Говорят, если вовремя закрыть глаза, любовь тебя не укусит, а если вовремя открыть – отпустит, и ты поймешь, что бежал за мороком, только на Сэль он глядел долго, даже слишком долго. Глядел, жевал маринованный чеснок, усмирял разбуянившегося дурня, гладил котов, ловил бесноватых и не понимал, что по уши влюблен. Мама бы пришла в ужас, причем дважды: из-за самой Селины с ее косицами и рассуждениями и из-за своего дорогого принца, который умудрился влюбиться в странную фрошерскую девицу и при этом ни разу не вздохнуть на луну.
– Сударь, – окликнул Руппи молчащего то ли равнодушно, то ли тактично спутника, – однажды вы мне дали совет, я так теперь и живу, но это другое…
– Другое. – Похоже, Селина была уже совсем близко, потому что Савиньяк остановился возле расчищенного крыльца, рядом с которым громоздился аккуратный сугробчик. – Что могли, вы уже сделали, дальше решать девушке.
– Она здесь?
– Да, – маршал взбежал по ступенькам, отрывисто постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул оказавшуюся незапертой дверь.
Северный постоялый двор – это северный постоялый двор, будь это хоть Талиг, хоть Дриксен, хоть Бергмарк. Низенькая прихожая, короткий, застеленный ковриками коридор, обитые стегаными одеялами двери… Самая дальняя – распахнута, на пороге застыла рыженькая девочка с огромными глазами.
– Сударыня, – Савиньяк коротко наклоняет голову, – разрешите вам представить графа Фельсенбурга. Сударь, перед вами баронесса Вейзель.
– Я… счастлива, что дорога бли… агородного Руперта сошлась с нашей. – Кажется, рыжая рада, кажется, она очень рада. – И да поможет ему луна остановить неостанови…
Удар под колено был неожиданным, но закономерным. Как и надсадный вопль. Селина не могла покинуть своего кота, а кот в свою очередь не мог не наброситься со своей любовью на Фельсенбурга.
Милая мама, здравствуй!
В этом году выдалась очень снежная зима и поэтому трудно ездить, но Монсеньор Рокэ отправляет курьера в Альт-Вельдер к маршалу Ариго. Мне кажется, Монсеньор Рокэ поступил правильно, когда после сражения велел господину Ариго ехать к жене, потому что Мелхен говорит, что они очень любят друг друга, а войны до весны быть не должно.
Я получила твое письмо про герцога Надорэа уже давно, но не ответила на него сразу, потому что не думала, что будет оказия, а сейчас пишу обо всем сразу. Мы с Мелхен очень рады, что у графини Ариго и баронессы Вейзель все в порядке. О том, что родилась девочка, мы узнали от «фульгатов», которые сопровождали в Акону Его Высокопреосвященство Бонифация. Очень хорошо, что ее назвали Юлиана-Росио, если она будет походить на свою маму, а маркиз Вальдес будет их приглашать в гости на Марикьяру, то в Юлиану-Росио обязательно влюбится какой-нибудь рэй, и ей будет проще выйти за него замуж, потому что не придется коверкать имя, ведь кэналлийцы и марикьяре с трудом выговаривают бергерские имена.
Граф Ариго, наверное, тебе уже рассказал про сражение и про то, что полковника фок Дахе, о котором я тебе писала раньше, сделали генералом, чтобы он мог поехать на переговоры к дриксенским бесноватым. Господин фок Дахе думал, что его убьют, и согласился, но он уцелел, и теперь Монсеньор Рокэ сделал его начальником школы оруженосцев, и у него это получится лучше, чем у папеньки, потому что он смелый и справедливый человек. Конечно, очень странно, что его дочь выросла поганкой, но так бывает, а Ее Величество говорила, что первые Колиньяры и Манрики были очень достойными людьми. Это потом у них повырастали негодящие сыновья, их по глупости не лишили наследства, а следующие наследники стали дурными людьми уже не случайно. Так продолжалось, пока герцог Колиньяр и граф Манрик едва не погубили Талиг, потому что думали о себе, но даже это делали плохо и недальновидно.
О том, что Монсеньор Рокэ вернулся, ты уже, конечно, знаешь. Теперь он в Аконе вместе с Монсеньором Лионелем, герцогом Эпинэ и графом Лэкдеми. Они все живут в том же доме, где прежде жил Монсеньор Лионель, и занимаются военными делами, потому что скоро весна и надо покончить с дуксией и Горной армией дриксов, которая решила устроить себе Бергмарк, а это плохо, потому что они бесноватые и, если их сразу не выбить, будут нам очень сильно мешать.
Герцог Эпинэ приходил в гости к Мелхен, и я была очень рада его видеть. Он выглядит лучше, чем в Олларии, хотя у него теперь седые волосы не только надо лбом, но и на висках. Наверное, он самый красивый кавалер из всех, кого я встречала, если не считать Монсеньора Рокэ и господина фок Фельсенбурга, и я надеюсь, что ему повезет с женой. Вместе с герцогом Эпинэ к нам приходил капитан Дювье, прежде он был сержантом у герцога Эпинэ. Это он провожал Мелхен и подарил ей на прощание Адрианову эсперу, которая ее спасла от выходца. Капитан Дювье нас очень обрадовал, рассказав, что Ричарда Окделла прикончили, а перед этим назвали предателем и убийцей Ее Величества. Ему предложили покончить с собой, как это делали в старину порядочные люди, и от этого могла быть польза, потому что генерал Карваль узнал, что горы иногда трясутся из-за клятвопреступников, только Окделл ничего не понял, попробовал удрать, и его застрелили. Я очень рада, что Монсеньор Рокэ сделал капитана Дювье бароном и дал ему орден. Оказывается, по закону за уничтожение убийцы Ее Величества полагается награда, и это правильно и справедливо, хотя капитан Дювье ничего такого не знал и просто выстрелил в убегающего мерзавца.
