- Не будь слишком любопытным, Эстерел, это мои дела. Но, представь себе, я действительно дальняя родственница Дантана, и наместника, кстати, тоже.
- Вот как? Интересно было бы разобраться в твоей родословной.
- Разберись сначала в своей. Тебе будет еще интереснее.
Раз, два, три...
- Так разобрался уже. По нашего дедушку-колдуна я знаю. Недавно узнал...
- Вот как? А для меня это новость, про дедушку...- приподняла брови Шала.
Ардай чуть не прикусил язык. А ведьма лукаво улыбалась. Шутила с ним? Как ее поймешь!
- Ты искал меня, - сказала она. - Кузнец передал. Хотел попросить о помощи, да? Так проси. Говорю же: против тебя - никогда, для тебя - все, что могу.
Раз, два, три, четыре, пять...
- Хотелось бы знать, за что такая честь. И какой счет ты выставишь?
- Счет будет тебе по силам. А насчет чести... нет тут никакой чести. Ну, проси, что же ты?
- Ты можешь мне помочь выступить на гонках? Хотя, нет, нет, на гонках я как-нибудь сам. Но для смотра я не готов. Мне позарез нужно быстро научиться делать один трюк, ты можешь помочь?
- Трюк? Для смотра?! - На мгновение Шала даже остановилась, смех брызнул из зеленых глаз. - Вот это да! А я-то думала, что тебя, сын именя, волнует лишь красавица, запертая в Обители отшельниц.
Раз, два, три...
- А ты можешь пробраться в Обитель? - спросил он осторожно.
- Это как раз пара пустяков. Я не могу помочь тебе победить. Только не на этот раз. Но знаешь... Победить - это не обязательно быть первым. Иногда настоящий победитель единственный знает о своей победе.
- А, не надо! - воскликнул он, вдруг рассердившись. - Не надо этих скользких слов, смысл которых можно постигнуть, лишь состарившись. Я просто хочу научиться. И выиграть. Просто, понимаешь?
- Так иди и выигрывай. Ты можешь. Я буду смотреть и волноваться за тебя. Но помочь я бессильна. И зачем тебе победа, добытая с помощью колдовства?
Раз, два, три...
Да что бы ей понимать в победах?..
- Ты сказала - я могу победить?
- Да. А можешь и не победить. А насчет остального решим так - жди, я пришлю за тобой. И проведу в Обитель. Прямо завтра, хочешь?
Он чуть было не согласился, но вовремя опомнился и покачал головой.
- Послезавтра гонки, потом смотр. Давай после, Шала!
После бессонной бальной ночи надо хоть чуть-чуть поспать, и готовить Бака в гонке.
- Хорошо, - она опустила взгляд, словно пряча под ресницами что-то... что? - Тогда жди, и не вздумай ничего предпринимать самостоятельно.
- Ты знаешь?..
- Еще бы.
После танца Шала куда-то подевалась, и ее никак было не отыскать. Он танцевал со многими, не слишком выбирая партнерш: с сестрами приятелей, с той девочкой из Обители, которая посматривала многозначительно - все правильно, у них общий секрет. А имя ее он опять не спросил.
Музыка, музыка, музыка, короткие слова и взгляды - что в них? Когда летишь, и смотришь на мир сверху, на такой маленький, игрушечный мир, немногое на самом деле имеет значение...
Через двое суток, в этот самый час, Ардай Эстерел лежал одетый на неразобранной постели возле распахнутого окна и смотрел вверх, на ночное небо. Он чувствовал себя отвратительно.
Гонки были сегодня.
Эх, прожить бы заново сегодняшний день. По-другому. Пришпорил бы Бака чуть раньше, до того, как налетел резкий западный ветер и все испортил. А если раньше - еще непонятно, кто был бы вторым. Или третьим! Скажете, какая разница - второй, третий или пятый?
Не говорите это тому, кто чуть-чуть не успел. Не угадал. Кому помешал ветер.
Ардай пришел пятым. Последним из пятерки первых!
Первым он стать не смог бы. Это было понятно сразу. Может, кто бы и сомневался, но он-то знал наверняка - победитель сразу не оставил ему шансов.
Наградили пятерых. Победитель получил отличного молодого руха с местной фермы. Замечательного руха. Дикого и необученного - так это даже здорово. Таким же был когда-то Бак. Нет, этот, сегодняшний, даже лучше, пожалуй. Остальным четверым достались кошельки с серебром, и серебряные подвески, конечно, чтобы носить на цепи. Теперь побрякушек у Ардая на одну больше.
А победил... Об этом Ардай особенно старался не думать, и поэтому, возможно, не мог забыть ни на миг. Победил и получил главный приз гвардейский десятник Асамал Шаран, вот как зовут этого недоумка. Который быстрее летает и лучше дерется.
Когда после гонки их взгляды встретились, это надо было видеть... Сколько торжества, насмешки, глумления! Они ни слова друг другу не сказали, все было ясно. Ардай чувствовал себя так, словно ему опять надавали оплеух.
Толпа шумела, приветствуя победителей, и его, значит тоже. Точнее, их с другим здешним наездником, именем Торелом, пришедшим третьим, приветствовали громче и продолжительнее. Потому что жители Аша и окрестностей, конечно, желали победы своим, землякам.
