Каюб молчал, опустив голову. Ардай все ждал, когда же он спросит про клятву. Если все верят тому, что Ардай сказал якобы под действием зелья, то получается, что его клятва - ложная. Если признаться, что он лжет, выпив зелье...
- Ты знаешь наездников, которые могли бы легко взлететь на чужом рухе? - спросил Каюб.
- Конечно, господин маг. Я знаю многих. Любой хороший наездник при необходимости может взлететь на любом рухе.
Зал опять шумно выразил свое согласие.
Каюб вздохнул, бросил скользящий взгляд на наместника с инспектором, и задал, наконец, тот самый вопрос.
- Почему ты принес ложную клятву, имень Эстерел?
Ответа не было. Никакого. Хотя бы потому, что не было ложной клятвы. Но ответить следовало, причем не медля.
И Ардай, кажется, понял, что надо сказать. Может, это безумие, может, глупость, но ничего лучшего все равно не приходило в голову. Что ж, выпить зелье - это тоже вряд ли кто-нибудь назвал бы разумным.
И он сказал:
- Я принес клятву, которая ничего не стоит. Ведь господин инспектор только что объяснил это всем нам. Так какая разница, ложная она или нет?
Тишина, а потом - словно шумный выдох. Шорохи, покачивание головами, иногда улыбки, и всегда недоумение - ну, он дает, дескать...
Нет, ответить на оскорбительные речи инспектора хотелось, должно быть, всем - кроме приезжих из столицы, разумеется. Но ответить таким образом? Демонстративно принести ложную клятву, чтобы тут же ее опровергнуть? Превратить клятву в фарс? На это мало кто решился бы.
- Я сожалею! - вдруг громко сказал инспектор, пробежав взглядом по тесному кольцу людей, почти каждый из которых был против него.
Он понял. Насмехаться над чересчур мирными, а значит - трусливыми именями Приграничья считалось хорошим тоном в его кругу, но это всегда были лишь слова. Он только что увидел, к чему это может привести на деле...
Тысячи и тысячи именей Приграничья, как правило - богатых и влиятельных, непременно хорошо вооруженных - пусть даже все они хуже северян. Они вовсе не слабы, и их много. И если они не будут почитать традиционные ценности, особенно свою клятву, а ведь именно ее каждый давал в свое время Императору... Тысячи именей, не почитающие Императора! Это значит, что Приграничье легко и просто может перестать принадлежать Империи. И привести сюда войска, чтобы подавить бунтовщиков с помощью оружия тоже нельзя - рядом горные колдуны. Они вмешаются, а воевать с колдунами - никому не нужное бедствие, на других границах и без того хватает неприятностей. И потерять Приграничье тоже нельзя, слишком опасно - именно потому, что рядом страна колдунов...
Да, действительно, это было бы бедствие. И повинен в нем был бы лишь он один, вернейший слуга Императора, потому что поддался минутному порыву и прилюдно высказал то, о чем можно лишь пересмеиваться с друзьями за кружками пива. Он действительно забылся. И это нахальный мальчишка утер ему нос...
- Я сожалею, имени и граждане Аша! - громко повторил он. - Я неверно выразился. Я солдат, и умение говорить - не моя сильная сторона. Простите меня. Я здесь потому, что император бесконечно ценит именей Приграничья и их умение поддерживать мир здесь, рядом с горными колдунами.
В душе он сильно сомневался, что император что-то там особенно ценит, но был готов повторить сказанное сколько угодно раз. Да-да, просить прощения у этой толпы деревенщин. Ради императора и империи. Кто знает, понимает ли сам император то, что понял сейчас он?
- Верность священной именьской клятве, которой дорожим все мы - величайшая ценность, на которой держится Империя, - добавил инспектор. - Давайте закончим на этом. Господин маг, здесь нет того, кого ты ищешь. Он уже далеко...
Каюб кивнул, резко развернулся и ушел из зала, и остальные персоны последовали его примеру.
Это было все. Невероятно, но обошлось!
Ардая обступили со всех сторон, хлопали по плечам, пожимали руки.
- Когда-нибудь будешь у нас наместником! - пообещал, тоже пожимая руку, не без труда протиснувшийся к нему имень Горх. Рядом с ним был и дядя Ильмар, только не так благодушно расстроенный.
- Ничуть. Он не доживет, если позволяет себе такие выходки, - процедил дядя. - Это может сходить с рук только шутам...
Он за руку вытащил племянника из толпы:
- Идем, нам давно пора ужинать...
Ардай охотно подчинился. Он вовсе не чувствовал себя победителем, скорее наоборот - был в смятении.
Половину дороги до дома дядя молчал, потом вдруг сказал:
- Если я правильно понимаю, тебе есть что объяснить мне. Может, сделаешь это?
Поколебавшись, Ардай решил не скрытничать.
- Моя клятва была настоящей. Просто потом оказалось, что зелье мага на меня совершенно не действует. И я, получается, опроверг клятву. С тем зельем точно все было в порядке?
Дядя Ильмар остановился, окинул племянника внимательным взглядом. И еще, Ардаю показалось - он побледнел. От волнения?
- Вот как, значит? - пробормотал он. - Да, зелье было качественным, не сомневайся.
И продолжил путь. Только теперь он отстал на шаг, так что Ардай пошел впереди.
