- Квагун знать. Мы не знать. Сейчас ночь. Пора пузатой ласковой луны и сладких звенящих песен. Но я давно не петь, а луна перестать быть ласковой к моя. Я жить, когда светло, а не когда ночь. Спи и твой, человече. Спи. Утро вечера светлее. Если твой лечить, значит, твой нужен Квагуну. И Отравляющей болото. Значит, будешь жить. И с твой самкой все будет хорошо. Мы верить в это.
Он затих, и я не стал приставать к нему с расспросами. Вряд ли блазг знает больше, чем рассказал. До самого утра я так и не сомкнул глаз, беспокоясь о судьбе Лаэн.
С учетом того, что здесь не было даже маленьких окошек, утро ничем не отличалось от ночи. Такая же темень. Никто из тюремщиков не озаботился принести факел. Впрочем, как и еду с водой. Только сейчас я почувствовал насколько голоден.
- Эй, блазг!
Зашуршала солома.
- Что твой, человече?
- Здесь кормят?
- Иногда, - рассмеялся он. - Ты вовремя спросить. Юми уже слышать шаги. Ква нам идти.
Я не успел спросить, кто такой Юми. В отдалении лязгнул засов, противно скрипнули давно не смазываемые петли, затем раздались шаги. С каждой уной становилось все светлее и светлее.
Двое. Набаторцы. Солдаты. У одного за спиной висел арбалет. Он же нес фонарь, а его товарищ, пыхтя, - поднос с едой.
Арбалетчик повесил фонарь на скобу, подошел к моей камере.
- А. Пришел в себя. С возвращеньицем.
- Заткнись, - хмуро бросил второй. - Забыл, что тебе сказали? Не разговаривать с ним!
- Да ладно тебе, Злой, - отмахнулся набаторец. - Кто же узнает?
- Думаешь, от нее хоть что-то можно скрыть, Лось? Помоги лучше еду раздать.
Тот сразу же помрачнел и заткнулся.
В полном молчании он открыл решетку, поставил на пол тарелку с похлебкой, кружку какого-то фруктового пойла и положил ломоть черного хлеба с куском овечьего сыра. Я не дергался, потому что Злой направил на меня заряженный арбалет.
Оставшаяся снедь, а на подносе ее было намного больше, чем досталось мне, отправилась в соседнюю камеру.
- К стене! - отрывисто приказал Злой.
Свет от фонаря падал в мое узилище, а клетка болотного жителя оставалась почти такой же темной, как и прежде. Не знаю, как надсмотрщики там могли хоть что-то рассмотреть.
- Держи его на прицеле.
- Держу, - тот направил оружие в темноту. - Порядок тебе знаком, блазг. Замри. И все у нас будет хорошо…
- Готово. Пошли.
Звякнул ключ.
- Пользуйтесь щедростью госпожи. Была бы моя воля, я бы вас не кормил.
- Значит, нам повезти, - послышалось из камеры блазга.
- Да идем же! Хрен ли с ними трепаться?
- А с ними никто не запрещал, - ответил Лось, но послушался и снял фонарь с крюка.
- Эй! Долго мне тут сидеть?!
- Да пошел, ты! - огрызнулся Злой.
- Фонарь оставь, скотина! - заорал я, но мои слова прошли мимо их ушей.
- Есть можно и в темноте, - сказал блазг, когда тюремщики ушли.
- Как тебя зовут?
- Гбабак. Гбабак из семьи Восточных болот. И Юми. Только он стесняться твой.
- Юми? Вас там, что ли, двое?
- Да.
- Твой друг ведет себя очень тихо.
- Говорить ведь твой. Он твой стесняться.
Надо же! Какой стеснительный блазг. Если их камера так же «велика», как моя, интересно, как они там помещаются?
- Юми - странное имя для блазга.
Раздалось веселое кваканье.
- Твой смешной, человече. Юми говорить, что еще такваких не встречал. Юми не блазг. Он - вейя.
Вейя? Название мне ничего не говорило. Вейя можеть быть маленьким зеленым головастиком с крылышками, а может лохматым рогатым хомяком размером с матерого волка. Кто такой вейя, забери меня Бездна?!
- А как называют народ Юми люди? - осторожно поинтересовался я.
- Такваже. Вейя. Не слышать?
- Нет.
- Юми говорить, что не удивляться. Он маленький народец. Жить, где гора встречать болото. Лес Видений вы его назвать. Слышать о такваком?
- Да.
Теперь мне стало, более-менее, понятно. Лес Видений находится на узкой полоске земли, тянущейся вдоль южной границы Блазгских болот и Самшитовых гор. Об этом месте многие слышали, но совсем немногие там смогли побывать. С одной стороны - отвесные пики, с другой - бесконечное болото. Гиблое место. Да и лесок, несмотря на то, что никогда не сравнится размерами с Сандоном, Улороном и Рейнварром, по слухам, населен такими тварями, что соваться в него чревато крупными неприятностями.
В общем, люди в лес Видений старались не лезть, так что, вполне возможно, там живут не только неизвестные мне вейи, но и любимая бабушка Бездны.
- Вейи там жить.
Голова кругом идет, а тут еще какие-то Юми.
- Ты знаешь, где мы находимся?
- Человеческвая квалетка. В большом доме.
- Что за дом?
- Я не знать. Большой человеква здесь жить.
- Проклятая?
- Вот так, собака! - пискнули из камеры Гбабака.
- Это Юми, - представил товарища блазг и несколько извиняющимся тоном закончил:
- Мой друг плохо знать языква людей. Точ-не-е он знать всего лишь про собакву. Твой не обижаться. Юми не дразнить твой.
