Бак не заметался, не пытался удрать, он слушался поводьев, спасибо ему. А может, и не слушался, потому что Ардай отпустил поводья, не пытаясь править.
"Что такое? - повторил голос. - И кто это с тобой?"
Голос был звучный и мелодичный, под стать снежно-прекрасному созданию. И еще - спокойный, приветливый, и даже чуть смешливый, и определенно - женский. Драконица.
"Со мной друг, - ответил Ардай, и тут же с ужасом понял, что опять разговаривает с драконом мыслями. - Это мой хороший друг", - добавил он зачем-то.
Его бросило в дрожь, потому что непонятно было, как лучше объяснить дракону их присутствие здесь, и стоит ли объяснять? Может, сразу признаться в легкомыслии и просить прощения? Хотя, кому признаваться, дракону, что ли?..
И еще одну вещь Ардай вдруг понял: его обычные мысли, его растерянность, и то, что он говорит дракону - разные вещи. Дракон слышал лишь то, что сказано мысленно, то есть, подумано особым образом. Получается, Ардай мог думать двумя способами: привычно, для себя, и так, чтобы это было слышно дракону.
"Пусть твой друг вернется домой, - сказала драконица с мягким упреком. - А ты поторопись. Князь Дьян ожидает тебя".
Она упруго оттолкнулась от скалы, распахнулись хрустально-белые крылья, и вот это невероятное создание уже в вышине, и удаляется с каждым мгновением все дальше и дальше.
У Ардая перехватило дыхание. Не отрываясь, следил он за белой точкой в синеве, растаявшей в течении нескольких секунд. Почему-то драконы, которых он видел раньше, летали медленнее...
Бак тем временем парил, описывая круги, и вот Ардай снова оказался лицом к вершине. Там, на том же месте, откуда сорвалась в небо белая, теперь сидел черный дракон, очень большой, значительно больше белой. Его спина угольно блестела на солнце, отсвечивая сталью, остальное тело казалось черно-серым - цвета остывшей золы. Судя по повороту головы, дракон смотрел прямо на Ардая, можно было различить даже наполовину смеженные кожистые веки.
Вот теперь стало страшно. А вдруг черный дракон тоже начнет разговаривать? Белая драконица, похоже, приняла его за кого-то другого, но черный может оказаться прозорливее, и как тогда быть?
Кстати, может он оказаться прозорливее, или нет? Вообще, насколько драконы разумны?
"Да погоди ты! Как думаешь, он уже в штаны наложил? ... Я хочу посмотреть, как он будет удирать на своей курице!"
Так сказал бы мальчишка, и Ардай, пожалуй, мог бы понять подобную забаву...
Это говорил тот дракон?..
Больше всего на свете хотелось сбежать, но и тело, и волю парализовало, Ардай продолжал лететь по широкой дуге, не сводя глаз с черного дракона, и не в силах был потянуть повод, двинуть коленом, заставляя руха изменить направление.
Дракон, задрав голову, издал короткий сердитый рык, и Бак, завалившись на крыло, не без труда выровнялся и пустился наутек - сам, не дожидаясь команды наездника, и это было как нельзя более кстати. Дракон рыкнул опять. Рух удирал без оглядки.
Ардай пригнулся к шее птицы, потому что воздух, бьющий в лицо, мешал дышать. Юноша уже совладал с собой - короткое помрачение прошло, он опять чувствовал и свое тело, и птицу, тело слушалось, птица нет, ей следовало пока дать волю, чтобы сохранить остатки контроля.
Не удержавшись, Ардай через плечо посмотрел назад, на дракона. Тот теперь возвышался во весь рост, раскинув крылья, словно демонстрировал свою мощь и размеры. И самое непонятное: почему-то Ардаю показалось, что зверь смеется. Вот именно, не сердится, а смеется. Это веселье он услышал внутри, там же, где и голос, хотя... Все было так непривычно, смутно, неясно - легко можно принять за собственную фантазию. И наоборот...
Ветер по-прежнему трепал волосы и рвался в уши, но птица теперь летела медленнее - выбивалась из сил. Вообще, хороший рух способен находиться в небе долго - хоть с утра до вечера, хоть сутки напролет, но чрезмерные нагрузки быстро изматывают даже самого лучшего. Перепуганный Бак, наверное, побил все рекорды скорости, за ничтожный срок покрыв почти половину обратного пути. Ардай сжимал коленями его бока, побуждая снижаться, а сам высматривал подходящее место внизу. Скоро появилась полянка. Бак, разом ставший послушным и кротким, тихо приземлился на невысокий холмик, и сразу сунул голову под крыло. Отдых, хотя бы короткий, был ему совершенно необходим, а потом - доброе ведро воды. Только где же ее добыть, эту воду?
Ардай решил дать небольшую передышку и себе - по правде говоря, он нуждался в этом не меньше руха. Потом придется найти воду, в лесу, в низине где-нибудь, иначе поднять перенесшую такое напряжение птицу будет очень трудно. А еще воду надо в чем-то принести...
Он лежал на траве и смотрел в небо. Небо как небо, облака как облака. В траве трещали сверчки, какой-то жук плюхнулся Ардаю на щеку, пришлось смахнуть ладонью. Лес обступал поляну со всех сторон, заслоняя горы, и казалось, что уединенней и спокойнее места нет на свете.
Еще бы знать точно, как там Крей. Хотя, что с ним могло случиться? Ничего. Дракон, возможно, его даже не заметил. Пожалуй, Крей подождет, когда дракон спрячется, и не спеша полетит обратно.