Дядя с трибуны кричал что-то ободряющее, Валента радовалась, Шала, сидящая в одном из высоких кресел рядом с наместником, послала воздушный поцелуй. Ардая поздравляли, хлопали по плечам, ему завидовали. Соревновались сто пятьдесят наездников. Не так уж много. Но все равно, оказаться пятым - многие об этом и не мечтали. Никто не понял, почему он не рад. Кроме Асамала Шарана, может быть?
- Хорошо, очень хорошо, - сказал городничий, пожимая руки им с Торелом.
Он умело скрывал свое разочарование.
- Вы сделали, что могли. Аш гордится вами. Но, - он посмотрел туда, где собрались гвардейцы в голубых с серым мундирах, - что тут скажешь, отличная выучка и отличные птицы... Люди Крылатого Дантана, говорят, лучшие из лучших. Вы опередили большинство из них. Это большая честь.
Вот так, значит. Инспектор - это Крылатый Дантан. Ничего так прозвище.
Что-то вроде этого говорил потом и наместник.
- Я хочу видеть тебя завтра на смотре, Эстерел, - добавил он еще. - Тебе ведь ничто не помешает, надеюсь?
Он знал, какие кренделя в небе умеет выделывать сын Гая Эстерела. И наверняка понял, что тот упал духом, наблюдая, как резвились в вышине после гонки Шаран и его товарищи. Они показывали себя и птиц, ничего не опасаясь - кто же сумеет превзойти их за один день!
Ардай - он, пожалуй, был бы не хуже некоторых. Но не лучше лучших.
Если бы научиться заранее этому новому трюку! Его мастерски проделывал не только Шаран. А научиться... Реально разве только через год, и найти хорошего тренера рухов, который бы знал этот трюк и мог помочь. Но ведь здесь принято считать, что рухи так не летают!
Насколько Ардай знал своего отца, тот теперь в лепешку расшибется и не пожалеет денег, чтобы раздобыть тренера, чтобы и самому научиться, и научить сына. Это все так. Но смотр - завтра.
В небе плыла почти полная луна, она вызолотила окружающие ее пухлые, мягкие облака. И Ардай увидел темную точку на фоне ярких облаков. Дракона. Совсем не удивился, напротив.
Зверь летел очень медленно, как будто разглядывал окрестности. Непонятно, что это был за дракон - большой черный, или белый, или зеленый, а еще они бывают серые...
Тогда, в небе, Ардай встретил не слишком крупного дракона, точно не большого черного. Тот был зеленый или серый. И как легко девчонка-наездница управлялась с тем зверем!
Он даже толком не видел наездницу, лишь запомнил, какой она казалась маленькой. И - ее голос, он как будто звучал в его ушах до сих пор. Нет, в мыслях. И голос дракона тоже. И как летал дракон. Куда там руху!
Ни одна птица не летает так, как рух. Ни одному руху не перелетать дракона. Кувырок задом наперед три раза подряд! Да хоть сто раз, наверное. Интересно, у драконьих наездников есть смотры, на которых оценивают мастерство езды?
Надо заснуть. Если не выспаться, завтра будет вовсе тяжело.
Он спустился в гостиную. Тетушка Мизина, к счастью, тоже не спала, она вязала, сидя в кресле у лампы с зеленым абажуром. Кругом было тихо, лишь сверчок пилил в углу, и у лампы роилась мошкара и мелкие ночные бабочки.
- Дай чего-нибудь, чтобы заснуть, тетушка Мизина, - попросил он.
Она ничуть не удивилась, велела обождать, и скоро вернулась с чашкой. Ардай выпил разведенную водой горькую настойку, и почти сразу ощутил, как тепло и покой разлились по телу.
В постель, и спать. Завтра будет только завтра.
Ему приснился сон.
Ардай все пытался - там, в сне, - кувыркнуться в воздухе на Баке, но всегда послушная птица почему-то бунтовала и не желала подчиняться. Бак истошно вопил, бил крыльями, пытался сбросить мучителя. Но остановиться - нельзя. Что, если он не сможет не только теперь, а вообще никогда?
"Возвращайся, - строго говорил кто-то тем самым, "мысленным" голосом, - дай птице отдых. Не требуй от руха того, то может только дракон".
Кто это говорил? Поблизости - никого, ни драконов, ни колдунов, ни дяди Ильмара. Только Ардай и его рух. А небо - огромное, бездонное, облаков и тех нет. А земля - далеко-далеко...
"Нет, - прокричал Ардай в ответ. - Я могу так, я всегда так летаю!"
Это - чистая правда. Он не требовал от Бака невозможного, только обыкновенные трюки. А получалось лишь просто лететь, как летают девчонки, если вдруг они оказываются в седле. Как Шала тогда.
Шала! Она откуда-то взялась, и теперь носилась вокруг, тоже верхом, в том самом своем бальном платье, и размахивала тем самым серым платком.
"Пересаживайся на дракона! - кричала Шала, - на дракона! Рухи так не летают! На дракона, слышишь? Пересаживайся!"
И где тут, спрашивается, взять дракона?!
Вдруг Бак перестал вредничать, и полетел вверх, выше, выше...
Кувырок назад!
И они стали падать. Рух словно сломался, казалось, это не живая птица, а игрушка на каркасе из щепок, кругом кружились черные перья...
Так не бывает! Не могут из руха перья сыпаться, как из подушки!
Как страшно падать. Жесткий ремень врезался в ладони. Воздух свистит в ушах, земля ближе, ближе...
"Что я наделал?! Бак, прости, прости!"