— Слава Мелоту, — пробурчал Лук.
— Предупреди остальных, — попросил я сына Ирбиса, и тот молча растворился во тьме.
Спустя уну за ним спрыгнул вейя.
— Ты спокоен, как гов в спячке, — отметил стражник.
Я в ответ лишь подогнал лошадей.
Сердце у меня глухо стучало. Сегодня. Все решится сегодня. От этого дня зависит, каким будет мое… наше завтра.
Во дворе постоялого двора горело три фонаря. Встречать нас вышел сам хозяин, и мы быстро, почти не торгуясь, договорились с ним о комнате и ужине.
Потом, ругаясь на отвратительную погоду, войну и Проклятых, вместе с конюхом распрягли лошадей и отвели их в стойло, где было на удивление тепло, пахло навозом и свежескошенным сеном.
Кроме наших здесь было еще три кобылы. Одна из них привлекла мое внимание. У нее были белые бабки и белая звездочка во лбу.
— Красавица, — сказал я, погладив ее по морде.
— А то! — хмыкнул конюх, обтирая намокшую шкуру животного. — Не чистокровка, конечно, но выносливая.
— Чья?
— Купить хотите? Вряд ли. Госпожа какая-то благородная со своими людьми. Проездом из Корунна. Не продаст.
Он отошел в сторону, и я тихо спросил у Лука:
— Видел?
— Угу, лопни твоя жаба. Та самая, которую она купила неделю назад. Парень не обманул. Следок-то оказался верным.
Я зловеще улыбнулся, и он, понимая меня без слов, пошел в здание. Поговорив с конюхом в общем-то ни о чем и еще раз проверив фургон, я отправился следом. Плечом толкнул тяжелую дверь, снял длинный плащ, повесил возле входа, рядом с другими, чтобы стекла вода. Остановился и осмотрелся.
Зал оказался построен в виде подковы, охватывающей огромный очаг и стойку перед ним. Две внушительные люстры с множеством свечей давали достаточно света, и лишь в самых дальних углах властвовал приглушенный полумрак.
Пахло готовящейся снедью, немного подгоревшим жиром и медом с гвоздикой, которые, как видно, здесь добавляли в шаф и вино.
Людей оказалось битком. Местные, собравшиеся перед сном пропустить кружечку шафа, солдаты из гарнизона. Гул их голосов наполнял постоялый двор дружелюбным и уютным рокотом. Возле камина, то и дело подстраивая струны, играл на лютне опрятный старик. Несколько человек резались в кости за небольшим квадратным столом.
— Эй, компаньон! Сюда! — окликнул меня Лук и помахал рукой.
Я тут же оценил его выбор и похвалил про себя за сообразительность.
Стол стоял почти в самом углу, рядом с тем, за которым, прячась в тени, сидели трое — женщина и двое мужчин. Когда я приближался, один из них поднял на меня внимательный взгляд, и Лаэн тут же едва слышно шепнула:
«Темные. Все трое. Это они, Нэсс»!
«Они тебя не услышат?» — напряженно спросил я, чувствуя, как сердце застыло.
«Нет».
У нас получилось! Мелот! У нас получилось! Мы все-таки нашли ее!
Дурацкий повод для ликования, наверное. Обычно люди радуются совершенно противоположному — тому, что Проклятые далеко от них.
— Лучшего места не нашел? — недовольно и громко спросил я у Лука. — У огня было бы теплее.
— Зато здесь поспокойнее. — Он знал, что следует говорить.
— Кому ты заливаешь?! — возмутился я. — Я с улицы слышал, как стучат кости в стакане. Опять спустишь все свои монеты и начнешь клянчить у меня.
— Я сегодня обязательно выиграю.
— Ладно, — махнул я на него рукой. — Тьма с тобой. Твои деньги.
Я расположился так, чтобы видеть всю компанию за соседним столом, но смотрел совсем в другую сторону. Туда, где на лютне играл старик.
Женщина сидела ко мне спиной всего лишь в трех ярдах. На одно краткое мгновение во мне вновь проснулись сомнения, и я пожалел, что эту тварь нельзя убить.
Во всяком случае, сейчас.
Чего проще — подойти сзади и вогнать ей в шею «Гаситель Дара». Впрочем, это будет самоубийством. Ее телохранители непохожи на сонных сурков.
Мы с Луком заказали еду и выпивку, попутно обсуждая завтрашнюю дорогу, возможные цены на товар в разных частях страны и прислушиваясь к разговорам посетителей.
Основная тема бесед конечно же касалась войны. Ее обсуждали с воодушевлением, что и неудивительно. Прошедшее лето сложилось вполне удачно. После того как Колос устроил разгром набаторцам, наши прошлись по уцелевшим южанам, словно саранча по посевам пшеницы. Остатки войск Чумы были загнаны в болота Эрлики, где и сгинули, как некогда армия Гиноры.
Жалкие крупицы полков Аленари были разметаны по всему северу. Их били все, кому не лень, и лишь немногим удалось прорваться Лестницей Висельника. Собравшаяся армия во главе с Императором перешла Катугские горы и устроила набаторцам, оставшимся в южной части страны, веселую жизнь.
Те почти не сопротивлялись, учитывая, что многие некроманты в отсутствие Проклятых не желали сражаться, а мечтали лишь об одном — побыстрее покинуть страну. Так что у обычных солдат было мало шансов на равных противостоять Ходящим.
