«Ошиблась»? «Неправильный расклад»? — эхом повторила мое солнце. — Мы говорим об одной и той же Йуоле?
— А теперь представь, как удивился Ктатак. Я думал, он заквакает от счастья.
Она звонко рассмеялась:
— Было бы интересно глянуть.
— Я бы тоже не упустил возможности увидеть это повторно. Крылатая с досады чуть себе все перья из крыльев не выщипала. Пойдем. Надо с ними попрощаться. Надеюсь, в городе еще не запретили ходить с оружием?
— Нет. С этим, слава Мелоту, пока все в порядке.
Мы спустились вниз. В зале лавки все так же горели два фонаря. Йуола, не обращая на нас внимания и бормоча под нос ругательства, в сотый раз за день раскладывала на столе гадальные карты. А вот блазг был занят делом — вытаскивал здоровеннейший тесак из спины какого-то покойника. Еще один мертвец лежал под столом йе-арре. Насколько я мог разглядеть в полумраке — он был разрублен одним мощным ударом от ключицы до середины грудной клетки. Крови натекло целое озеро.
— Гости? — вежливо поинтересовался я.
Йуола разразилась визгливыми воплями, делая основной упор на матерей, родивших ублюдков, посмевших напасть на ее лавку.
— Эти были по ваши души или по наши? — Лаэн посмотрела, как блазг вытирает тесак об одежду лежащего у двери покойника.
— Не волнуйся, Ласква. Вы здесь совершенно ни при чем, — рассмеялся Ктатак. — Пара детей рыб решила пощеквакотать перышкваки моего партнера. Ну, заодно и барахлишкваком поживиться.
— Проклятые сволочи! — подтвердила йе-арре, не отрывая взгляда от карт. — Чтобы небеса обрушились на их тухлые семьи! Чтобы глаза высохли у их детей! Чтобы черви живьем ели их презренные потроха!
— Очень правильный подход, — не скрывая иронии, поддакнул житель болот. — Квак ты не догадалась высквазать это им в лицо, поква они были живы?
— За тобой угонишься, пиявка! — раздраженно фыркнула Йуола и, наконец, отложила карты в сторону. — Я и рта раскрыть не успела, как ты прихлопнул их, точно комаров с болота!
Ктатак утробно захохотал.
— Тихо сработал, — негромко произнес я. — Хватка, как я погляжу, у тебя все та же, старый пень.
— Горжусь похвалой мастера. — Он растянул губы в улыбке.
Я в принципе представлял, что здесь произошло. Двое субчиков были явно не из ближайших районов и точно не принадлежали к людям преследуемых законом ремесел, иначе бы нашли себе другие, более дружелюбные жертвы. Парни жаждали поквитаться с кем-нибудь из народа йе-арре. Если они не ослепли от висящего у лестницы фонаря и увидели крылатую, то прятавшегося в полумраке Ктатака заметить вряд ли успели. Вот и нарвались. Интересно, они хотя бы поняли, что на них выпрыгнуло?
Лаэн, стараясь не наступать на растекшуюся по полу кровь, прошла к двери и опустила засов.
— Правильно, девочка, — одобрила Йуола. — А то припрется еще с десяток, и я пол в жизни не отмою.
— Квагда это ты мыла полы, птаха?! Это всегда делаю я, — возмутился Ктатак.
— Отстань, пиявка, — поморщилась та.
— Что будете делать с телами? — поинтересовалась Лаэн.
— Наша забота. Не забивай себе голову. Вы уходите?
— Хотелось бы.
— Тогда проваливайте через черный ход. — Летунья вновь уткнулась носом в карты. — Ктатак, проводи их. Потом покойниками займешься. Никуда не денутся.
Лаэн чмокнула йе-арре в щеку:
— Спасибо тебе за все.
— Не за что, Ласка. Не за что. Была рада помочь. — С начала нашего разговора Йуола впервые улыбнулась. — Берегите себя. И удачи.
Блазг вынес из темноты колчан, полный стрел, и лук — точную копию того, что был у меня прежде. Четыре изгиба, композитный, черный. Хорошее оружие.
— Как раз по руке. То, что надо, — одобрил я его выбор, внимательно изучив покупку.
Ктатак довольно крякнул, затем поспешно произнес:
— Тольква со стрелами извиняй. Не умею выбирать правильные.
— Ничего, — утешил я его. — Справлюсь.
— Забирайте ваши сорены. — Он протянул мешок Лаэн. — Мы не можем отвечать за их сохранность. Свалим в любую минку.
— Прощай, Йуола.
— До встречи, Серый, до встречи. — Она даже не подняла головы от карт.
Мы пошли за блазгом. Череда полутемных комнат, заваленных какими-то тюками и ящиками. Сложно поверить, что ребята вывезли весь товар. По мне, так здесь еще есть чем поживиться. Кругом царил беспорядок, и никто не спешил с ним бороться. В одном месте на полу были разбросаны катушки с дорогими сдисскими разноцветными нитями. Пыль в комнате сияла в лучах вечернего солнца, заглядывающего в одно из окон.
Наконец Ктатак остановился у двери, снял засов, вставил в замочную скважину красивый ключ, отпер замок и выглянул наружу.
— Чисто. Пойдете через задний двор, направо от свинарниква. Там квалитквак. Квалюч под плитквакой, на кваторой лягух нарисован. Не забудьте положить на место. Потом по переулкваку попадете прямо в Гавань. Надеюсь, судьба еще сведет нас вместе. Да поможет вам Квагун.
