– Вставай, обед проспишь!
Марти сел, поморщившись, и видно было, что хоть как-то шевелиться он себя заставляет. Поднес к лицу опухшие, синюшные ладони, несколько раз сжал и разжал кулаки. И спросил совсем не то, чего ждал Анегард – есть ли снадобье какое подходящее, или далеко ли от города ушли, или какие дальше планы. Нет, королевский пес явно был из тех, кто не разменивается на мелочи, а сразу берет быка за ноздри.
– Лотар. Ты думал уже, как в замок Герейна попасть?
Анегард моргнул, справился с замешательством и ответил, пожав плечами:
– Никак. Тебе ведь туда лучше не соваться.
Королевский пес фыркнул, мотнув головой – не то смех сдерживал, не то презрительное «лопух». Потряс ладонями, поднялся на ноги, постоял, слегка пошатываясь. Сам подошел к костру поближе, уселся, пристроил на колени миску с горячим супом.
– А ты, выходит, думал? – уязвленно переспросил Анегард. – И придумал?
Игмарт кивнул:
– Все просто. Пообедаем и выезжаем, по дороге расскажу.
Ишь ты… Анегард привычно подавил раздражение. Вот уж в чем-чем, а в вопросе проникновения в замки, где тебе не рады, он готов отдать Игмарту первенство. Опыт не пропьешь.
Опыт… А еще не пропьешь нахальство и дурную голову!
Марти ел медленно, не обращая внимания ни на Анегарда, ни на остальных. Словно не заметил, что остальные покончили с едой и сворачивают лагерь, седлают коней, уничтожают следы короткой стоянки. Анегард его не дергал. О чем бы королевский пес ни задумался, пусть себе думает, незачем мешать.
Пропустили отряд вперед – только Рихар дурнячком пристроился рядом, ухмыльнулся навстречу взгляду Игмарта:
– Все равно ж без моей разведки не справитесь!
Марти помедлил пару мгновений, кивнул:
– От твоей разведки все зависеть будет. От того, в замке ли Герейн и сколько там его людей.
– Герейна и выманить можно, – беспечно предложил Рихар.
– Сам выйдет. К бесам, надоело мне в прятки с ним играть. Пора решить дело раз и навсегда.
Он за этим сюда и ехал, напомнил себе Анегард. Спросил как можно спокойнее:
– И как решать собрался?
– Нагло, – ответил Марти. – Заявить свои права и потребовать поединка.
– Под воротами замка? Хороший способ. Если хочешь превратиться в ежа, фаршированного стрелами.
– За дурачка меня не держи. В храмовый день, перед алтарями.
Вон оно как, по традиции, значит. Что ж, это сработает. Если повезет застать Герейна в храме и при свидетелях. Отказ от поединка перед богами равносилен признанию вины.
– Если он придет.
– Он храмовые дни никогда не пропускает. Точно знаю. Лишь бы в Азельдор не умотал.
– Если умотает, подкинем весточку, что тебя в его землях видели, – пообещал Рихар.
– Ты, что ли, подкинешь?
– Поглядим.
Вдали показалась деревня – даже еще не сама деревня, а огороды, неубранный стог сена, укрытый поверху камышом, дымки в чистом небе. Отряд свернул с дороги. Проехали кочковатым лугом, какое-то время двигались по опушке и вскоре нашли узкую, едва заметную тропу, ведущую в лес.
– Драться-то сможешь? – спросил Анегард. – Как по мне, состояние у тебя сейчас не для поединка.
– Время есть, очухаюсь.
– Два дня? Сдурел.
Игмарт зыркнул зло:
– Посмотрим.
Анегард пожал плечами. Спорить дальше он не собирался. Со своими делами королевский пес разберется сам. А вот с нечистью-нелюдью вряд ли поможет. Нечисть да нелюдь – дело его, Лотара.
Какое-то время ехали молча: в густом ельнике тропа сузилась, едва пропуская всадников по одному, гуськом. Куда еще выведет – наверняка тропы эти разбойники да браконьеры прокладывали. Не заплутать бы.
Не заплутали. Тропа вынырнула из леса и тут же уперлась в ворота постоялого двора, а за ним, дальше, золотились свежей соломой крыши небольшой деревеньки. Мано побурел, уловив сердитый взгляд молодого барона.
– Кто первым шел? – прошипел Анегард.
– Шонни.
Марти глумливо хмыкнул.
– Второй раз, – молодой барон предпочел удавить в зародыше неприятную мысль: надо было до отъезда разобраться, кого десятник с собой набрал. Хотя дома за Шонни особого раздолбайства не водилось. – На третий – нечисти скормлю. Шонни, хорошо слышал? На приманку пойдешь, раз для службы не годен.
– Господин, я…
– Заткнись. Заворачиваем, раз уж так, пообедаем.
– Странное место для постоялого двора, – буркнул Мано, почесав затылок. – Хорошо если разбойничье логово, а не волколачье. Может, ну его, обедать здесь?
Анегард обернулся. За спиной непроглядно темнел ельник. Через деревню так и так ехать, не возвращаться же по собственным следам.