Герцог Надорэа всего этого не знает, потому что Монсеньор Рокэ отправил его в Надор сразу по приезде, а чтобы он не удрал, выделил ему провожатых. Теперь ты можешь спокойно обдумать, выходить тебе замуж или нет, но мне кажется, что жить вместе с герцогом Надорэа будет даже хуже, чем с папенькой, на которого тебе было не жалко кричать. Наверное, удобнее всего не встречаться с господином Надорэа вообще, но если он тебе все-таки нужен, ты всегда сможешь его найти и отправить ему письмо. Я забыла спросить, будут ли ему сообщать о смерти его драгоценного родственника, но обязательно попрошу Монсеньора Лионеля это узнать. Если ему все-таки скажут, а ты захочешь его видеть, то лучше всего подождать, пока он успокоится. Ты не представляешь, как много и странно он говорит и как трудно с ним справиться, не причинив ему серьезного вреда.
У Мелхен все хорошо, она очень счастлива и поэтому теперь волнуется за меня и герцога Эпинэ, которого очень любит, хоть и не так, как того хорошего человека, который ей объяснил, какая она замечательная и какой господин Альдо был урод. Сейчас они вместе, но потом ему придется уехать по делам. Я боюсь, что там может случиться что-то очень скверное, и все время об этом думаю, хотя, может быть, я просто выдумываю и самое плохое почти кончилось.
Сейчас мы с Герардом и господином Маршалом собираемся в Липпе вместе с Его Величеством Хайнрихом. Все думают, что это нужно для того, чтобы проверить, нет ли там бесноватых, но на самом деле все немного не так, и я попробую рассказать тебе об этом по порядку. Его Величество Хайнрих приехал на переговоры к Монсеньору Рокэ, и Мелхен решила, что надо его как следует накормить, потому что гоганы считают, что хорошая еда способствует заключению самых лучших сделок, и это, наверное, так и есть, ведь папенька тоже становился лучше, когда был доволен обедом. Я пошла помогать Мелхен, потому что ей нужна была помощь, а здешние кухарки совершенно бестолковые, кроме того, мне нравится учиться у Мелхен, и я думаю, что мне это очень поможет. Мы уже все обдумали, когда стало известно, что Окделла убили, а значит, Его Величество Хайнрих зря гоняет своих людей. Я решила вернуть Его Величеству залог и вернула, но нас с Мелхен не отпустили, и мы очень хорошо провели время. Было очень весело, потому что за столом оказались только умные и добрые люди. Мы говорили о самом разном, но они всё понимали, даже то, что рассказывала Мелхен, и она совсем не стеснялась, только было очень жаль, что с нами не было тебя, потому что я не знаю, выдастся ли еще когда-нибудь такой хороший вечер. Лучше было только в гостях у алатов, куда я пришла, чтобы сказать господину Фельсенбургу, чтобы он не волновался о нас с тобой. Господин Фельсенбург очень переживал, потому что не знал, что у Герарда все благополучно, и хотел нам помочь, хотя, если бы все кончилось плохо, нам бы помогли Монсеньор Рокэ и Монсеньор Лионель.
Господин Фельсенбург, потом я стала называть его Руперт, замечательный человек, это видят даже кошки, и он очень многое понимает, поэтому я надеюсь, что мне ему удалось объяснить, почему я не могу выйти за него замуж. Есть мужчины, которые, когда им отказывают, начинают себя вести как последние дураки. Теперь я очень жалею, что слушала стихи Жиля Понси, но я тогда не совсем представляла, какими глупыми и навязчивыми могут быть кавалеры, зато потом я познакомилась с господином Давенпортом и больше месяца прожила в одном доме с герцогом Надорэа. Теперь я понимаю, что замолчать и уйти, когда нужно, могут только очень смелые и умные люди…
Морок слишком устал для своих излюбленных шуточек с шараханьями и «испугами», и при этом был достаточно свеж, чтобы шагать с дополнительной ношей. Да и Селину мориск, похоже, узнал, хоть и видел ее прежде всего ничего. Впрочем, кони чувствуют хозяев, а хозяину больше всего хотелось отдать повод и тихо ехать вперед, прижимая к себе вновь обретенную девушку и ничего не говоря. Он и не говорил, первой блаженное молчанье нарушила Селина.
– Так нам в самом деле будет удобнее, – решила она, – а вы – думающий офицер и не станете меня убивать, даже если вам очень захочется. Капитан Уилер это знает, и его величество тоже все сразу понял, он вообще умный человек.
– А вот я, похоже, не очень. – Какой уж тут к Гудрун ум! – Селина, я не понимаю вашего выбора и не успокоюсь, пока не пойму. Пожалуйста, объясните мне, почему вы согласились. В вашу любовь к Хайнриху я, уж извините, не верю, в вашу корысть – тем более.