К первой перемене Арлетта знала о местных буранах все, вплоть до написанных бабушкой Валентина ронделей. Очень, между прочим, недурных, Кара со своим Капоттой оценили бы; сама же Арлетта оценивала закуски и сотрапезников. Первые были хороши, но пресноваты, вторые вдохновляли на притчу об уклейках, столь безупречных, что ими побрезговал окунь.
Внесли горячее, что позволило заговорить о разнице между северной и южной кухнями, затем от телятины по-королевски свернули ко всяческой дичи. Граф Лукас, несмотря на более чем почтенный возраст, оставался заядлым охотником, причем добычу он предпочитал истреблять на торский лад, то есть самостоятельно.
– При дворе, – вещал почти всю жизнь проведший вдали от оного старец, – понимают под охотой конную прогулку с последующим обедом у ручья. Да, иногда кавалеры убивают дичь лично, но что с того? Найти, загнать и подвести под выстрел или рогатину – вот что главное, но кто этим занят? Слуги и собаки! С тем же успехом можно выезжать любоваться какой-нибудь никчемушной мелочью, как это делала покойная Алиса! Вы должны помнить…
– Я помню, – подтвердила Арлетта. – Ее величество любила слушать жаворонков.
– Потому что всех прочих эти нелепые кавалькады просто распугали бы. А вы попробуйте приблизиться к зверю или птице на выстрел!
– О нет, – женщина отправила в рот кусочек домашнего гуся, приблизиться к которому не составляло труда даже с ножом. – Это не для моих глаз. Понимаете, я близорука.
– К старости ваше зрение улучшится, – утешил разменявший девятый десяток кавалер. – Но с близорукостью о стрельбе в самом деле лучше забыть, а то будет как с моим покойным тестем, который умудрился убить собственную собаку. А ведь его предупреждали!
– Правильно оценить предупреждение способны не все, – запустила пробный шар графиня. – Порой мы пугаемся зря, а бывает, что попадаем в ловушку, которой могли избежать.
– Именно так, – вескостью Альт-Гирке мог поспорить если не с Анри-Гийомом, то с клириком. – Мой покойный племянник часто вел себя недальновидно, что в конце концов стало причиной гибели почти всей фамилии. Да, в некоторых случаях его жесткость бывала оправданной, но после смерти наследника ему следовало подать в отставку.
– Прошу прощения, сударь, – вмешательства Валентина, вроде бы занятого Арно и братьями, Арлетта не ожидала, но он вмешался. – Я правильно понял, вы полагаете, что моему отцу следовало жить в провинции?
– Несомненно, – и не подумал отступить охотник. – Я на правах старшего говорил об этом самое малое дважды, и что же? Удалиться предложили мне, хотя я никогда не стремился к обществу моих племянников и посещал Васспард, как, впрочем, и Олларию, лишь из чувства долга. По этой же причине я после гибели Вальтера согласился временно взять на себя управление имениями и заботу об оставшемся без главы семействе. В мои годы это не так просто, тем более что интереса с вашей, Валентин, стороны не наблюдалось. Вы полностью посвятили себя войне, что вообще-то более пристало вторым и третьим сыновьям. В этом смысле вы весьма напоминаете вашего покойного брата.
– Благодарю вас. – От тона, каким это было произнесено, любой не поджатый вовремя хвост неминуемо бы примерз, но граф Лукас холода то ли не боялся, то ли его просто не почувствовал. В самом деле, ну разве может озябнуть бревно?
– Выразить благодарность нетрудно, – означенное бревно слегка отстранилось, позволяя слуге освежить бокалы. Оно явно не понимало, в каком положении оказалась семья после гибели Вальтера и явления Альдо. – Гораздо труднее начать исполнять свой долг, особенно если есть на кого этот долг переложить. Надеюсь, вы помните, что через шесть дней вашему отцу исполнилось бы пятьдесят четыре года?
– Да, я помню.
– Я распорядился подготовить домовый храм для предшествующего поминальной службе бдения. После гибели вашего старшего дяди на дуэли, что само по себе несерьезно, ваш отец, как вы знаете, счел уместным ходатайствовать о назначении в случае своей смерти опекуном фамилии и имущества своего зятя.
Это весьма странное при наличии кровных родичей ходатайство было удовлетворено, однако господин Альт-Вельдер сперва не проявлял к Васспарду ни малейшего интереса, а потом умер от ран. Поскольку вы станете в полной мере дееспособны лишь через год, я вынужденно принял на себя опеку над вашими братьями и Васспардом, о чем уже известил регента. В этом же письме я отметил уместность утверждения за мной титула графа Гирке.
Звякнуло – насторожившийся Арно аж нож отложил. Насторожились и графини: еще бы, дело-то всех касается, а старый пень вещает, как орехи грызет. Любопытно, не писала ли ему Георгия, и если писала, то что?
– Опекун герцога Придда должен выглядеть серьезно, – для убедительности граф оттолкнул полную костей тарелку, – а обилие носящих титул Альт-Гирке вдов дает острякам повод для шуток. Питер-Иммануил – не только ваш младший брат, но и наследник вашего наследника, а посему не может именоваться Гирке. Сегодняшняя ошибка – я склонен это считать ошибкой, а не злым умыслом, – которую, вне всякого сомнения, допустил не мажордом, а управляющий, должна быть исправлена, и лучше, если это сделаете вы.