– Я первым пойду, – королевский пес послал своего гнедого вперед. – А вы помалкивайте. Нет здесь никаких волколаков, контрабандисты только.
Как уж там королевский пес сговаривался с трактирщиком, но обошлось без лишних вопросов и даже без косых взглядов. И обед оказался хорош. Трактирщик доверия не вызывал, одноглазая, меченая шрамами рожа так и просилась на виселицу, однако вел себя любезно. Даже предложил на прощание еще заглядывать, «ежели чего».
«Интересная у нашего короля гвардия, – в который раз подумал Анегард, – те еще мастера по темным делишкам». Может, прав был Зигмонд, когда говорил, что нынешние бароны – правнуки вчерашних разбойников, а король среди них всего лишь самый удачливый? Вот и сказывается родовая кровь.
И грызня вокруг трона оттуда же.
За деревней Игмарт поехал первым. То ли у трактирщика дорогу разузнал, то ли знакомые места начались. Пересекли тракт, свернули на разбитую тяжелыми возами полевую дорогу. Не иначе, тоже контрабандистами проложенную.
С затянутого тучами неба срывался мелкий, но уже по-зимнему колючий снег. Надежды на скорое завершение дела он не прибавлял: добрая половина подлежащих зачистке тварей давно забилась в зимние берлоги, поди найди. А установится такая погода прочно, так к концу следующего боговорота и остальные в спячку залягут. Останутся волколаки да перерожденцы, да, может, упырь какой голодный, жиру к зиме не накопивший. Неудачней времени для такого поручения и нарочно не подгадаешь. Вот интересно, король в самом деле хотел, чтобы они тут по сугробам нечисть вышаривали, или так, поиздеваться решил? Мысли, далекие от надлежащих и никак не верноподданнические, но лезли в голову так назойливо, что Анегард их и гнать уж перестал.
Этим вечером Лотар слушал лес. Ушел в сторону от лагеря, сел, прислонившись спиной к покрытому бурой высохшей листвой дубу. От шершавой коры лилось в затылок едва заметное, успокаивающее тепло.
Тишина предзимнего леса – особенная. Сонная, умиротворенная, слегка звенящая. Бестревожная. Любой отголосок страха предзимней порой разносится далеко, куда дальше и слышней, чем буйной весной или суматошным летом.
Страха в этом лесу скопилось много. Вязкого, застарелого, привычного, густо замешанного на крови и смерти. Знакомого Анегарду с лета.
– Рихар.
Мальчишка подошел, как будто ждал оклика.
– Что ты здесь чувствуешь?
Пожал плечами:
– Плохо. Тоска. Не знаю, я… Ну, отгораживаюсь как-то, что ли.
– Здесь такие же, как ты. Какими вы были летом.
– Нет, – мальчишка упрямо мотнул головой. – Не такие же! Мы держались, как могли. А эти – безумные.
– И что мы будем с ними делать? Что вообще с ними сделать можно?
Анегард не ждал ответа. Слишком хорошо помнил свое летнее поражение. Наверное, умней всего будет вернуться к королю с докладом. «Нелюдь есть, шлите войско, мой государь, и боевых магов побольше. И готовьтесь, что будут потери». Чести Лотару такое возвращение не прибавит, зато жизнь сохранит.
Но мальчишка ответил. Уверенно, как само собой разумеющееся:
– Надо наших звать. По справедливости, это наше дело.
– Так вы, – Анегард запнулся, не зная, какими словами назвать внезапное понимание. – Отсюда?!
– Да, – в голосе Рихара звенела боль. – Все началось здесь.
– А Зигмонд…
– Неважно, – быстро сказал мальчишка. – Теперь неважно. Или пока неважно, как получится. Он не велел болтать.
А то и так не ясно. Впрочем, Анегард не собирался говорить вслух о том, что Зигмонд предпочел бы сохранить в тайне. Сказал другое:
– Я не дозовусь, далеко. А ты?
– Нет, – мотнул лохматой головой Рихар. – Только лететь.
– Сможешь?
Вопрос не пустой. Зигова стая давно уже не пьет кровь, живут, как люди. Что-то осталось, но одно дело – пугнуть разбойничью засаду или через городскую стену перелететь, а другое – через все королевство в одиночку добраться.
Мальчишка, видно, думал о том же.
– Я не хочу, – тихо сказал он. – Давно забыл, как бояться, а сейчас страшно. Но я знаю, что должен. Долг крови.
Анегард не знал, чем тут помочь. Достал кошелек, отгреб серебрушек:
– Держи, мало ли. И еды давай соберем тебе в дорогу.
– Нет, – снова мотнул головой мальчишка. – Ничего лишнего нельзя. Жди, мы поможем.
Отшагнул назад, окутался мраком и исчез. Только мелькнула в ночном небе черная тень.
Ночь обняла и укрыла, привычная, родная, надежная. Неслись навстречу и оставались позади холмы, поля, спящие деревни, узкие ленты дорог и нити ручьев, колючий, голый предзимний лес. Ветер пах скорым снегом.
Когда-то Рихар уже летел этим путем. Но тогда он был не один. Тогда они не торопились – им некуда было торопиться. Им хватало пищи, они были сильны, им некого было бояться. Разве что самих себя.