К началу осени большая часть юга оказалась освобождена. Мы гнали набаторцев к Вратам Шести Башен, сбрасывали их в Устричное море, долбили на Перешейках Лины. Но основные бои шли в Улороне и Сандоне. В отличие от южан Высокородным отступать было некуда. И я очень надеялся, что остроухие навсегда останутся гнить под сенью своих любимых дубов.
Про Проклятых тоже судачили. Здесь знали лишь о гибели Чумы и Чахотки. Про то, что Тиф, Оспа и Проказа уже в Бездне, а Корь в бегах — молчали. Некоторые поговаривали, будто все они уже давно смылись в Сдис.
Я неторопливо ел, Лук отправился резаться в кости. Женщина продолжала сидеть за столом, почти не разговаривая со своими соседями, и я начал бояться, что она совсем скоро отправится спать. Но усилием воли заставлял себя не спешить.
Со скукой на лице закончил ужин, заказал себе еще шафа, почти не глядя в полумрак и думая о том, что ей все-таки не удалось обхитрить всех. За несколько дней перед смертью Тиф сказала мне, что Митифа — самая опасная из уцелевших. Не по силе. По коварству. Что она может обвести вокруг пальца любого, хотя раньше Дочь Ночи была иного мнения о способностях Кори.
Так и оказалось. «Тихоня» стала последней из Проклятых и выжила там, где другие давно сложили голову. Она выждала, пока наша армия и Ходящие увлекутся преследованием, и поехала по тем дорогам, где ее никто не ждал и не искал.
Но, несмотря на всю свою хитрость, Митифа слишком стремилась побыстрее убежать, а спешка, как известно, заставляет совершать ошибки…
Посетители постепенно расползлись по домам. Осталось лишь четверо напивавшихся солдат за столом у стойки, игроки в кости и те, ради кого мы с Луком проделали этот путь. Шаф в моей наполовину опустевшей кружке давно успел остыть. Я попросил еще одну свечу, достал из воловьей сумки книгу и начал читать, неспешно перелистывая страницы.
Это была идея Лаэн. Она вытащила ее из памяти своей учительницы.
Корь тут же услышала шорох страниц под моими пальцами.
— Что ты читаешь?
Я поднял на нее удивленный взгляд, замешкался на мгновение и протянул книгу через стол. Один из мужчин, повинуясь едва видимому движению изящной ладони, взял ее из моих рук и передал спутнице.
— «Сказания о странных землях и существах, их населяющих» Ромдуса Гроганского? — произнесла она, глянув надпись на обложке. — Довольно редкий экземпляр в наше время.
Она передала книгу своему человеку, и тот вернул ее мне.
— У меня их было два, госпожа, — сказал я, вновь открывая ту страницу, на которой остановился.
— И где же теперь второй?
— Продан.
— Ты продавец книг?
— Я? Нет, госпожа. Я просто торговец. Продаю все, что попадает мне в руки. В том числе и книги. Быть может, она вас заинтересовала? Готов уступить по сходной цене.
Она тихо рассмеялась:
— Благодарю. Я путешествую налегке.
— Ну если вы все-таки передумаете или вас заинтересуют еще какие-нибудь книги, найдите меня. До завтрашнего утра я буду здесь.
— У тебя при себе есть другие? — В ее голосе появилась заинтересованность.
«Спокойнее, Нэсс! — предупредила меня Лаэн. — Спокойнее. Не переигрывай».
— Не слишком много, госпожа. Я бы сказал — не так много, как хотелось бы. — Я послал ей улыбку. — У знающих людей книги всегда пользуются спросом. Мне кажется, что вы из таких.
— Ты судишь о моем любопытстве слишком поспешно. — Капюшон и полумрак почти скрывали ее лицо, и я видел лишь очертания скул, спинку носа, подбородок и отражавшееся в глазах пламя свечей. — Впрочем, я хочу взглянуть на них.
— Они в моем фургоне. Сейчас принесу.
Я набросил на плечи плащ и вышел под дождь.
«Ты была права».
«Митифа не может сдержать свою страсть к книгам. Это ее единственная слабость», — отозвалась Лаэн.
«Ты думаешь, у нас получится?»
«Я очень хочу в это верить», — шепнула Ласка.
Я взял из фургона фолианты и вернулся обратно.
— Присаживайся к столу, — пригласила меня Проклятая.
Здесь уже стоял лишний стул. Я поймал взгляд Лука, брошенный на меня украдкой. Сел, поставив на стол тяжеленную сумку, неторопливо развязал тесемки и подозвал служанку:
— Принеси свечи.
Никто из сидевших рядом не возражал. Девушка обернулась в мгновение ока, поставила на стол бронзовый подсвечник, и только теперь я увидел лицо Митифы. Портрет в Башне не врал — эти черты я бы узнал из тысячи. Единственное изменение — шикарные длинные волосы были острижены коротко, как у пажей. Серые глаза, большие, обрамленные густыми черными ресницами, внимательно изучили мое лицо. Я остался бесстрастен и выложил на стол стопку книг.
— Вот. К сожалению, здесь не все. Часть осталась в другом фургоне, у нашего с Луком партнера.
Она быстро разобралась, что к чему, разложив книги по стопкам. В одной было всего лишь две штуки, в другой, не представляющей для нее интереса, — все остальные.
— «Парад планет» и «Трактат о постройках старых эпох». Очень интересно. Откуда они у тебя?
— Война, — сказал я и развел руками.
Это можно было понимать как угодно: нашел, украл, купил по дешевке, получил в подарок.