— Как вам это удалось? — не выдержав, поинтересовалась портальница, подойдя к Кире. — Я Глану знаю почти сотню лет, у нее внутри стержень из чистого железа. Не помню ни одного случая, чтобы она изменила свое мнение, даже в незначительном вопросе, а тут — судьбоносное решение.
— Я отличная переговорщица, — дурачась, ответила магичка. — Я предложила ей то, от чего она не могла отказаться.
Тара некоторое время молча смотрела на магичку, ожидая продолжения, но, не получив пояснений, все же вернулась на свое место и занялась порталом.
— Готов? — запрыгивая в мобиль на свое привычное место рядом с Игнатом, спросила его Басаргина.
— Всегда готов, — отозвался Игнат, и желудок сжался в предчувствии неприятных ощущений: долгие порталы Тары были к нему особенно безжалостны. Егерь четко знал: основные неприятные ощущения ждут его впереди.
Ярко вспыхнули руны, выбитые в камне портальной площадки, закрутилась темно-синяя воронка, дорога вела их обратно в княжества, именно в ту сторону, отсчитывая девять тысяч километров, указывал артефакт. Больше их никто не пришел провожать — ни Тамара, ни Мила. Скорее всего, им больше никогда не вернуться в вольные земли, впереди только кровь, много крови. Как сказал Фарат, который потихоньку привыкал к новому имени Павел: «Крови будет столько, что она омоет наши сапоги».
— Кира, — позвала Тара, подняв руки, словно удерживала сам портал. — Глана сказала, что ты должна что-то сделать перед тем, как уйдете.
— Как только пройдем портал. Я не хочу, чтобы нас совершенно случайно размазало тонким слоем на пять тысяч километров.
Тара не знала, в чем дело, но верховная ведьма сказала, что именно такой ответ она получит.
— Прощайте! — крикнула она.
Игнат в ответ лишь махнул рукой, и «Голем» медленно въехал в воронку, унося пассажиров туда, где идет война и льется кровь. Желудок егеря рванулся вверх, но пока ему удавалось удерживать съеденный завтрак.
Мобиль выехал из портала в самом центре каменного круга с совершенно зеленым Игнатом за рулем. На этот раз егерь умудрился удержать все в себе, но крутило его жестко, зрение подводило, все расплывалось, и не было у него ифрита, который мог бы скоро привести его в чувство. Найдя в себе силы, он остановил «Голема» и уткнулся головой в руки, лежащие на руле, мир вокруг ходил ходуном. Потом все же оторвал голову и, сосредоточившись, как учил накануне Фарат, сам себе приказал: «Головокружение отступает, я совершенно здоров». Раньше он искал внутри себя Фарата, а теперь он искал умения, которые остались в нем от ифрита. Не прошло и минуты, как взгляд прояснился, только вот настроение лучше от этого не стало. В «Големе» он был один, остальные уже находились рядом с мобилем. Кира выставила слегка мерцающий щит, прикрывая Демидова, Павел стоял на колене, держа в руках его старую двенадцатую «Ярку», Арина создала что-то боевое, но не закончила, держа его в сыром виде, секунда — и оно уйдет в цель.
Игнат посмотрел по сторонам и понял: тут случилась беда. В ноздри лез запах гари, к нему примешивался тяжелый запах крови. Снег, который выпал, похоже, недавно, стал черным, то там, то здесь попадались на глаза останки. Назвать телами то, что он видел, язык не поворачивался: нелюди основательно поработали.
Демидов взял свою новую винтовку и выбрался наружу, слабость еще была, но потихоньку сходила на нет. Каким-то образом он смог настроить свой организм и направить регенерацию, дарованную ему природой, в нужное русло.
— Да, комитета по встрече явно не будет, — заметил Павел своим хриплым голосом.
— Фарат, мне импонирует твой черный юмор, но не сейчас, — осадил его егерь, — тут жили наши друзья, сейчас лучше помолчать. Учись быть человечным, а то могут не простить.
Одержимый кивнул, причем, как показалось Игнату, недежурно: он впитывал в себя все новое, словно губка.
Демидов уже окончательно пришел в себя и теперь не напоминал пьяного, у которого все вокруг вращается.
— Павел, попробуй нащупать живых.
Как Фарат ни сопротивлялся, Игнат настоял, чтобы теперь все обращались к нему по человеческому имени. Сам он спустился с каменной платформы. Ледок в луже хрустнул под ногой. Он был бурым: вода перемешалась с пролитой кровью, натекшей из разорванного тела, от которого осталась окровавленная куртка и обгрызенный ботинок с торчащей из него берцовой костью.
— Нет тут никого, — спустя минуту доложил Пашка. — Хотя подобие слабой жизни ощущается на постоялом дворе, где мы всегда останавливались. Но это больше напоминает раненого зверя.
— Двинули туда, — приказал Игнат. — Арина, давай за руль.
— А можно мне? — с преувеличенным энтузиазмом попросился бывший гвардеец. — Давно хотел покрутить баранку нашего мобиля.
— Садись, — стараясь держать в поле зрения как можно бо́льшую площадь, ответил Игнат, а сам подумал, что все же заметно, что его спутник не совсем человек. На магичек и на него пахнущие смертью, обгоревшие развалины, Дорожного, в котором еще неделю назад они жили как гости, оказывали давящее депрессивное воздействие, печаль щемила сердце, злость и ненависть кипятили кровь и жаждали выхода в бою. А ифрит, находящийся в теле человека, ничего похожего не испытывал, и это бросалось в глаза.