- Вот так, собака, - подтвердил вейя.
- Он сказать, что здесь раньше Отравляющая болото не жить. Она придти после. Квагда мы уже сюда попасть. Раньше здесь жить большой человеква. Он разводить лошадей.
Так, похоже, это каземат поместья благородного, о котором поведал трактирщик. Значит, всего лишь в паре лиг от того злополучного перекрестка, где нас захватили.
- И за что вы сюда угодили?
Блазг неохотно ответил:
- Я хотеть есть. Съесть одну из лошадей того человеква.
Угу. Знаем. Проходили на Ктатаке. Блазги едят редко, но метко. Могут питаться раз в месяц, но так, что два десятка оголодавших солдат умрут от зависти.
- Целую лошадь? - осторожно спросил я, представляя какой удар должен был хватить конюхов, когда они не досчитались одного из племенных коней.
- Я не великван и стольква в жизни не жрать, - обиделся Гбабак. - Часть лошади. Малую.
- Обедал ты, конечно же, не предупредив хозяина конюшен.
- Квато же знать, что они чьи-то?! По полю сами бегать. Я думать охота. Поймать.
- Лучше бы ты сайгураков ловил, - рассмеялся я. - И скольких ты отправил в Бездну, прежде чем вас с другом засунули в этот каменный мешок.
- Вот так, собака! - в голосе Юми послышалось искреннее возмущение.
- За кого твой меня принимать? - оскорбился Гбабак. - Я ци-вили… - зо-ванное существо. Не дикварь. Понять, что совершить ошибку. Сдастся. Ждать, квагда люди понять, что я не хотеть таква поступать. Но прибыть Отравляющая болото, и о нас все забыть. Я плохо говорить на вашем языке. Лучше, чем Юми. Но все равно плохо. Твой меня понимать?
- Да.
- Хорошо. Очень хорошо, человече. Юми говорить, что опять идти сюда. Одна из змей.
У вейи оказался отличный слух. Засов лязгнул лишь через десять ун после того, как блазг сообщил о приближении гостя. На этот раз не было теплого света. Ему на смену пришел бледно-голубой. Мертвый.
Облаченный в белую мантию человек появился совершенно бесшумно. Я узнал его. Один из тех некромантов, что скрутили нас на дороге. Над его головой висел маленький сияющий шарик. Замок на решетке громко щелкнул. Дверь распахнулась.
- Выходи, - сухо сказали мне. - Тебя хотят видеть. Стоит мне тратить время на то, чтобы рассказывать, что с тобой будет, если начнутся глупости?
- Нет, - негромко ответил я.
Меня превратят в груду дымящихся костей. Причем, оживших.
- Тогда иди вперед.
Я пошел. А что оставалось делать? Не бороться же с ним? У меня в открытом поединке против Белого никаких шансов.
В узилище оказалось всего четыре камеры. Моя и Гбабака были дальними. Две другие, сейчас пустые, находились рядом с массивной, но порядком пораженной ржавчиной дверью. Поднявшись по трем покрытым плесенью влажным ступеням, я оказался у выхода. Пригнулся, чтобы не удариться лбом о низкую притолоку, и попал в большую полутемную комнату. Здесь все было завалено ящиками, рассохшимися бочками и мешками.
- Не стой. Выходи.
На улице светило яркое солнце.
- Вперед…
Торцом к нам находилось крыло двухэтажного каменного дома. Мы пересекли пустой двор, обошли клумбу с засыхающими от недостатка влаги астрами и оказались у распахнутой двери.
- Вперед. По коридору. Теперь стой. Направо. Сюда.
В большом пустом зале прямо по центру стояла бадья с водой, от которой поднимался пар.
- Вымойся. От тебя воняет. И переоденься.
- Во что? - хмуро спросил я, бросив на него взгляд исподлобья. - Здесь ничего нет.
- Одежду принесут. Мойся. И не мешкай.
Угу. Ты мне спинку, может, для скорости еще потрешь, умник?
Он вышел, даже не удосужившись закрыть за собой дверь. Выругавшись, я сделал это за него.
Глава 23
Я как раз заканчивал плескаться в уже порядком остывшей воде, когда в комнате появилась тихая заплаканная служанка. Она оставила на полу одежду, полотенце и поспешно, едва ли не бегом, вышла. Дверь, конечно же, не закрылась.
Выбравшись из почерневшей воды, я вытерся и примерил то, что мне принесли. Почти то же самое, что я носил - штаны из оленьей кожи на шнуровке и рубашка. Правда, эта была сделана не из льна, а из настоящего тонкого хлопка. Все оказалось в пору. Словно мерки снимали.
Куртку и сапоги я оставил прежними и едва успел одеться, как в комнате появился Белый.
- Идем.
Мы прошли по пустым залам, увешанным охотничьими трофеями, и, к моему удивлению, миновали ведущую на второй этаж лестницу. Если я не ошибался - дальше должно начинаться крыло слуг.
Запахло свежей сдобой. Мы явно приближались к кухне. Впереди я увидел Шена, за которым неотрывно следовали трое мортов. На руках у Ходящего сверкали магические цепи. Если не считать начавшего желтеть синяка под глазом, Целитель был в полном порядке.
Заметив меня, мальчишка оживился.
- Лаэн? - односложно спросил я у него.
- Не видел. Меня держали отдельно. Надеюсь, с ней все хорошо. Цейра Асани была бы очень удивлена, если бы узнала, куда мы попали.