Многие, очень многие люди требуются в добром, мудром наставнике — в вымышленном или реальном. Такая потребность исходит из нашей подсознательной сути, из далёкого детства, из желания компенсировать недостаточную любовь к нам родителей — любовь матери, отца, а то и полное отсутствие такой любви, а равно как и самих родителей для некоторых из нас. Извечный архетип доброго и любящего старца будет притягивать многих и многих людей. У Карлоса Кастанеды был безвольный, ленивый отец, который ничего не добился в жизни и который никак не мог стать примером сыну для подражения. У автора этой книги отец был волевой и сильный, но циничный и нелюбящий… Все люди в действительности стремятся к любви, и в книгах Кастанеды они вдруг обнаруживают старого мудрого индейца, который кажется любящим, который знает, как жить и к чему стремиться, в котором можно обрести защиту и опору. Постепенно дон Хуан становится и родителем, и духовным ориентиром, и идеалом. И люди проникаются доверием к этому литературному персонажу, созданному писательским талантом Кастанеды, — под этим образом, безусловно, скрывается подлинная историческая человеческая личность. Жить по дону Хуану означает жить в сказочном, волшебном, чудесном мире!
Однако книги Кастанеды, как никакие другие, обладают одной редкой особенностью, которая заключается в том, что впечатление от прочитанного принципиально расходится с описательными фактами. А кажущееся не становится действительным. Трагедия читателей — самая настоящая духовная трагедия всех последователей дона Хуана — и состоит в том, что они доверяют, верят, искренне восхищаются и любят мудрого индейца, а тот… А дон Хуан на пути чёрной магии толтеков уже давно утерял какие-либо остатки сердечных чувств и любить совершенно не способен! Он притворяется любящим… Знаю, как порой болезненно смотреть правде в глаза, знаю и о том, каким мучительно острым может стать переживание утраты прежних вдохновляющих духовных идеалов. Тем не менее, всякое духовное развитие предполагает честность и искренность. Искренность перед самим собой.
Два взаимосвязанных аспекта притягивают к себе внимание читателя к образу дона Хуана и вызывают полное приятие и доверие — энергетическая матрица человеческого архетипа добра и эффект авторитарности, заслуженных приобретённых духовных способностей. Чудесные способности, которыми обладает дон Хуан, автоматически вменяются, засчитываются ему в святость, духовный и непогрешимый идеал. Читательская влюблённость для многих становится непреходящей, а всякая любовь является слепой и не способна замечать, как ей в ответ подсовывают обратное — состояние безжалостности, состояние не-любви…
Нет ничего печальней, чем проникнуться любовью к носителю безжалостного, демонического сознания…
Кастанеда выстроил своё романтическое изложение таким оригинальным образом, что прямые и точные характеристики и дону Хуану, и отдельным магам-толтекам не воспринимаются как данность.
Когда я размышлял над людьми, которые изначально, вообщем-то, были обыкновенными людьми, но оказались призваны Духом Зла — Абстрактным и безличным Духом толтеков — к служению, то вырисовывается одна общая картина. Все они были уже словно заранее предуготовлены к пути чёрной магии. Предуготовлены своим характером, пороками, изъянами души. Нагваль Элиас, например, был очень честолюбивым человеком и, будучи индейцем, всеми силами стремился занять почётную должность в церковной католической иерархии. В те времена, при той исторической ситуации в стране для индейца это было неслыханной дерзостью. Элиас хотел стать священником и обладать определённой властью над людьми, однако был соблазнён женщиной-магом. Нагваль Хулиан описан открыто выраженным сексуальным извращенцем и сластолюбцем, для которого любовь, кроме страстного вожделения, ничто не значит. Дон Хуан, как он сам рассказывает о себе, всегда был и остался грубым, озлобленным, неблагодарным, неискренним, циничным и крайне мелочным, раздражительным и завистливым человеком… Магия не меняет отрицательные черты человеческой личности, а лишь их усиливает, и только в самом-самом конце магической жизни делает человека несколько отстранённым от самого себя. В кн. 8, гл. «Два односторонних моста» Кастанеда сообщает:
«Дон Хуан настаивал, что его достижение не сделало его внутренне другим». Имеются цитаты и о том, что путь магии не изменяет характер человека. Действительно, дон Хуан не изменил себя. Он научился только испытывать к себе безразличие, принимать себя таким, каков он есть…
Было бы слишком мелким ковыряться в грязном белье и выискивать цитаты об отрицательных сторонах личности старого индейца (они есть). Тем не менее, на ведущую черту его характера — на агрессию — указать следует:
Дон Хуан «был очень раздражительным. Постоянно сдерживаемое раздражение делало его злобным и агрессивным по отношении ко всем окружающим» (из кн. 8, гл. «Два односторонних моста»);
«Я чувстовал себя как ты сегодня, только в пятьсот раз сильнее. Ударом руки я убил человека» (кн. 1, гл. 3).
И всё же для нас важно другое — каким человеком стал дон Хуан на пути толтеков как маг?
Каким бы ни был дон Хуан, какими чудесными способностями он бы не обладал, каким бы любящим не казался — одна единственная цитата перечёркивает всё. По крайней мере, должна перечеркнуть все его достижения для нормального здравомыслящего читателя — но только не для фаната Кастанеды!
