Он поднялся в небо верхом на Баке, и сначала не спеша описал широкий круг, почти приблизившись обратно к Большому Седлу, так, что даже смог разглядеть - драконов там снова нет. Как будто они приснились тогда! Все равно, Ардаю уже не было дела до драконов, он надеялся отыскать Крея, в небе или на земле. Но тщетно. Скорее всего, Крей давно уже дома.
Обратный путь в Варгу показался Ардаю странно коротким - земля привычно мелькала внизу, править птицей почти не требовалось, а голову занимали невеселые мысли. Слишком много всего случилось, разумеется, по его вине, кто же спорит! И последствия тревожны и неясны - что теперь будет?
Неизвестно, что хуже - драконы или рыжая ведьма? Скорее всего, драконов опасаться нечего, просто опять с ними встречаться пока не стоит. А вот ведьма! Ее колечко лежало в кармане жилета вместе с оставшейся монетой, он несколько раз порывался достать его и бросить вниз, но каждый раз отдергивал руку в последний момент. Выбросить кольцо сейчас - и потом его невозможно будет найти, ни за что.
Он был бы согласен на любую головомойку от отца, лишь бы тот сказал в итоге, что ничего страшного не произошло. Или объяснил, что делать...
***
За окном посерело - самый рассвет. В кухне пахло горячим хлебом - кухарка Лита лопаткой вынимала из печки и выкладывала на стол только что испеченные караваи. Ардай с Креем сидели в уголке кухни у стола, доедали завтрак - сыр, вчерашнюю кашу с травами, сухое несладкое печенье с горячим ягодником. Этой ночью почти не пришлось поспать - они караулили яйцо руха, боясь упустить решающий момент, когда птенец проклюнет скорлупу. Такое ни за что нельзя пропустить. Сейчас в загоне у рухов сидела Валента, если что, она сразу позовет. Понятно, это событие, рождение птенца, никак не касалось Крея Даррита, но тот ни за что не хотел такое пропустить. А Ардай тревожился. Казалось бы - птенцу надо освободиться от скорлупы, и все. Те же цыплята вылупляются легко и просто, и никто даже не думает за них переживать. Но птенец руха - дело другое...
- Вот, хотите, самую поджаристую? - Лита положила перед ними золотисто-коричневую буханку.
Ардай кивком поблагодарил, отломил две увесистые горбушки - себе и Крею, откусил хрустящую корку. Было вкусно, но все же не так, как всегда. Ожидание и тревога - плохие приправы к обеду, говорят. Это правильно.
И еще вчера заболел Эмран, маленький братик. Поэтому мать словно не заметила, что старшего сына нет дома так долго, и не встревожилась оттого, что разумник-Крей три часа просидел вчера во дворе, его дожидаясь, и нес при этом такую околесицу, что перепугал всех. Не умеет Крей врать. А Ардай только дома до конца понял, сколько времени потеряно непонятно куда. На разговоры с ведьмочкой? На блуждания по лесу? Казалось бы, совсем недолго продолжалось и то и другое, а дома он оказался, когда солнце уже садилось.
- Ты вернулся, хвала провидению! - всплеснула руками Лита, и принялась хлопотать, накрывая на стол, а мать, увидев его, только рассеянно кивнула, и ушла к малышу.
Братишка, долгожданный второй сын после стольких дочерей, родится совсем слабеньким, говорили даже, что не выживет. Он выжил, но то и дело болел, вот и теперь непонятно как подхватил горячку...
А тут еще рух вздумал вылупляться, не захотел подождать недельку. И нет, чтобы вылупиться поскорее! Слышно, как двигается в скорлупе, барахтается, пищит, кажется, что вот-вот... Однако ночь прошла, а яйцо пока цело. Ардай не раз подавлял желание разломать скорлупу, но - нельзя. Говорят, нельзя. И зачем они пошли на поводу у обычая, а не купили уже готового птенца! Тогда бы точно не обманулись.
В кухню вошла мать, тоже села к столу. Лицо белое, как ее платок, под глазами синева - почти того же цвета, что бисерная кайма на платке.
- Как Эм, мам?
- Заснул, - вздохнула Мия. - Зиндана не поймет, в чем дело, но говорит, что все должно пройти...
Зинданой звали старую знахарку, живущую на другом краю Варги. А за лекарем надо было лететь в Аш. Впрочем, мать верила в снадобья Зинданы.
Лита вытерла руки фартуком и поставила перед хозяйкой завтрак.
Мия подвинула к себе стакан с травником, от остального отмахнулась. Посмотрела внимательно на старшего сына.
- Где же ты был вчера так долго?
- Бак испугался дракона, - почти честно ответил Ардай. - Пришлась сесть в лесу, а потом он взлетать не хотел. Вот и провозился с ним. Все хорошо, мам. Да что здесь может случиться?
- Понятно, - Мия усмехнулась, отпила из стакана. - Раз все хорошо, я рада.
Она казалась расслабленной, спокойной, даже довольной - видимо, братишка и правда пошел на поправку.
-Мама, я давно хотел спросить, - решился Ардай. - Ты знаешь что-нибудь про лесных ведьм?
Вчера об том заговаривать было слишком некстати.
- Про лесных ведьм? - удивилась Мия. - Чего вдруг?
- Да так... слышал от одного парня... Он рассказывал, что с ним случай приключился...
Мия заинтересовалась, отставила в стону стакан.
- И что же - ведьмы? Что случилось с бедолагой?
- Да ничего страшного. Он встретил ведьму, та заморочила ему голову, так, что, получается, он спросил, как ее зовут. Хоть не собирался. А потом она всучила ему кольцо. Он даже не заметил сначала, а потом забоялся.
