Вечером мы провели небольшой пир. Присутствовало каких-то жалких сто человек или около того. Всё самое главное было запланировано на завтра и послезавтра.
Во время еды мы с Маргери очень часто смотрели друг на друга и оба буквально мечтали, чтобы все поскорее закончилось.
И ужин закончился. Мы наконец-то оказались вдвоем в нашей спальне. Кормилица и служанка находились с близнецами в отдельных покоях. В Вестеросе знатные дамы сохраняют фигуру и не любят кормить детей собственной грудью и Маргери не была в этом плане исключением. Нас ждала ночь, и она целиком принадлежала нам.
Как были, в одежде, мы упали на ложе, и я торопливо задрал ее юбку и принялся развязывать панталоны. Маргери с громким стоном откликнулась на мое первое движение и всем телом подалась навстречу, стремясь как можно сильнее соединиться и почувствовать друг друга. Нам не понадобилось много времени, чтобы одновременно закончить. Практически сразу, без передышки, мы пошли на второй круг. И теперь, когда первый восторг немного схлынул, мы наслаждались друг другом – плавно, неспешно и смакуя каждое мгновение. Кожа Маргери светилась в темноте словно слоновая кость, ее дыхание отдавало корицей, а тело было молодым и гибким. Ласковые губы шептали нежные слова и целовали меня, спускаясь все ниже.
Весь мир пропал и остались мы двое.
Из спальни мы выбрались лишь на следующий день, ближе к полудню – обессиленные, не выспавшиеся, но бесконечно счастливые. Весь двор поглядывал на нас понимающе, скрывая улыбки.
Три последующих дня мы гуляли и наслаждались жизнью. Сначала провели пир, на котором славили лорда Мейса Тирелла и лорда Пакстера Редвина за взятие Штормового Предела и за битву у Погибельных Огней.
Здравицы в честь лордов и хорошо показавших себя рыцарей следовали один за другим. Пакстер продолжал руководить постройкой нового флота на острове Арбор, а вот мой тесть с радостью «отдувался» за двоих. Мейс Тирелл выглядел невероятно довольным и даже счастливым – похоже, это было то, о чем он так долго мечтал. И главное, все по делу.
На следующий вечер состоялся пир уже в нашу с Джейме честь. Все мы решили считать битву у Холма и Стояние на Рубиновом броде несомненным успехом.
Первый тост поднял десница:
– За короля Джоффри, его мужество, смелость и самообладание!
– За короля Джоффри, его мужество, смелость и самообладание! – прокричал весь зал, а это считай триста человек, расположившихся за тремя огромными столами.
И вновь здравицы следовали одни за другими. Вторая была за Джейме, потом за Уильяма Муттона, Эрика Фелла, Бонифера Хасти и архимейстера Марвина Мага, который благодаря своим врачебным навыкам спас не одну жизнь.
Выпили за королевских гвардейцев, которые показали себя в той битве выше всяких похвал. Краем глаза я уловил выражение лица Лораса Тирелла и понял, что парня в Красном замке больше не удержать. Что ж, будет тебе война, рыцарь Цветов!
Слуги подносили блюда одно за другим. После форели, прожаренной на вертелах, в центр тронного зала вышел прижившийся еще со времен нашей с Маргери свадьбы бард Аларик Эйзенский. Он выставил вперед правую ногу и извлек первую ноту из золотой арфы. Певец он действительно был хороший, к тому же тонко умел чувствовать, что хотят услышать лорды. А еще он умел слагать песни и они у него получались вполне сносными. К этому дню он сложил и сейчас впервые исполнил «Лев в ожерелье из роз». Баллада получилась неплохой, но чего-то ей не хватало. Возможно эмоций или жизни.
– За моего дядю, Ланселя Ланистера! – провозгласил я очередной тост.
– Благодарю вас, ваше величество, – он встал, поклонился и высоко поднял кубок с вином. Лансель, одетый в дублет малинового цвета и черные, с серебром, шоссы[10], как-то резко вырос и повзрослел. Один его глаз закрывала повязка, и люди в замке вполне обоснованно успели прозвать его Одноглазым.
Киван, сидевший от меня по правую руку, смотрел на сына с нескрываемым чувством гордости. Да и что говорить, за последний год парень совершил невероятный прогресс. У меня перед глазами до сих пор стоял совсем другой Лансель, тот, что позвал меня к себе в комнату и признался в близости с Серсеей.
Сейчас сир Хасти назначил Ланселя сотником в Святом Отряде. Само подразделение усиленными темпами искало достойных людей. После битвы у Холма престиж королевского отряда достиг весьма впечатляющих высот.
Мы поздравили Тирека, Ланселя, Роберта Бракса и многих других. Каждому в тот вечер был вручен подарок – золотая или серебряная цепь, деньги, оружие или доспехи, коня или что-то дорогое и полезное.
Вчера точно также мы награждали Мейса Тирелла и его помощников.
А на следующий день прошло ристалище в честь победы, на котором воины соревновались в трех дисциплинах – стрельба из лука, одиночные рыцарские сшибки, которые носят название джостра, и общий бой до последнего победителя.