— Бог блазгов вряд ли обратит внимание на людей.
Житель болот улыбнулся:
— Если бог йе-арре выпадает тебе в гадальных квартах, то отчего бог блазгов не может присмотреть за моим другом?
— Кстати! Окажи услугу!
Я рассказал ему о Жеребце. Мне конь сейчас был без надобности, а оставлять его трактирщику не хотелось.
— Хорошо. Пристрою твою кванягу в хорошие рукваки. Прощайте.
Мы вышли на улицу, и дверь за нами захлопнулась.
— Тебе выпал «Вор»? — с интересом спросила Лаэн.
— Да, — ответил я, изучая задний двор. — Это важно?
— Нет. Просто любопытно. Насколько я помню рассказы Йуолы, эта карта очень редка, и даже если попадается, то не действует в раскладе.
— В том, что сегодня разложила йе-арре — она действовала.
— Вот потому и любопытно. Жаль, что я не поговорила с ней на этот счет.
— Смысл? — пожал я плечами. — Летунья сказала, что расклад неправильный. Ты же знаешь. Она ошиблась.
На самом деле я так не думал. Меня очень настораживал «Безумец» и пять «Смертей», сложившихся в круг. Не надо быть большим умником, чтобы увидеть шестерку Проклятых, одна из которых каким-то чудом выжила и захватила тело деревенского дурака.
Западный район города, расположившийся сразу за поселениями йе-арре и примыкающий к морю, назывался Гаванью. Он растянулся вдоль берега огромной бухты, разросся в ширину и подмял под себя более мелкие кварталы Белоручек и город Скопцов. Сейчас своими размерами Гавань могла поспорить с другим самым большим районом города — Средним. Мы находились севернее порта, в кварталах вполне зажиточных ремесленников. Улицы здесь были достаточно широки и чисты, чтобы не морщиться каждую минку и не ждать, что сверху окатят помоями. Опрятные невысокие домики с белеными стенами навевали тоску. Они были столь однообразны, что в самую пору вешаться. Ни за что бы не захотел жить в подобном месте. Мне куда больше по душе разудалые переулки города Скопцов, веселый кавардак Портовой сторонки или тихое спокойствие Садов.
По сравнению с Птичьим городом, в Гавани бурлила жизнь. Ни один из служителей закона не обратил внимания на мой новый лук. В вольной Альсгаре в отличие от столицы Империи — Корунна — не существовало запрета на оружие. Во всяком случае, в Гавани. Так что у многих мужчин на поясах были кинжалы.
— Надо бы в порт заглянуть, — протянул я, бросив взгляд в сторону ведущей к Портовой сторонке улицы.
— Не успеем, — покачала головой Лаэн. — Скоро стемнеет.
— Твоя правда. Тогда на сегодня у нас Молс. Всем остальным займемся завтра.
Мое солнце улыбнулась и взяла меня под руку:
— Как насчет сдобной булки?
Я улыбнулся ей в ответ:
— Не откажусь.
Запах хлеба мы ощутили задолго до того, как увидели лавку пекаря. Умопомрачительный аромат свежей сдобы разносился по всему Старомонетному переулку. Думаю, даже вывеска в виде кренделя здесь была лишней. И слепой поймет, где торгуют хлебом. Лотки были полны товара, но посетителей мало — время позднее, все, кто хотел, уже сделали покупки. Дураки. Я бы на их месте запасался сухарями. Когда начнется осада, цены улетят высоко вверх, а товар исчезнет в считаные дни. Вот тогда кто-то очень пожалеет, что не увеличил запасы продовольствия, когда была такая возможность.
Торговлю вели двое. Вид у них был лихой, таких только на пиратский корабль бери, а не за прилавок ставь. Их я не знал.
— Чего изволите?
— Бублик и рогалик с корицей.
Я расплатился мелкой монетой, передал бублик Лаэн, которая тут же вонзила в него зубы.
— Еще чего-нибудь?
— Позовите Молса.
Они тут же насторожились:
— Не знаем таких.
— Напрягите память. — Мои грубые слова никак не вязались с вежливой улыбкой.
Лаэн была занята бубликом и, казалось, вообще не следила за разговором.
— Ты ошибся, — глухо произнес один из пекарей. — Здесь нет никаких Молсов.
— Конечно, — я не собирался спорить. — Его настоящее имя звучит совсем по-иному.
— Лучше бы вам уйти. — Теперь взгляд у ближайшего к нам громилы лучился «добротой».
Его товарищ достал из-под прилавка корд:
— Проваливайте. У нас работы по горло.
Я огорченно вздохнул, вытащил у-так, увидел, что эти дурни уже готовы кинуться на нас, и с обезоруживающей улыбкой бросил топорик им на прилавок.
— И что это должно означать? — нахмурился тот, что с кордом. — Ты решил сдаться?
— Нет, он всего лишь не хочет проламывать ваши пустые черепушки, — ответила за меня Лаэн, наконец-то покончив с бубликом. Уже без всякого спроса она взяла с ближайшего лотка рогалик. — Кто из вас тут самый умный? Возьмите то, что вам дали, и сходите, поищите Молса. Как найдете, покажите ему оружие. Мы подождем.
— Нет здесь никакого Молса! Пошли вон, иначе стражу позовем! — не сдавался булочник с клинком.
— Тебя как зовут? — мягко поинтересовался я, не спеша уходить.
— Это еще зачем?! — рявкнул он.
— Ну, если меня потом Молс спросит, почему я не пришел на встречу, должен же я ему что-то сказать.