– Это отнюдь не ошибка, – Валентин чуть приподнял бокал. – Сударыня, прошу простить за то, что вас втянули в обсуждение наших семейных дел.
– Ничего страшного, – весело утешила Арлетта. – Представьте, я почти всё поняла! Граф Лукас, я могу вас обрадовать: вы смело можете возвращаться к своей дичи. Опекуном герцога Придда до его полного совершеннолетия является регент Талига герцог Алва, который полагает Валентина не по годам разумным и полностью ему доверяет.
– Да, господин Альт-Гирке, именно так, – некоторые улыбки приходятся удивительно к месту. – Герцог Алва в самом деле выдал мне открытый лист на любые решения, касающиеся устройства семейных и имущественных дел, но я вам очень признателен за заботу.
– Алва? Ваш опекун – кэналлиец?! Что бы на это сказал ваш отец? Что вы скажете, оставшись один на один с его душой? Или вы не осмелитесь войти в храм?
– Отчего же? – Валентин вновь приподнял бокал. – Осмелюсь.
Глава 2Васспард
1 год К. Вт. 18-й день Зимних Ветров
Поднялся Арно по военной привычке затемно, но Валентин уже успел позавтракать и теперь уединился с управляющим. Скучать, однако, виконту не пришлось: под дверями торчал принарядившийся Кроунер. У разведчика имелась просьба, и какая!
– Господин капитан, – потупился он, – мне бы ре-ко-мен-дацию, а то, чего доброго, не пустят.
– Куда? – подавил зевок Арно.
– В би-бли-о́теку, – с готовностью объяснил «фульгат». – Там научное расписание всех ведомых жуков должно быть. Академики когда еще отпишут, а я бы сейчас глянул, ждать-то невмоготу.
– Так если твоего усача никто не знает, его в книгах нет.
– Вот! Удостоверю отсутствие. Ну а сыщется, куда денешься, не судьба, значит… Отвоюем, и в Бирюзовые Земли, там точно неописанное сыщу.
– Угу, неописанные там стадами ходят, – обнадежил виконт, прикидывая, кому бы подбросить ударившегося в науку капрала.
Валентин, не желая то ли спать в отцовских покоях, то ли выгонять оттуда престарелого родича, устроился в левом крыле дворца, где не первый век обитали несовершеннолетние «спруты». Арно решил с другом не расставаться и оказался в коротенькой анфиладке, которую при жизни Юстиниана занимал Валентин; дальше шли норки младших, дневная камердинерская и здоровенная классная, где должен был царить ментор. Вот и отлично, этот точно годится!
– Пошли, рекомендую.
Ментор оказался ранней пташкой и при этом щурился совсем как мать. Само по себе это ничего не значило, но Арно отчего-то улыбнулся.
– Вы ведь вхожи в библиотеку? – на всякий случай уточнил он, с неожиданной нежностью оглядывая полки с ретортами и макетами геометрических фигур. – Если да, проводите туда капрала Кроунера и дайте ему описания всяких тварей. Те, где есть про жуков, а с герцогом я договорюсь. Или у вас скоро урок? Тогда я договорюсь еще и с вашими учениками.
– У меня в самом деле урок, – ментор тоже улыбнулся, – но граф Гирке в это время обычно спит. Я не считаю верным его будить и тем более об этой его привычке докладывать. Чтобы мозг хорошо работал, ему нужно определенное время отдыхать, а я почти уверен, что мой ученик тайно читает, самое малое, до полуночи.
– Еще бы ему не читать! – Надо же, какого симпатягу «спруты» к детям подпустили, королю бы такого… – То есть я сам читал и братья тоже. По-моему, иначе просто не выходит, если, конечно, книги интересные.
– В Васспарде много хороших книг. Я с удовольствием отведу господина Кроунера в библиотеку. Могу я узнать, чем обусловлен столь неожиданный интерес?
– Я жука в Торке поймал, – с гордостью начал Кроунер, – кондициённого… То есть редкий он дюже. Местные такого не упомнят, и господин капитан с господином бригадиром тоже не опознали. Вдруг он вовсе не описанный?
– Не исключено. Надеюсь, вы сохранили пойманный экземпляр?
– Он не зепляр, – замотал головой Кроунер, – а жук, большой только! Если такого не знают, станет усач шипогрудый, больнокусающий, превеликий как Бабочка.
– Какая именно бабочка? – живо заинтересовался ментор.
– Кобыла моя, я без нее никуда, а зепляр-то кто таков?
– Эк-зем-пляр, – раздельно произнес «господин капитан». – Это та же штука, только по-научному. Сударь, Кроунер – лучший разведчик армии. С недавних пор он увлекся естествознанием и после войны присоединится к экспедиции в Бирюзовые Земли.
– Могу лишь позавидовать, – учитель легонько коснулся груди. – Мне сердечная болезнь перекрыла все дороги, кроме книжных. Господин виконт, вас не затруднит объяснить мое отсутствие, если кто-нибудь все же появится?
– Нет, конечно, – Арно кивком указал на астрономическую модель, – у меня в Сэ была такая же. Мне здесь будет чем заняться.
– Я не задержусь, – заверил, уже уходя, ментор, а хоть бы и задержался! Непонятно с чего оглянувшись, Арно перевернул песочные часы и принялся вспоминать императоров, начиная с Эрнани. Он наверняка бы уложился в положенные минуты, однако пришлось прерваться – явился Клаус-Максимилиан граф Васспард.