В соревновании лучников победил простой воин по имени Лори Роли – забавное у него имя. Среднего роста, с мускулистыми руками и широкими плечами он уверенно занял первое место. Я вручил ему тысячу золотых драконов и предложил вступить в отряд Честь и Доблесть. Парень согласился.
В битве у Холма Честь и Доблесть завоевала первую славу и полегла практически полностью. Там осталось всего пару десятков человек. На место погибшего Эрга Дарка я поставил Гордика Шелби и сейчас мы набирали отряд фактически с нуля. Правда, недостатка в желающих мы не ощущали.
Мы с десницей даровали право на собственное знамя Святому Отряду и Честь и Доблесть и в настоящее время придумывали внешний вид их будущих штандартов.
Насколько я помнил, первую регулярную армию в Европе ввел французский король Карл VII в 1445 году. Он сформировал пятнадцать рот, численностью по шестьсот человек каждая. Среди этих подразделений почетное место принадлежало шотландской роте, обладавшей особым статусом и считавшейся элитой армии.
Я планировал провести нечто похожее, и у меня уже имелось два отряда – один полностью конный, а второй – пеший. Это и будет элита, которая со временем обрастет традициями, авторитетом и всем необходимым, навроде знамен, званий и формы. Впоследствии я планировал создать еще два-три, а может и чуть больше подразделений, причем сделать один из них целиком морским, «заточенным» на различные рейды, молниеносные высадки, абордаж и десант.
Вокруг колыхались сотни знамен, пели рога и раздавался смех и испуганные вздохи дам при особо кровавых моментах на ристалище. А я же словно воочию увидел реорганизованную королевскую армию…
В соревнованиях одиночных рыцарей неожиданно победил Рагнар Рав, а второе место занял Тирек Ланнистер.
Рагнар получил две тысячи драконов, а Тирек одну.
Я смотрел на этих парней с гордостью. Теперь я уже мог смело констатировать, что у меня появились свои, верные мне, готовые на многое, люди.
В общей схватке неплохо себя показали несколько человек – и Герольд Орм, и Лорас Тирелл и другие. Но лучше прочих проявил себя Джейме Ланнистер. Все это время он тренировался без устали, учась владеть левой рукой и сейчас практически всем стало ясно, что он вернул себе все свое непревзойденное мастерство и разносторонние навыки. Джейме занял первое место. Полученный приз в размере двух тысяч драконов он передал на нужды Королевской гвардии. Лорды и рыцари были явно впечатленны этим широким жестом. Впрочем, надо быть справедливым – деньги для Джейме никогда не являлись проблемой.
– Джейме стал истинным лордом-командующим, – ко мне наклонился Киван.
– Верное замечание, дедушка, – я был полностью согласен с десницей. Казалось, что Джейме наконец-то вырос, перерос молодые обиды, нелепые амбиции, став настоящим мужчиной и очень надежным лордом-командующим.
Праздничное настроение немного омрачила серьезная травма, полученная Арисом Окхартом – копье пронзило ему шею. Булькающего кровью рыцаря тут же унесли с поля, и архимейстер Марвин Маг торопливо отправился его осматривать.
Ближе к вечеру я узнал, что он напоил Окхарта маковым молочком и зашил рану. Архимейстер обещал, что через месяц рыцарь полностью восстановится и вновь встанет в строй. За Марвином ушел его ученик по имени Аллерас. Я невольно вспомнил, что архимейстер как-то упомянул, что ранее ему прислуживали два парнишки, но один из них пропал во время Стояния на Рубиновом броде. Похоже, второй погиб или утонул, а может просто отправился на поиски приключений…
Под самый конец я показал собравшимся Бирюзу. Дракон поднялся в воздух и сделал несколько кругов над ристалищем. Все были в восторге.
Эти три дня непрерывного веселья слегка истощили королевскую казну. Потратились мы сильно, этого не отнимешь. Изучая с Тирионом финансовую отчетность, я сделал радостный вывод – даже сейчас, во время затянувшейся войны, корона ухитрялась практически каждый месяц выходить в ноль. Отрицательное сальдо если и присутствовало, то было очень небольшое, и фактически распространялось на последний месяц и появилось лишь благодаря устроенным празднествам.
Это объяснялось, прежде всего, налогами с порта и морской торговли – столица была самым большим окном, связывающим Вестерос, Эссос, Летние и другие острова и именно через нас тек невероятно мощный денежный поток.
Кроме торговли, хороший доход приносили различные лавки и мастерские – оружейные, бронные, кожевенные, ткацкие и иные.
Король Роберт не умел и не любил считать денег. Это его подвело, да и на нас аукнулось.
Баратеон тратил деньги на четыре основных занятия: шлюхи, поддержка фаворитов, пирушки, а также охоты и ристалища.
Я не знаю, откуда у него находилось столько здоровья. Ведь он был уже не молод, но со шлюхами он кувыркался чуть ли не каждый день. А эти женщины стоят денег. Понятное дело, он не передавал деньги им лично – не королевское это дело. Но эту нелегкую задачу взял на себя Мизинец, который мало того, что поставлял Роберту самых лучших и умелых, так еще и цену ломил, будь здоров.