А вот то, как жили крестьяне и ремесленники, иначе, чем плачевно, и не опишешь. Простые хижины, где вместо пола утоптанная земля, а крышу заменяют вязанки камыша или дранка. Вместо стекол в окнах кусочки слюды – это если дом богатый. Если нет – то бычьи пузыри. Некоторые дома были сложены из камня, и конечно смотрелись лучше, так же как и гостиницы, и трактиры вдоль дороги. Они, да рыцарские замки создавали иллюзию, что в Вестероссе не все так уж и плохо.
Если смотреть в корень, то становилось вполне очевидно – простой люд живет очень бедно.
В одну из ночевок мы расположились в гостинице Дева и Рыцарь. Неплохо перекусив, помывшись в больших бадьях с горячей водой, мы лежали на соседних кроватях и уже готовились спать. На Джейме перед сном нашло настроение поговорить, и сейчас он рассказывал, как проходило восстание Роберта Баратеона – с точки зрения Ланнистера и королевского гвардейца.
В дверь постучался сир Бейлон Сванн, который охранял меня в походе.
Он притащил интересного человека – нечесаного, грязного и пропахшего тиной рыбака по имени Тос, промышляющего на Божьем Оке. На тракт рыбак выбрался с целью кое-что прикупить в гостинице, и сейчас поведал интересные факты. Оказалось, что на берегу озера остановилась часть отряда, который раньше назывался Бравые Ребята. По словам рыбака, их было около сорока человек, и они направлялись куда-то к югу.
При этом известии с Джейме мигом сошел весь сон. Он подобрался как хищный зверь, и я невольно кинул взгляд на его протез – именно Бравые Ребята отрубили ему руку.
Джейме молча посмотрел на меня. В его глазах плясали языки пламени, и там медленно разгоралась жажда мести. Я просто не мог не пойти ему навстречу и лишь кивнул.
– Завтра мы отправляемся туда, сир Джейме. Я еду с вами.
– Спасибо! – он благодарно кивнул, быстро облачился и стремительно вышел из комнаты, отправившись отбирать людей и отдавать указания.
К Божьему Оку отправился отряд численностью в пять сотен человек – все на лошадях. Берега озера мы достигли за один переход.
В ту ночь мы расположились в развалинах замка Белостенный. Когда-то он был очень красив, камень на его постройку доставлялся из Долины Арренов и при строительстве использовался материал лишь с белыми и молочными оттенками. Замком управлял род Баттервеллов. Одно время они были достаточно могущественны, а их лорд Амброуз даже являлся десницей короля Дейрона Доброго.
Все это мне рассказал Джейме, и я удивился, что он интересуется историей и знает подобные вещи.
Сейчас развалины Белостенного представляли собой грустное и поучительное зрелище – так проходит земная слава. Разрушенные стены, прогнившие деревянные перекрытия, следы огня на камнях. Все это заросло плющом, кустами куманики и бузины, молодыми елочками и травой.
Завернувшись в толстый плащ я лежал на попоне около костра, подложив под голову седло, и смотрел на причудливый танец огня. В голове теснились мысли: вот так мы все и живем – карабкаемся вверх, отпихивая других и совершая нелицеприятные поступки. А потом, когда заканчиваются силы, мы оступаемся и падаем вниз. И остаются после нас заросшие кустарником развалины. Редкие путники, которые забрели в такие места, кинут на них мимолетный взгляд и хорошо, если вспомнят, кому они принадлежали раньше…
На следующий день разведчики вывели нас на Бравых Ребят. Не знаю, может когда-то они и были неплохим отрядом наемников, которых Тайвин Ланнистер позвал из Вольных городов, но сейчас они выродились, превратившись в банду обычных мародеров и бандитов.
Разбить их не составило никакого труда. Наш конный клин прошелся по ним, как серп по пшенице. Я принял участие в своем первом бою в Вестеросе, но это было скорее номинальное участие. Джейме приставил ко мне несколько человек, и хотя я и скакал вместе со всеми и даже зачем-то выхватил меч, непосредственного участия в схватке я не принял.
Бравых Ребят уничтожили практически полностью. Выжило всего лишь четыре человека.
Сейчас они испуганные, со связанными за спиной рукам, стояли на коленях перед Джейме, мной и телохранителями. Их колени оказались в полужидкой, холодной грязи, но они наверняка этого не чувствовали.
Наши люди уже допросили их. Как оказалось, не так давно Бравые Ребята разделились и часть из них, под командой Верного Урсвика, отправилась на юг. Они собирались добраться до Староместа, зафрахтовать там судно и вернуться в Эссос.
Самого Урсвика, к огромному сожалению Джейме, убили во время боя. Зато выжил Жирный Золло, невероятно толстый, тупой, как бык, дотракиец. Именно он отрубил Ланнистеру руку.
Джейме в роскошных, сверкающих золотом доспехах и белоснежном плаще, прошелся перед пленными. Грязь чавкала под его сапогами.
– Ланнистеры всегда платят свои долги, – просто сказал он. – Но за это время по ним накопились проценты. Так что каждому отрубите две руки по локоть и отпустите их на все четыре стороны. Кроме вот этого, – он кивнул на Золло. – Ему отрубить руки по локоть, ноги по колено, остановить кровь и перевязать раны, а потом подвесить в клетке на дерево. Пусть парень еще поживет – голодание пойдет ему на пользу!
