– Воистину. Селина, у нас не слишком много времени. – Во всех смыслах немного. – Давайте выпьем за счастье ее высочества Матильды, и вы расскажете, как Мелхен оказалась в резиденции кардинала. Ее вызвали подложным письмом?
– Подложным, но не очень. – Вино девушка допила залпом, как молоко или лекарство. – Епископский курьер принес его сюда и отдал Герарду, тот решил, что это от ее высочества, и Мелхен тоже так подумала и решила пойти. Она боялась, что ее высочество будет говорить плохо про монсеньора Рокэ и вообще про всех, кто не любил господина Та-Ракана.
– Сэль, это неважно.
– Я поняла. – Очередной вздох, сейчас заплачет, неужели из-за Урфриды? Или ей так жаль бабку Альдо? – Я все время сбиваюсь, а вы устали. Мелхен с Герардом ушли, и тут принесли записку от госпожи фок Лоос. Она просила не приносить сегодня к ней Маршала, потому что вместе с почтенными прихожанками пошла в старую ратушу на обед в честь супруги его высокопреосвященства. Я поняла, что с письмом для Мелхен что-то не так, взяла солдат и пошла в епископский особняк. Ее высочества в самом деле не было, а Мелхен принимала маркграфиня. Я нагрубила, и мы пошли домой. Монсеньор, маркграфиня знает, что Та-Ракан сделал с Мелхен.
– Селина, я не думаю, что причина в вашем письме, скорее всего, след ведет в Олларию. Во дворцах не скроешь ничего или почти ничего, кто-то из бывших придворных Альдо бросился к старшей из герцогинь Ноймаринен. Свои грешки часто замаливают с помощью чужих секретов. Ничего страшного, сплетники замолчат если не после первой дуэли, то после второй. – Жаль, ты сам в этом не поучаствуешь, но Малыш с Приддом должны управиться, да и Валме, если что, поможет. – Они просто замечательно замолкают.
– Монсеньор, вы, наверное, забыли? Вы же вызвали из-за меня господина Манрика, младшего… так что я видела, как сплетники затыкаются. Это звучит некрасиво, но другие слова подходят хуже.
– Да, о Манрике я в самом деле забыл. – Мэллит прошлое больше не мучает, а настоящее всегда так или иначе поправимо. – Еще вина?
– Спасибо. Монсеньор, вы ошибаетесь, потому что маркграфиня из-за меня больше не бесится. Понимаете, я не могла спросить маму, что мне делать с Мелхен, не рассказав всё как есть, но тогда я получалась предательницей. И я решила выдать и себя. Я призналась, что сразу влюбилась в монсеньора Рокэ. Про вас я тоже написала, какой вы замечательный человек и как нам помогаете, но маркграфиня теперь знает, что мы не любовники, и просто злится, потому что я веду себя нагло. А Мелхен может расстроиться, если узнает, что я про нее рассказала, а потом появились вы. Кроме того, господин Давенпорт сказал, что убьет любого, кого полюбит Мелхен. Конечно, он не станет стрелять в вас, а пришлет вызов, и вам придется его заколоть, а он очень достойный человек и герой.
– Успокойтесь. – Разлить вино и улыбнуться, не как Леворукий, как Ли Лэкдеми! – Никто никого не убьет, по крайней мере никого достойного. Ваше письмо, если его в самом деле украли, скорее всего, давно сгорело, если же нет… Показать его все равно что признаться в краже, а на такое благородные дамы не пойдут никогда. Далее. Допустим, воры знают ваш вопрос, но не ответ на него. И уж тем более никто никогда не догадается, как вы воспользовались полученным советом. Благодаря корнету Понси и самой маркграфине говорят про вас, капитана Уилера и меня, но не про Мелхен. Вы заметили, что маркграфиня больше вас не ненавидит. Она возненавидела Мелхен?
– Нет, что вы. Она, конечно, ее уговаривала, но ей было все равно.
– Тогда она или ничего не знает, или я ее больше не занимаю. – Что было бы слишком хорошо. – Вы сможете соврать, если вас спросят о вашем письме? Я в это не верю, но готовой быть нужно.
– Конечно, – немедленно подтвердила слегка разрумянившаяся Сэль. – Я попробую что-нибудь придумать, но лучше, если вы мне скажете, как надо.
– Что было в вашем письме, кроме… того, ради чего вы взялись за перо?
– Я пробовала вспомнить, но оно было таким большим. Я рассказывала, как мы устроились, кто и что делает, кто вокруг живет, какие у нас соседи…
– Очень хорошо. И еще вы вспоминали ее величество, вы ее всегда вспоминаете. Катарина была с вами откровенней, чем с другими.
– Да, – голубые глаза знакомо подернулись слезами. – Она мне верила, мне часто верят. Ее величество, Айри, Мелхен, вы…
– С вами иначе нельзя. Раз так, вспомните, что ее величество говорила о некоторых людях, она просто великолепно выражала свои мысли. Найдите то, что подходит вашему собеседнику, и скажите ему об этом. А потом обо мне или о монсеньоре Рокэ, уверяю вас, этот господин поймет.
– Он испугается, – со вздохом уточнила девица. – Монсеньор, я хотела поговорить с вами еще об одном деле… Сперва я думала подождать, пока уедет его величество, потому что переправиться через Рассанну до ледохода уже не успеть, но потом я подумала… Только вы устали.
