментарии, сиди тихо, как лесовик в засаде. Еще один звук — и, я клянусь, найду способ восстановить твой кокон».
«Все, все, — сразу сдал назад джинн, — можете делать что хотите, я не подсматриваю, будем считать, что я сплю».
«Ага, спишь, — хмыкнул Игнат. — Прикинься тихим призраком — не видно и не слышно, а то действительно осерчаю».
«Ох, какие мы грозные, — послал джинн Игнату мыслеобраз, где тот выглядел очень сердитым. — Все, умолкаю».
— Видок, ты со мной или где-то витаешь? — пробился через этот «внутренний монолог» голос Киры.
— С тобой, с тобой, — улыбнулся Игнат и начал расстегивать пуговицы на блузе девушки. — Нужно было усмирить одно очень непоседливое существо, которое, лишившись кокона, начало активно участвовать в моей сексуальной жизни.
— Сидит комментирует? — рассмеялась магичка: она уже давно привыкла, что Фарат за ними шпионит.
— Пытался, но теперь делает вид, что его там вообще нет. Ладно, а теперь нам пора делом заняться.
Утром встали поздно, на улице зарядил холодный осенний дождь, и выбираться из-под теплого одеяла жутко не хотелось.
— Господин егерь, — раздался из-за двери женский голос, — можно посуду забрать?
«Фарат, кто там?»
«Это очевидно, ну кто может на постоялом дворе спрашивать про посуду? Конечно же великая княгиня Белогорская».
Кира сомнениями не страдала, щелкнула пальцами, и ключ сам по себе провернулся в замке.
— Можно забрать, — крикнула она и зарылась в одеяло.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла подавальщица. Она с пониманием бросила взгляд на разбросанную по полу одежду и, быстро составив грязную посуду на поднос, исчезла, оставив после себя запах свежего хлеба.
— Есть захотелось, — раздалось из-под одеяла.
— Как желает моя госпожа? — садясь и зевая, поинтересовался Игнат. — Приказать сюда завтрак доставить или сами спустимся?
— Сами, — ответила магичка и, выбравшись из-под одеяла, потянулась, после чего, резво вскочив, побежала в ванную.
Игнат же уселся поудобней. Как же он любил подобные спокойные моменты: вот уже без малого два дня они никуда не бегут, их никто не пытается убить, они просыпаются вместе.
«Малодушничаем, — саркастически заявил Фарат. — Хочешь с ней наверстать потерянное?»
«Сволочь ты бестелесная, ни мозгов, ни такта, — мысленно и очень зло ответил Демидов. — Нет, я точно поинтересуюсь у верховной ведьмы о возможности восстановить кокон, иначе ты, зараза, просто не доживешь до выполнения клятвы. Такое утро испортил».
Джинн, похоже, понял, что ляпнул лишнее и действительно разозлил егеря, заткнулся и сделал вид, что его нет.
Игнат достал оселок и свой старый кинжал из чистого железа и принялся править заточку — это всегда его успокаивало. Когда Басаргина вышла из ванной, замотанная в полотенце, он уже сумел вернуть себе хорошее настроение: больше всего ему не хотелось, чтобы заложником его чувств стала его любимая женщина.
Дождь прекратился, как раз когда они закончили завтракать.
— Мне нужно папирос купить и винтовку забрать, — сказал он, поднимаясь из-за стола и оставляя рядом с пустой тарелкой пару чеков. — Пойдешь со мной или своими делами займешься?
— Иди без меня, — махнула рукой Кира, — мне нужно резерв пополнить: чуть больше половины осталось, так что постарайся часов пять-шесть меня не беспокоить. Благодаря браслету энергия восстанавливается, но все равно медленно, хотя артефакт очень полезный.
— Тебя больше не торкает при переливе энергии?
— Ревнуешь к железке? — усмехнулась волшебница. — Нет, просто приятно, словно тепло по всему телу, и никакого сексуального возбуждения, как в первый раз.
Игнат поднялся в номер и взял десяток пуль к новой винтовке: не мешало пристрелять ее и посмотреть, что она может. Плохо, что придется стрелять дорогущим чистым железом. Но у Демидова были сомнения, что у Греты есть такие редкие пули, — зачем они ей, это штучный товар.
Перепрыгивая лужи и приветливо кивая встречным прохожим, Игнат добрался до продовольственной лавки — владел ею Дмитрий, но сам за прилавком не стоял: утром он занимался исключительно делами поселка и найти его можно было в администрации дальше по улице. Там на небольшой площади, способной вместить всех жителей, стояло, пожалуй, самое нарядное здание, со ступенями из белого камня и колоннами из него же. На посту всегда был местный дружинник. Правда, Игнат не понимал, зачем такому маленькому поселку такая представительная администрация, учитывая, что в ней обитали Дмитрий, казначей, секретарь, он же заместитель, один охранник, так, на всякий случай. Иногда один из кабинетов занимал судья. Самое забавное, что это был Милош, владелец постоялого двора, человек, который в силу профессии знал все про всех.
Игнат толкнул дверь и вошел в лавку, где-то над дверью звякнул самый обычный колокольчик. Из-за прилавка вскочила женщина, выглядевшая лет на пятьдесят, — близоруко щурясь, она наконец рассмотрела посетителя.
— Господин егерь, рада вас видеть, последнее время все о вас только и говорят, — затараторила она, словно пулемет. — Может, задержитесь и расскажете о новостях княжеств, а то последние полгода у нас гостей-то почти не было, по пальцам пересчитать можно.
Несколько покупательниц, находившихся в зале и что-то выбирающих у лотка с овощами, тут же навострили уши и внимательно уставились на Демидова.
Игнат быстро направился к прилавку: общаться с местными кумушками ему не хотелось.
— Извините, тороплюсь, — обрубил он на корню начавшуюся беседу. — У вас папиросы есть?
Разочарованная продавщица кивнула и начала перечислять сорта табака в той или иной марке.
— Но сейчас все плохо, последние запасы, торговля встала из-за войны в королевствах, вы же там были, видели, наверное…