За это она еще сильнее полюбила его, если только можно любить сильнее. Алисия заключила в ладони его лицо и, притянув к себе, крепко поцеловала.
— Мы вернемся назад, — прерывисто заговорил он, прижимаясь к ее губам, — и перевезем твои вещи. Если он начнет выступать, я с ним быстро разберусь. До свадьбы мы будем жить в моей квартире. Надеюсь, за три недели ты успеешь купить себе новую шляпку! А потом длинный-длинный медовый месяц. На острове? Как ты на это смотришь?
Алисия откинула голову, в золотистых глазах плясали смешинки.
— Очень даже положительно! Лучше не придумаешь. — Она громко расхохоталась. — Я тебя обожаю! У тебя на редкость неуемная фантазия! Вовсе незачем защищать меня от гнева отставного любовника. Грег мне не любовник и никогда им не был. Он всего лишь сосед с устремлениями в этом направлении. Раз за разом все подкатывает ко мне, а я раз за разом охлаждаю его пыл. Тем количеством банок кофе, что он у меня позаимствовал, можно заполнить небольшой магазин. Полагаю, он опять что-нибудь вынюхивал у меня, когда ты позвонил после моего отъезда на остров.
Она внезапно помрачнела. Грег в ее отсутствие таскается в ее квартиру и, возможно, роется в ее вещах! Какой ужас!
— В доме всего четыре квартиры, и у каждого из нас есть запасные ключи от жилья соседей — мера предосторожности, на случай прорвавшихся труб и тому подобного.
— И он использует свой, чтобы покопаться в твоих вещах, когда тебя нет дома! — возмутился Норман. — Я первым же делом изыму у него твои ключи. Впрочем, это неважно, ведь ты будешь со мной. Мы подыщем для нас подходящий дом — за городом, да, дорогая? — после медового месяца.
— Норман… — Алисия приставила палец к его губам — от его многочисленных планов у нее начинала кружиться голова — и чуть повернулась на мягком кожаном сиденье, чтобы лучше видеть его лицо. — Меня не будет с тобой до свадьбы. — В его глазах промелькнул страх, и, не желая, чтобы он хотя бы на секунду подумал, будто она изменила свое решение, торопливо объяснила: — После уведомления об увольнении я обязана отработать месяц, а это значит, что все это время я буду жить там, где жила до сих пор. Мне также необходимо связаться с моим боссом, Эндрю Кеттерли, в Бостоне. Ему придется искать мне преемника. И потом, я хочу, чтобы он и его жена Элизабет приехали на нашу свадьбу. Они столько сделали для меня, так были добры ко мне, будто я им дочь родная. И Карен со своим женихом-американцем тоже должны быть. И Майкл, разумеется. Так что, если бы мы сыграли свадьбу месяца через полтора…
— Через месяц, — категорично заявил Норман. — И ни минутой позже. Мне не терпится окольцевать твой пальчик.
— Решено, — охотно уступила Алисия. Ей тоже не терпелось поскорей назвать его мужем. К свадьбе придется готовиться впопыхах, но это неважно. Она справится. Ей все по силам, пока он согревает ее своей любовью.
— Тогда я, — решительным тоном продолжал Норман, беря ее руку и целуя кончики пальцев, — весь этот месяц буду жить у тебя. Стану встречать тебя с работы, кормить ужином. И пусть только твой сосед сунется — челюсть ему сверну! — Он улыбался, но говорил абсолютно серьезно. Отныне она и ее нужды для него всегда на первом месте. Со своими делами на работе он успеет разобраться после. — Если, конечно, мне не удастся убедить мистера Кеттерли отпустить тебя из агентства без месячной отработки. Я перемолвлюсь с ним словечком, когда ты будешь звонить.
Прислонившись к его теплой уютной груди, Алисия тайком улыбнулась себе. Норман уже взял инициативу в свои руки, принимая решения за нее, а последние семь лет подобной вольности она не позволяла никому. Но теперь Алисия не возражала. Под его опекой она чувствовала себя абсолютно защищенной от превратностей судьбы и впервые в жизни безгранично желанной и любимой. А еще очень и очень женственной.
Его ладони скользнули ей под свитер, погладили спину, ласково стиснули сладостно ноющие груди, приводя Алисию в исступление.
— Пора возвращаться к тебе, в твою постель, — пробормотал Норман. — А то я, как невоздержанный подросток, прямо на заднем сиденье машины…
— О Боже! — воскликнула Алисия, вырываясь из его объятий. — У меня же встреча с поверенным… — она быстро посмотрела на часы, — прямо сейчас!
— Я совсем забыл про него, — отозвался Норман, с любовью во взгляде наблюдая, как она поправляет одежду и приглаживает растрепавшиеся волосы. — По какому поводу?
— Миссис Фирс нашла какое-то письмо… и нужно подписать бумаги на выделение содержания для нее и Мартина, — задыхаясь выговорила Алисия.
Грудь и впрямь распирало от волнения, и она совершенно не была готова к общению с посторонним человеком. На встречу она, естественно, опоздает. И вид у нее будет отнюдь не деловой. Поверенный и экономка, наверное, сочтут, что она явилась в Мэлверн прямо с любовного свидания, после того как вдосталь нацеловалась. Да так оно и есть. Она предстанет перед ними несказанно счастливой женщиной. А разве это не так?