Вот точная характеристика всей жизни дона Хуана и его самого:
«Мне сказали, что он не из Юмы, а из мексиканского штата Сонора и что в молодости он был внушающим ужас магом, творил заклинания и налагал чары на людей, но, постарев, превратился в отшельника-аскета» (из кн. 10, гл. 1).
Всё оказывается очень просто — всю жизнь дон Хуан был чёрным и злым колдуном! Но вот смягчился под старость…
Внук дона Хуана Лусио так отзывается о деде: «Деду — ни слова, он всё испортит. Он — дьявол…» (из кн. 2, гл. 4).
Простая женщина донья Соледад до того, как сама стала ведьмой, утверждает следующее:
«Его судьба — наводить ужас… Нагваль не человек. Нагваль — дьявол… От её слов меня бросило в дрожь. Я ощутил, как заколотилось сердце…» (из кн. 5, гл. 1).
Случайные люди, сталкиваясь со старом нагвалем, отмечают:
«Этот старик, — редкий грубиян, — добавил Билл… — Я один единственный раз попытался заговорить с ним, и он меня очень грубо оборвал» (из кн. 10, гл. 1).
И даже близкие ученики нагваля при встречи с ним испытывают безумный страх:
«То же самое происходит и с Паблито, — сказал дон Хуан. — Ему становится плохо от одного взгляда на меня. Однажды он пришёл в отсутствии Хенаро. В доме был только я один, и когда Паблито увидел у двери моё сомбреро, то его тональ был настолько испуган, что он попросту наложил в штаны» (из кн. 4, ч. 2, гл. 5).
Наводить ужас на окружающих и любить людей при этом?!
Однако тёмные деяния дона Хуана в роли чёрного мага открываются наиболее явно уже в кн. 5. Старый индеец выступает не просто грубым и жестким человеком, но коварным, расчётливым злодеем. Новых учениц («сестричек») он вербует насилием, запугиванием вплоть до причинения их физическому и психическому здоровью серьёзного ущерба. Он натравливает на своих подопечных разрушительных союзников и подчиняет женщин в конце концов своей злой воле. Он заставляет Ла Горду не любить своих маленьких детей, и не только отказаться от них, но и отнять у малышей энергию…
«…Я жалела своих маленьких детей в течении многих лет. Я не могла понять, как Нагваль может быть таким жестоким, приказывая мне сделать то, что я сделала — оставить своих детей, разрушить и забыть их… у него больше не оставалось человеческих чувств. Для него всё было равно. Он принял свою судьбу…» (из кн. 6, гл. 5).
Дон Хуан подстрекает Паблито к овладению Ла Гордой как женщиной, т. е. к насилию. Самым подлым, хитрым и коварным способом, незаметной наркотизацией под видом полезного зелья, он вовлекает в ученичество самого Паблито. Он способствует вражде кланов магов, обучает учеников, как отнять друг у друга энергию, готовит убийство…
Так может ли быть такой человек любящим???
Как чёрный маг дон Хуан является самым настоящим оборотнем (диаблеро)!
«Я — ворона. Я учу тебя как стать вороной… Когда ты этому научишься, то… получишь свободу перемещаться куда угодно» (из кн. 1, гл. 10).
Энергетическая область вороны является самой излюбленной, множество раз повторенной и усвоенной позицией его точки сборки. И это не просто позиция. Десятилетиями (!) дон Хуан производил тонкую настройку на все-все эманации, доступные только вороне, вбирая в свой кокон качества сознания этой птицы: особую осторожность и хитрость, коварство и агрессивность, алчность и безжалостность… Как очевидно, все эти черты животного сознания присущи и магу дону Хуану. Данное сознание накоплено и развито им! Ведь превращение в ворону является коронным номером нагваля.
«Я — ворона. Поэтому прежде всего должен распустить перья.
Он встряхнулся всем телом. Движение напомнило мне купающегося в луже воробья. Он опустил голову, как птица, которая пьёт воду…
Потом ворона расслабляет шею, — сказал дон Хуан, вращая шеей и потирая щёки о плечи. — Потом смотрит на мир. Сначала — одним глазом, потом — вторым… У меня появилось дурацкое ощущение, что он вот-вот прямо на моих глазах превратится в ворону. Я хотел смехом отогнать это наваждение, но был почти парализован. Я самым натуральным образом чувствовал, что меня как бы обволакивает какая-то сила» (из кн. 2, гл. 13).
Однако самой главной тайной и загадкой мага дона Хуана является достижение идеального и состояния толтеков — безжалостности — устойчивого (неизменного!) состояния абсолютной не-любви.
«Безжалостность нагваля имеет много аспектов. — сказал дон Хуан, — это вроде инструмента, который приспосабливают для различных целей. Безжалостность — это состояние бытия» (из кн. 8, гл. 5)
Но в том-то и дело, что сами читатели книг Кастанеды совсем не безжалостны! Они сочувствуют, сопереживают истории жизни старого нагваля. Отца и мать маленького индейца убили завоеватели, ему самому перебили кости пальцев… А он, несмотря на унижения и лишения, несмотря ни на что, всё-таки добился свободы и реализовал неописуемые духовные возможности человека! Дон Хуан говорит о пути с сердцем, он любит природу, бережно относится к растениям, земле. Животных убивает редко и просит у них за это прощения… Он длительное время возиться с учеником Карлосом, помогает ему, учит, оберегает, передаёт знания. Нельзя не верить, не доверять и не следовать учению такого человека…