Хорошенькое приключение, ничего не скажешь!
И все-таки Ардай был рад. Если отбросить благоразумие - а когда это он был слишком благоразумным? - то свежие воспоминания доставляли удовольствие, и больше ничего.
Эти твари, драконы - они интересные. Их можно понять. С ними можно поладить. Это - невероятная сила, сравниться с которой вряд ли что сможет. И невероятные возможности...
Через несколько лет Ардай Эстерел будет всадником в Летучей Гвардии императора, одним из нескольких тысяч всадников. Если постараться, со временем можно стать командиром десятки, потом - сотни, да хоть стать командиром всей Гвардии, хотя это вряд ли, конечно. Летучая Гвардия - гордость императора, его козырь для устрашения любых противников. И что, интересно, станет с этой тучей всадников, заслонившей полнеба, если на горизонте покажется хотя бы один дракон? Вот такой, как тот черный, скажем?
Дракону надо лишь помахать крыльями и рявкнуть, и все, готово дело. Правда, такого еще не было, но ведь возможно? Так что, Ардай не сомневался, что император совершенно прав, пытаясь раздобыть себе драконышей. Плохо лишь, что он поручает это таким неумелым людям.
Еще один жук упал прямо на шею, и сразу шустро полез на ворот рубашки.
- Эй, что за новости?! - Ардай приподнялся, вытряхивая насекомое, это было не так-то просто.
Он вскочил на ноги, дергая рубашку - жук уже путешествовал по спине. Ардай в мгновение ока избавился от жилета, рванул застежку рубашки...
Звонкий девичий смех рассыпался позади него, буквально в нескольких шагах. Парень сначала замер от неожиданности, затем медленно повернулся.
Девчонка показалась не похожей ни на одну, виденную раньше. Впрочем, девушка была самая обыкновенная, худощавая, рыжеволосая, с веснушками. А вот одежда... Самая простая юбка из небеленого холста, к тому же такая старая, что на подоле лохматилась бахрома, блуза тоже из холста, только лучше, новее, подпоясана платком, расшитым зелеными нитками, и еще холщовая сумка на плече, латаная, с кожаной бахромой, украшенная мелкими бусинами. Даже самая бедная работница, даже нищая сирота так не оделись бы. На голове платка нет, а вместо бисерной повязки - узкий кусок холщовой тряпки -явно не для красоты повязала, а просто подобрала волосы, чтобы не мешали. Самое же главное, волосы свободно распущены, до пояса, не заплетены, не прибраны никак. И ноги - босые. Босиком и простоволосыми только лесные ведьмы ходят, и больше никто. Ардай слышал об этом, а чтобы видеть - никогда. Лесные ведьмы особенно на люди не показываются, их только случайно встретить можно. Как вот сейчас...
- Стой, не шевелись, - девчонка нахмурилась, - жука повредишь...
Он послушно не шевелился, чувствуя, как жук не спеша пополз по спине, добрался до воротника и, чуть помедлив, полетел, трепыхаясь, но тут же упал в траву у самых его ног.
- Повредил, - вздохнула девчонка. - Эх, ты.
Она подошла, нагнулась, быстро нашла жука, рассмотрела его, положив на ладонь.
- Ничего, не страшно. Я его в два счета поправлю.
- Так это твои шутки? - отступив назад, спросил Ардай, хотя и так все было ясно.
- А что, уже и пошутить нельзя? Какой ты серьезный, имень Эстерел.
Он вздрогнул.
- Ты меня знаешь? Откуда?
- Оттуда! - девчонка опять рассмеялась. - Я столько всего знаю - ты удивился бы очень. Но никому не скажу. Я чужих секретов никому не рассказываю.
- Как меня зовут - это не секрет.
- Конечно, не секрет. Только ты почему-то удивляешься, что я твое имя знаю. Ты вот моего не знаешь, и никого это не удивляет.
- А мне этого и не надо знать, - пробормотал он, - ни даром, ни за деньги...
Откуда-то со дна памяти всплыло, может, из сказки, что мать или кто другой по вечерам рассказывали: три правила надо соблюдать с лесной ведьмой. Во-первых, ничего у нее не брать без платы, во-вторых, ни в коем случае имя ее не спрашивать, а в-третьих... Не благодарить? Нет, это само собой. В третьих - что-то еще, а что, не вспоминалось никак.
Ну, надо же... Отец мог сказать о ком-нибудь: "злая, как лесная ведьма", или "страшная, как лесная ведьма", а знал хоть, о чем говорил? Определенно, он имел в виду какую-нибудь древнюю высохшую старуху с клюкой, а не такую вот, рыжую, веселую, в общем-то, даже хорошенькую.
- Подумаешь, - она смешно наморщила нос. - За деньги я тебе и не скажу, не сомневайся. А где вода, тебе надо знать? А ведерко тебе, случайно, не пригодится? Может, тебе нравится в горсти воду таскать? Давай, а я бы посмотрела.
- Шла бы ты по своим делам, а? - попросил Ардай, не очень веря, что ведьмочка послушается.
- Растяпа ты, имень Эстерел, - протянула девчонка, как ни в чем ни бывало подошла к руху и стала гладить его по шее, теребить перья - тот благосклонно принимал ласку, кося прищуренным глазом. Это вместо того, чтобы возмутиться, заклекотать - рухи, вообще говоря, панибратства не любят. Даже мать и сестры без нужды до птиц не дотрагивались.