У дверей в дом Эстерелов, когда Ардай уже взялся за ручку - массивное кольцо, свисающее из медной пасти диковинного зверя, он вдруг услышал:
"Остановись!" - и остановился.
И лишь мгновеньем позже осознал - это прозвучало в его мыслях. Так, как будто говорил дракон. Или горный колдун.
"Ты слышишь меня, Ардай Эстерел?"
Он поспешно оглянулся, чтобы встретиться взглядом с дядей Ильмаром. С кем же еще! На него смотрел дядя Ильмар, а больше поблизости не было никого.
"Закрой рот, - сказал тот же голос насмешливо. - Да, это я говорю с тобой".
"Дядя?!" - Ардай и сам не заметил, что на беззвучную речь ответил так же, в мыслях.
Мысленные голоса, оказывается, различались так же, как и обычные. Голос дяди Ильмара нельзя было перепутать ни с каким другим.
"А ты еще кого-то видишь? - сказал дядя. - Открывай дверь, наконец".
Конечно, все - экономка, Валента, служанки - изнывали от любопытства, и дядя Ильмар сам вкратце поведал, что произошло. Конечно, тетушка Мизина схватилась за голову, а Валента изумлено и обиженно уставилась на брата. Она знала больше других и одна в полной мере поняла, что произошло. Он ответил ей неловкой улыбкой - не сердись, дескать, так было нужно. По правде говоря, ему было не до сестриных обид. Все стало пустяком по сравнению с тем фактом, что дядя Ильмар тоже говорил по-драконьи.
Не слушая бурных протестов тетушки Мизины по поводу ужина, они вдвоем поднялись в кабинет. Дядя Ильмар опять поставил на стол каменную пирамидку, охраняющую тайну беседы, но заговорил по-драконьи:
"Давно ты умеешь?.."
"Совсем недавно..."
"Когда ты был младше, я пытался говорить с тобой. Бесполезно, ты не слышал. Я со всеми вами, детьми, пробовал говорить, но ничего не добился. И вот теперь - ты... Это приятный сюрприз".
"Но почему?! Откуда это у нас?"
"Всего лишь от твоей пробабки. Бабушка, мать нашего отца, была дочерью горного колдуна. Ты удивлен?"
Да уж, удивлен! Ардай просто дар речи потерял.
Неяркие золотистые лучи заходящего солнца лежали на старинной карте, написанной на доске, старые краски как будто светились.
Дядя подошел к карте.
"Бабушка была родом издалека, из Калля, вот он, видишь?" - его палец нашел точку на карте, у северных отрогов Драконьих гор, и Ардай сразу прикинул - дней шесть полета на рухе, с ночлегами и остановками.
"Она рассказывала, что ее отец был законно женат на ее матери. Для той это был второй брак, до того она была бездетной вдовой именя, все мужнино наследство прошло мимо, и ей жилось несладко. А тут - чужеземец, имень, приехавший в Приграничье повидать родню и залечить раны. Земель у него не было, но деньги водились. Он понравился женщине, понравился родне, ссудил кое-кого деньгами, прикупил себе усадьбу и женился. Вроде бы от жены не таился, кто он, она на все согласилась, любила, наверное. То и дело он где-то пропадал, но был щедр и жену с дочкой не обижал. А когда родился сын, лишь год позволил жене воспитывать его, а потом с ребенком якобы случилось несчастье, его то ли в реке нечаянно утопили, то ли еще что. И лишь перед свадьбой бабушки отец представил ей брата и объяснил, что он должен был воспитываться у его родни. А потом началась война с Итибом, бабушка с мужем уехала в Ит, муж ее воевал в Императорской гвардии и погиб, и она вышла замуж за именя Эстерела, нашего деда. В Калль она больше никогда не возвращалась. Мать ее умерла, а про отца она больше не слышала".
Солнце опустилось ниже, и лучи его погасли. Сумерки в комнате сгустились. Дядя Ильмар зажег серебряную лампу старинной работы, украшенную рисунком из листьев, и подвинул на середину стола. Теплый огонек мягко закачался за натертым до блеска зеленоватым стеклом. Ильмар Эстерел уселся в кресло, поерзал, устраиваясь поудобнее - как перед долгим разговором. И показал Ардаю на стул.
- Вот вкратце и все, - заговорил он обычно, голосом. - Так что, в нас есть кровь горных колдунов. Конечно, она разбавляется с каждым поколением, но она есть. Поэтому, кстати, на тебя не подействовало зелье Каюба. Бабушка тоже говорила, что на нее такие вещи не действуют. Про тетку не знаю. А вот на меня, увы, зелья действуют, хоть я когда-то и понадеялся на обратное. Считай, что тебе повезло.
Ардай молчал. Ему ведь не послышалось все это, нет? Прабабка из Калля... Когда-то она жила в этом доме, вышитые ею гобелены развешаны тут повсюду.
Знахарка Зиндана говорила, что кто-то из членов семьи может ему объяснить. Не только отец. Вот, объяснил дядя Ильмар.
Они все, вся семья, на какую-то долю горные колдуны? Не вполне люди, даже, скажем - настолько нелюди, что даже обычная магия на них не действует? И не поверить невозможно - доказательства он видел сам. Да чего там - он сам и есть доказательство. Мог бы со временем и без разъяснений додуматься.
- Ты не бойся, - сказал дядя Ильмар. - Ничего страшного тут нет, поверь.