Алисия широко улыбнулась. Пусть думают, что хотят. Ей-то какая разница?
— Так что давай мои ключи и я поехала.
Она протянула руку, гадая, как поступит Норман: удовлетворит ее просьбу или скажет, что сам повезет ее в Мэлверн, тем самым приговорив ее красавчик-автомобиль томиться бесхозно у обочины, пока кто-нибудь его не угонит.
Но Норман медленно извлек ключи из кармана и вложил в ее протянутую руку, сомкнув вокруг них тонкие пальчики. Алисия понимала, что его тревожит: он боялся, как бы она не угодила в аварию, как некогда Филлис, севшая за руль в расстроенных чувствах. И потому что Норман пересилил себя, поверил ей, она сказала:
— Спасибо. Обещаю, я буду осторожна.
— Ловлю на слове. — Он улыбнулся, но голос у него был строгий.
К тому времени, когда она устроилась в водительском кресле и включила зажигание, «даймлер» уже выехал на дорогу и на умеренной скорости покатил впереди.
Алисия усмехнулась. Ничего, скоро он и сам убедится, что она не лихачит без нужды и прекрасно управляет мошной машиной, никогда не теряя самообладания за рулем. Я люблю Нормана, думала Алисия, самозабвенно, всем сердцем, всегда любила и буду любить. Но есть вещи…
На подъезде к усадьбе, задолго до поворота, она просигналила фарами и рванула вперед, прижимаясь к обочине. Норман со смехом устремился вслед за ней.
Ох уж эта Алисия, дерзкая девчонка! С ней не соскучишься. Но соперничество за господство между ними никогда не выльется в серьезную борьбу.
13
В гостиной было душно и жарко. Миссис Фирс, очевидно сочтя, что центрального отопления недостаточно, разожгла камин. Норман сидел на подоконнике, не принимая участия в процедуре подписания документов: какое бы решение ни приняла Алисия, вмешиваться он не станет. Это ее наследство, и она вольна распоряжаться им по своему усмотрению.
Пиджак он уже скинул, но все равно обливался потом. Норман оттянул ворот своего легкого свитера и взглянул на Мартина. Бедняга садовник сидел у самого огня и, наверное, желал бы отодвинуться подальше, но не смел. Лицо его раскраснелось, на лбу выступила испарина, толстые пальцы комкали матерчатую кепку, которую он держал на коленях.
Миссис Фирс стояла почти у самой двери. Прямая, чопорная, она словно была затянута в корсет. Выражение лица, как всегда, суровое, неприветливое.
Только Алисия чувствовала себя легко и свободно. Грациозно склонившись над столом, она внимательно прочитывала документы, подготовленные поверенным, потом кивала и ставила подпись.
— Спасибо. — Поверенный убрал подписанные бумаги в папку и огласил размер щедрой суммы, которая будет ежемесячно выплачиваться миссис Фирс, а также назвал цифру соответствующего вознаграждения для Мартина, которое не позволит тому умереть с голоду, если новые владельцы усадьбы откажутся от его услуг.
Приятно удивленный Мартин побагровел еще больше, а миссис Фирс бросила на Алисию взгляд, исполненный благодарности. Норман, вспомнив свое поведение во время разговора с Алисией за день до похорон Леона, чуть не сгорел от стыда.
С какой назидательной холодностью заявил он о ее обязанности воздать должное преданным слугам, которых обошел в завещании Леон! Алисия не нуждалась в напоминании; ее доброта и великодушие не знают предела. Просто обида и горечь ослепили его и он перестал видеть, какая она есть на самом деле — его нежная, любящая, благородная девочка.
Никогда, никогда впредь, поклялся себе Норман, я не усомнюсь в ее порядочности и до конца дней своих буду неустанно доказывать ей, сколь горячо и сильно она любима. До сей поры любви ей было отпущено так мало — значит, он утопит ее в своей любви.
— Теперь осталось только вручить вам это письмо. — Поверенный выложил на стол большой белый конверт. — Распоряжения сделаны рукой покойного господина Пейджа.
— Я наткнулась на него в ящике для рубашек, — объяснила миссис Фирс Алисии.
Норман впервые слышал, чтобы она говорила так оживленно. Выходит, экономка и впрямь сильно тревожилась за свое будущее, не зная, где будет жить после того, как состарится и не сможет работать.
— Он всегда был так щепетилен в отношении своих рубашек. Держал в одном из ящиков несколько штук новых про запас. Я вытащила их, собираясь отнести в благотворительный магазин, и увидела письмо. Я подумала, что в нем, наверное, что-то очень важное. А теперь, мисс Алисия, прикажете принести чай?
— Большое спасибо, но я вынужден откланяться, — отказался поверенный, застегивая папку. — У меня назначена еще одна встреча, а я уже опаздываю.
Мартин, по-прежнему комкая в руках кепку, смущенно поблагодарил Алисию и вслед за поверенным поспешил из дома. Ему не терпелось поскорей обрадовать добрыми новостями свою жену.
— А я бы с удовольствием, миссис Фирс, — сказала Алисия. — И Норман, думаю, не откажется.
Экономка отправилась в кухню, а Алисия взяла со стола письмо. Вид у нее был озадаченный.
— Интересно, что в нем?
— Вскрой и посмотри.