Слегка зажужжал магический движок, мобиль плавно тронулся и съехал с каменной платформы — надо сказать, Фарат водил очень уверенно. Он медленно вел мобиль по главной улице, не обгоняя неспешно идущего впереди него по присыпанной бурым снежком дороге егеря. Магички шли справа и слева, пристально наблюдая за остовами домов. Коробки уцелели — каменные же, проломы не в счет, — но все остальное выгорело. Бой за стены периметра шел не один час, из шести каменных башен Игнат видел только одну — верхушка у нее отсутствовала, словно ее срезали. Проломы, оплавленные камни, которые стекали на землю и застывали. И везде трупы нелюдей, самых обыкновенных нелюдей, — сотни раз Игнат брал заказ на лесовиков, лешаков, ветрюхов, ядовитых жаб и шестилапов, и прочих, все они валялись, разорванные пулями или заклятиями. Но их было меньше, чем погибших людей, едва ли сотня. Бой, видно, кипел нешуточный. А вот стали попадаться следы того, что на этом месте побывали одержимые. Вдоль управы, от которой осталась одна стеночка, похоже, именно тут был последний рубеж, стояли колья, с которых на Игната и его спутников смотрели головы. Дмитрий, а вот рядом Леона, Грета, остальных Игнат не знал.
— Похоже, их взяли живыми и пытали, — дрожащим голосом произнесла Кира.
Игнат молча выдернул из мерзлой земли кол, снял голову Дмитрия и бережно уложил ее на землю, затем следующую. Так все десять.
— Последние дни тут было очень холодно, я затрудняюсь сказать, сколько времени прошло.
— Пусти, — попросила Арина, — я скажу тебе точно, когда это произошло, есть парочка заклинаний.
Она остановилась перед рядом голов и начала бубнить какое-то длинное заклинание. Игнат посмотрел на Киру, ту перекосило в лице, магичка отвернулась, но острый слух егеря уловил слова «гребаная некромантия». Арина простояла с закрытыми глазами минут пять, наконец вздрогнула и обернулась — было такое ощущение, что она только что проснулась.
— Жуткое зрелище, — произнесла Градова. — Это почти то же самое, что ты проделал с той магичкой в подвале подручной Веревеи. Только без духа. Они погибли примерно за день до того, как нас атаковала Римма в доме Тамары. Но здесь ее не было, хотя цель была та же: они шли по вашим следам.
— Все, к чему я прикасаюсь, гибнет, с того момента, как я нашел эту гребаную руну вместе с дневником. Очередные тени в копилку моей памяти.
— Не вини себя, — проводя рукой по лицу, ответила Градова — этим жестом она словно пыталась стереть то, что увидела. — Они умерли, но так ничего и не сказали Веревее. Так ее называл палач.
— Сука, если боги будут милостивы, я все же вырву ей сердце, — прошипел Демидов, сжав кулак на рукояти винтовки так, что пальцы побелели. — Все?
Магичка кивнула.
— Как бы я хотела забыть то, что сейчас увидела.
— Надо было мне, — высунувшись в окно, заявил Павел. — У вас, людей, слишком много эмоций.
Но Игнат услышал не это, это была забота, хоть и запоздалая: в споре за Арину он встал против Игната и Киры, стоял насмерть и добился своего — они сдались, и бывшая шпионка вольных земель была принята в отряд. Игнат улыбнулся, вспоминая тот разговор.
… — Она пойдет с нами, — набычившись, произнес Павел. — Это не просьба, это факт. Или топайте без меня.
— Быстро ты освоился в оболочке, — заявила Кира, сидящая за столом и снаряжающая магазины к своему пистолету. — Если бы я не знала, что предо мной одержимый, ни за что не догадалась бы — ведешь себя как обычный человек. Как ты это делаешь?
Павел пожал плечами — он как раз примерял новую одежду, — ничего экзотического: плотные штаны, черного цвета высокие сапоги на теплый носок, рубашка, свитер, крепкая кожаная куртка. Покрутившись перед зеркалом, ифрит, управляющий оболочкой, остался доволен. Он расстегнул пуговицы и скинул куртку, после чего опять посмотрел на Игната.
— Итак, твое решение?
— Демоны с тобой, пусть едет. Да только на наш «Голем» народу многовато. Ты не маленький, вдвоем на заднем сиденье будет тесно. Да и багажник не так уж велик.
— Ничего, — отмахнулся Павел. — Ну что, поехали стрелять?
— Поехали, — согласился Игнат: ему самому не терпелось пострелять из новой винтовки. — Нужно знать — сможешь ты работать с оружием или нет? Да и Глана от всей своей широкой души, — на этих словах его губы тронула улыбка, пропитанная иронией, — разрешила воспользоваться местным полигоном: грех упускать такое, а то придется за город тащиться.
— Уж точно получше тебя, — тут же заявил ифрит. — Я помню все, что умел прежний «жилец», а он был сержантом гвардии.
— Ага, парадный солдатик. Ладно, зови свою подругу, но учти: если она попробует помешать нам и встанет на моем пути, я перешагну через ее тело.