– Вы так думаете или знаете?
– Знаю. Во время ужина с его величеством вы были как всегда, а теперь словно что-то навалилось. Я вам уже говорила, я понимаю, что люди чувствуют, но не знаю почему, а это самое важное.
– Пожалуй. Селина, на то, чтобы выслушать вас, меня хватит, я выпил шадди и в любом случае должен дождаться, – еще одна улыбка не помешает, – монсеньора Рокэ.
– Я скажу. – Девушка вновь осушила бокал и теперь смотрела прямо. Полные слез глаза, сжатые губы, простенькие серьги… Фриду понять можно, чтобы не ревновать к Селине, надо быть Мэллит.
– Сэль, я слушаю.
– Я боюсь опять сказать непонятно. Мне пришлось пообещать папеньке одну вещь, и я должна ее сделать, а это очень трудно. Хорошо, что вы уже много знаете…
– Я знаю больше, чем вы думаете. Совсем недавно я видел их обоих, вашего батюшку и вашу мачеху. Селина, вы спасли две армии, так что ваши долги, любые – это долг сразу Талига и Дриксен.
– Значит, вы мне поможете? Только, пожалуйста, не клянитесь кровью, это очень опасно.
Глава 9Мирикия. Гирке
1 год К. Вт. 7-й день Зимних Волн
– Я правильно понимаю, – негромко уточнил епископ, – что знак, который вы при появлении заложников еще могли подать, остановил бы ваше, скажем так, вмешательство?
– Да, ваше преосвященство, – подтвердил Капрас, изрядно охрипший не столько от долгого рассказа, сколько от нахлынувшего задним числом страха. – Когда Филандр разрешил моим людям… участвовать в казни, я отпросился отдать соответствующие распоряжения, и мы оговорили в том числе и условные знаки.
– Мушкетерский капитан доложил вам о готовности, потеряв шляпу, – в голосе клирика слышалось одобрение, – после чего драгун проявил неповиновение, а вы, лично отправившись его пресекать, подвели приспешников легата под картечь и ушли с… не знаю, как правильно это назвать.
– С линии стрельбы. Да, именно так все и было.
Епископ кивнул – дескать, я разобрался, и замолчал. Мирикиец был сильным союзником и хорошим советчиком, только Карло все сильнее заботили собственные дела. Маршал твердо решил, что его ребенок родится в законном браке, но венчать согрешивших до свадьбы девиц дозволялось лишь после церковного оглашения и не раньше чем через месяц. При этом весть о союзе убийцы сервиллионика с сестрой возмутительного казара не могла не подвигнуть Ореста на немедленные действия.
– Ваше преосвященство, – юлить будущий отец не собирался, наюлился, хватит! – У меня есть просьба личного порядка. Речь идет о… Гирени Кагетской, которую я хочу взять в жены.
– Создатель милостив к молодым женам и матерям, – епископ коснулся рукой орденского голубя, словно призывая белоснежную птицу в свидетели. – К мужьям и отцам, само собой, тоже. Другое дело, что смена семейного положения мешает думать о чем-либо, кроме чуда явления новой жизни и осознания своей причастности к оному. Вы себе подобной роскоши позволить не вправе.
– Я понимаю.
– Тогда вернемся к происшествию в Ксанти, и учтите, что браком могут сочетаться лишь получившие полное отпущение. Ваша избранница, как и, – преосвященный тонко улыбнулся, – облеченный вашим доверием послушник Пьетро, чисты в глазах Создателя. Дело за вами.
– Я готов! – Пьетро-то тут при чем? А, к кошкам, главное, епископ согласен! – Мне легче не рассказывать, а отвечать.
– Вам будет еще легче, когда вы узнаете, что Гирени в этот час должна спать. Ваш посланец вскользь упомянул о взятии резиденции легата.
– Это было просто. Остававшиеся там нападения не ждали и сопротивления оказать не смогли. В подвалах содержалось еще пятьдесят шесть заложников, кроме того, мы обнаружили немалое количество конфискованных ценностей, установить происхождение значительной их части невозможно. Я намерен поступить с ними так же, как… с имуществом стратега Турагиса, остальное будет возвращено законным владельцам.
– Разумно, как и прочие ваши решения. То, что обошлось без волнений, это подтверждает.
– Я сразу же выслал на улицы усиленные патрули, однако горожане… Полагаю, вы знаете, что Филандр за короткое время успел настроить против себя почти все местное общество, включая губернатора. Превосходительный нанес мне визит и выразил восхищение решительными действиями армии. Он так и сказал, «восхищение».
– Вполне уместное в данном случае выражение. Вам удалось спасти невинных и сохранить спокойствие в городе.
– К сожалению, это еще не конец. – Лишний раз напомнить преосвященному, во что они все впутались, не помешает. – Я бы понял, будь губернатор встревожен и напуган, но мне показалось, он совсем не боится последствий случившегося. Ваше преосвященство, если император решит нас… покарать и будет действовать достаточно быстро, мы не отобьемся. Не понимать этого нельзя, но превосходительный спокоен, значит, на что-то рассчитывает?
– На милость Создателя и не только на нее. – Святой отец улыбался, но шутил ли он? – Чтобы Орест обрушил свою злобу на Мирикию, он должен узнать о случившемся в Ксанти. Он узнает?