Черное, потное лицо Золло словно подернулось золой и стало серым – так он побледнел. Толстяк затрясся, попытался упасть Джейме в ноги и успеть что-то сказать:
– Смилуйтесь, милорд, – он завыл и в этом вое слышался ужас и обреченность. Один из солдат ударил его ногой в лицо. Наемник мигом затих, и лишь кровь капала на землю.
Солдаты бросились выполнять приказ и потащили пленников к ближайшему пню. Раздались громкие крики, глухие удары топора и все моментально закончилось – воины пинками погнали бывших наемников, нимало не заботясь, как и чем они собираются останавливать кровь и вообще, как выживать.
А затем они занялись Жирным Золло. Его дикий крик вспугнул птиц и еще долго звучал над пустынными берегами.
Я посмотрел на Джейме и ничего не сказал. Вестерос жесток, и я знал об этом.
Казнь закончилась. Мы с Джейме отошли в сторону и сейчас стояли на небольшом пригорке среди деревьев. Позади нас остался Герольд Орм и гвардейцы. Под нашими ногами был песчаный обрыв и несколько древесных корней, которые словно перекрученные, уродливые руки, торчали из земли. Из воды высовывались покрытые тиной камни.
Ветер дул в лицо, нагоняя мелкую, свинцового цвета волну. Листья позади потемнели и грозно зашумели. Все предвещало скорый дождь.
В этом теле у меня прекрасное зрение. Но даже оно с трудом видело остров Ликов – так до него далеко. Отсюда он казался всего лишь узкой полоской на безбрежном горизонте воды.
Я следил за полетом одинокой чайки – временами, борясь с ветром, она практически замирала на месте. Внезапно мое сердце кольнуло предчувствие, ясное и четкое, словно королевский долг. В секундном прозрении я понял, что обязан сделать дальше…
– Я должен там побывать.
– Где? – ветер теребил плащ Джейме. Он стоял, широко расставив ноги, и положив левую руку на пояс. В его глазах появилось умиротворение. Такое чувство я наблюдал впервые. Он словно отдал долги, скинул с себя груз ответственности, попрощался с прошлым и сейчас выглядел спокойным и даже отрешенным.
Я все больше узнавал Джейме и все больше поражался. В нем присутствовали все задатки великого человека. Не сомневаюсь, он прекрасно знал об этом, но по неизвестным причинам прикладывал все силы, чтобы не стать кем-то большим, чем просто Цареубийца. Он ненавидел свое прошлое, но упрямо цеплялся за него.
Да, раньше он так делал. Но в последнее время стал меняться. И я должен ему помочь стать хорошим человеком. А он должен помочь мне.
– На острове Ликов.
– Зачем?
– Так будет правильно, – твердо ответил я. В тот момент я окончательно понял, что так оно и есть. Это мой путь. – Мне надо там быть. Не знаю, что смогу там найти, да и найду ли хоть что-то, но я должен попробовать.
– И когда? – в голосе послышалось пробуждающееся любопытство.
– Сначала всё должно сложиться в Риверране. Значит, на обратном пути. Ты отпустишь меня?
– Да, – он ответил с задержкой и сам устремил взгляд вдаль. – С одним условием. Ты возьмешь меня с собой.
– Я и сам хотел попросить об этом, – я еле заметно улыбнулся. – Спасибо, отец!
Молчание было долгим, очень долгим. Джейме сжал челюсти и смотрел вдаль. Казалось, для него нет ничего важнее, чем суметь зафиксировать свой взгляд на далеком горизонте. И только на нем. Он прикладывал немало сил, чтобы не повернуться в мою сторону. И лишь шорох накатываемых волн, да одинокий, унылый крик чайки нарушал эту тишину. Пахло сыростью.
– Значит, ты все же узнал…
– Да.
– И что теперь?
– Ничего. Все останется, как и было. И все изменится.
– Осуждаешь? – он наконец-то перевел на меня взгляд.
– Раньше осуждал сильней.
– И давно?
– Уже порядочно. Только не спрашивай, откуда я узнал.
– Не буду.
Мы вновь замолчали. Усиливающийся ветер всё сильнее раскачивал деревья. Заржала лошадь. Стало свежо. Наше молчание было очень естественным и правильным. Мы словно понимали друг друга и становились ближе. Так молчать могут лишь мужчины, и это молчание стоило сотни слов.
– Ты поможешь мне, отец? – я разлепил сухие губы.
– В чем?
– Стать королем.
– Ты и так король, – в его голосе звучала усмешка.
– Настоящим королем. Смелым и рассудительным… Мудрым и справедливым… Честным и дальновидным…
– Да… Я помогу тебе, сын.
Варис
Варис родился в Лисе, в одном из Вольных городов и вырос в бродячей труппе актеров, которая плавала на барке и давала представления во всех городах на обоих берегах Узкого моря.
Оглядываясь назад и вспоминая собственное прошлое и тот чудовищный случай, что с ним произошел в детстве, Варис признавался себе, что если бы его не оскопили, то ничего значимого он бы в жизни так и не достиг.
Он стал евнухом. А потом Пауком. Одни двери закрылись навсегда, но другие также неожиданно открылись. И он нашел в себе такие таланты и способности, о существовании которых не подозревал.