- А как же ее зовут? Ведьму?
Ардай чуть было не ответил, но вовремя спохватился. Мать смотрела ему в лицо, улыбаясь и хмурясь одновременно. Догадалась?..
- Я не спрашивал, он не сказал. И все же, что могло бы из-за того с ним случиться?
- Наверное, жениться ему придется на лесной ведьме. Приворожила она его кольцом, никуда парень не денется. Хоть не слишком древняя была?
- Он говорил, что обручен, - продолжал сочинять Ардай, чуть не засмеявшись.
У него отлегло от сердца. Какое там - приворожила! Куда этой рыжей до его Эйды. Он не испытывал желания ни свидеться еще раз с ведьмочкой, ни тем более на ней жениться, а ведь привороженные, наверное, только об этом и мечтают.
- А вообще... даже не знаю, - Мия оглянулась на Литу.
Кухарка, едва Ардай заговорил по ведьму, бросила чистить противень и слушала, упершись руками в бока.
- Плохо! - заявила она решительно. - Обручен был, говоришь? Так вот, не женится он, пока с ведьмой не развяжется. Кольцо ей обратно отдать надо, в руки, хоть уговорить, хоть заплатить, хоть хитростью какой, но отдать, чтобы своей рукой взяла. Надо же, бедняга!
- Постой, а ведь лесные ведьмы замуж не выходят? - вспомнила Мия.
- Не выходят, не нужно это им, - махнула рукой Лита. - Однако любви и им хочется, и детей они рожают, как же. Надо ему кольцо вернуть, надо! А не получится так - с хорошей знахаркой потолковать, чтобы помогла, да и то не всякая возьмется. Плохо, плохо!
Однако Ардай успокоился. Замуж им, ведьмам, не надо - и славно. Еще раз свидеться с рыжухой - да почему бы и нет. Можно и не раз. А любовь с ней? Вот уж вряд ли, хотя особого ужаса такая перспектива не вызывала. Получается, беспокоиться вовсе не о чем, а он-то боялся, что его чем-то посерьезней напугают...
Лита же продолжала охать.
- Может, тот парень просто выдумал все про ведьму? - предположил задумчиво Крей.
-Может и так, - сразу согласился Ардай. - При случае спрошу, как у него там все вышло...
Хлопнула дверь, и высокая худощавая старуха появилась в кухне.
-Ты здесь, хозяйка?
Знахарка. Темнокожая и некрасивая, руки тонкие, узловатые, как сучья, а глаза зеленые, так и сверкали из-под расшитого цветами платка. Она держала ребенка, малыша Эмрана, завернутого в одеяло, тот лежал тихонько, не шевелясь.
Мать вскочила, Лита так и замерла с приоткрытым ртом. Знахарка Зиндана окинула взглядом кухню, лишь миг, должно быть, на это потратив, а Ардаю показалось, что за этот миг старуха разглядела его всего, до самого донышка, все его секреты вызнала. Хотя, не может ведь быть так, а вишь ты...
- Пойдем, хозяйка, - сказала Зиндана. - Опять плохо сыну твоему. Надо его унести отсюда.
- Куда? - Мия вскочила. - Куда его - из дома?
- Как куда - к реке. Река злую силу унесет прочь и развеет, костер разожжем на берегу, что река не унесет, благословенный огонь очистит и сожжет. Все будет хорошо. Не поняла я сразу, а в этом все дело: место дитя губит, жизнь его пьет, колдовство, сила злая. Вот увидишь - у реки ему сразу полегчает. Быстро соберись, одеял возьми, хлеба, воды...
Мия не тронулась с места.
- Что ты говоришь, госпожа! Все мои дети здесь родились, это их дом. Откуда злая сила?
- Да собирайся же, несносная! - рассердилась знахарка. - А нет, сама младенца унесу, потом благодарить будешь. Что за зло, да откуда - не время гадать, потом узнаем...
- Скажешь тоже - откуда. Чего тут думать? - раздался вдруг еще один негромкий голос. - И тебе ли сомневаться, госпожа Зиндана? В этом доме горная колдунья умерла, а отродье ее на свет появилось. Сжечь нужно этот дом, и не селиться больше тут.
Ардай с Креем изумленно переглянулись. Тетка Сарита!
В дверях, за спиной у знахарки, стояла тетка Сарита, мать Эйды, одетая почти по-праздничному - в этом платье и узорчатом жилете, в этом платке из тонкого полотна она ходила на ярмарки и деревенские праздники, или ездила к сестре в Аш. Кисти ее рук были крепко сжаты, она сверлила взглядом Мию и говорила невозможные, безумные слова. Кажется, ее появление удивило даже знахарку.
- Я помогла отродью появиться на свет, и была наказана, - медленно, с горечью выговорила Сарита. - Не знаю только, за что? Одну дочку потеряла, но другую не отдам. И думать об этом забудь, Мия Эстерелла.
- Сарита! - вздохнула Мия. - Поговорим потом, некогда мне.
Так словно не слышала.
- Я помогла отродью появиться на свет! - повторила она с нажимом, не сводя с Мии блестящих глаз. - Но я не виновата. Я бы всем рассказала. Мне Эстерел пригрозил - ладно, что ж. Ему все можно тут! А тебя он купил, за богатство свое, за шелковые платки. Вот и получай теперь. Только дочку мою вам не видать, и не надейтесь. Тут моя материнская воля. Просватаю за первого же, хоть за седого и горбатого, все лучше, чем...