– Ну… Если вашим повстанцам не пришло в голову и впрямь обшить сталью телегу… – потер лоб капитан, хмурясь все сильнее. – То больше всего похоже на бронеавтомобиль. Но откуда они его взяли?
– Очень простой вопрос – на бортах этой «телеги» ханские гербы. – Подданный Сына Неба сокрушенно покачал головой.
– Понятно. Приобрели как трофей у военных.
– Угу. Разведчики говорят, броневик передвигают двенадцать человек. Толкая вручную. Наверное, он сломался или кончилось топливо…
– Или они просто не умеют им управлять, – закончил за китайца Дронов.
– Или так, – согласился тот с кислой миной. – Разница невелика. Уж с пулеметами-то они должны разобраться, ничего мудреного. Достаточно им выкатить броневик поперек дороги – и путь будет закрыт. Мы окажемся в ловушке.
– Так, значит, поворачиваем? – Николай оперся о стол ладонями и пристально посмотрел собеседнику в глаза. – Или… среди вашего груза найдется что-то, чем можно обезвредить броневик?
– Возможно. Но у меня имеется план поинтересней. И повыгодней. Хотя он и рискован, врать не стану, – смело ответил китаец на взгляд капитана. – Сторожевая служба у них построена дурно, можно даже сказать, ее и нет вовсе. Это ведь просто кое-как организованная толпа вооруженной черни. Паре-тройке бывалых бойцов ничего не стоит прокрасться к машине и снять ее охрану…
– Погодите-ка… – Дронов выпрямился, осознав, куда клонит выходец из Поднебесной.
– Мы захватим броневик перед самым прорывом, и он будет не мешать конвою, а помогать, прикрывая его огнем, – просто сказал Алим. Губы его изогнулись в намеке на улыбку. – А если он еще и заведется и поедет – так вовсе здорово, лучше не придумать. Если же нет – диверсантов вывезет арьергард.
– Да, смелый план, – покивал русский офицер. – Вашим разведчикам такое под силу, не сомневаюсь.
– Безусловно. Только Джибековы парни ничего сложнее магазинного ружья в жизни не видели и не смогут разобраться в управлении автомобилем и в его вооружении. Нужны те, кому бронемашины не в диковинку, особенно европейского производства.
– Я уже понял, что вы прочите эту миссию нам. – Николай демонстративно сложил руки на груди и вдруг подумал, что копирует Сашу во время прошлой беседы с китайцем. – Только степень доверия между нашими отрядами не настолько велика, чтобы…
– Не беспокойтесь, у вас будет гарантия, что вас не бросят наедине с врагом. – Усмешка китайского «специалиста» сделалась шире. – Я лично намерен участвовать в вылазке…
Эта ночь была ветреной и холодной. В отличие от прошлой, облака не затягивали небосвод сплошным пологом – пронизывающий ветер гнал их стайками с запада на восток, и луна то исчезала с глаз, то вновь окрашивала землю в голубоватое серебро, даря предметам глубокие длинные тени. В такие моменты бурная пенистая речка, видимая по левую руку, блестела в лунных лучах, а Ташкентский тракт, тянущийся вдоль нее и повторяющий изгибы русла, казался белой лентой, брошенной на темный песок. И река, и дорога втягивались в узкий проход меж горных хребтов, в горловине которого горели костры лагеря повстанцев.
– Дальше пешком, – сказал Алим, осаживая коня. – Пока обе группы вместе.
Дронов, следуя общему примеру, спешился. Оглянулся на спутников – четверых казаков, Джантая и дюжину джигитов-разведчиков Джибека во главе со своим командиром. Капитан, кстати, заметил, что его проводник почти не общается с сородичами – видимо, имелись какие-то личные причины. Может, они были из враждебного племени, а может, киргиз-северянин испытывал неприязнь к тем, кто пошел в услужение к хокандцам, – Николай решил не выспрашивать.
– Далеко идти? – обратился он к китайцу.
– На ваши меры – километра полтора-два, – ответил тот, обертывая вокруг шеи черный шарф и прикрывая им нижнюю часть лица. – Посты стоят только у самого лагеря, если ничего не изменилось. До них дойдем, там разделимся.
Все вышло именно так, как планировал Алим. За подступами к перевалу никто не наблюдал, и самые опасные участки, на которых не было даже высокой травы или кустов, чтобы укрыться, объединенный русско-китайско-хокандский отряд преодолел без эксцессов. Перебежками диверсанты добрались до еловой рощицы, тянущейся к самому неприятельскому лагерю. Немного в нее углубившись, остановились. Здесь Джибековы молодцы оставили спутников, свернув влево. Им предстояло разобраться с заставой на дороге – незаметно вырезать там стражу и убрать с пути возможные препятствия. Киргизы-южане двигались столь тихо и плавно, что Дронов потерял их из виду буквально через полминуты.
– Вот с кем бы не хотелось воевать… – прошептал он, стараясь не отставать от возглавившего группу Алима и при этом поменьше шуметь.
– Тш-ш! – Китаец внезапно подал знак залечь и первым упал на землю. Не зря – впереди мелькнул движущийся огонек. Лазутчики спешно укрылись за толстыми корнями старых деревьев, вжимаясь в опавшую хвою и наблюдая, как часовой с факелом проходит вдоль опушки. Часовой был один и даже не смотрел по сторонам. При желании снять его, не поднимая тревоги, мог бы и Николай. Да что там – Саша, пожалуй, и та бы управилась. Но потребности такой не возникло – группа ползком двинулась параллельно краю рощи и благополучно миновала лагерь. Цель была близко. В какой-то момент Алим поманил капитана к себе, указав пальцем:
– Там.
Искомый броневик стоял не в самом лагере, а на полпути от него к тракту, немного особняком. Видимо, чтобы быстрее было выкатить на дорогу при нужде. Выглядел он как серая, покрытая рядами заклепок прямоугольная коробка на трех парах обрезиненных колес, с чуть выступающей рубкой в передней трети корпуса. Позади рубки была установлена приплюснутая башня, а из кормы торчала паровая труба, загнутая вбок. Под бортом боевой машины горел костер, у которого сидели двое мужчин в лохмотьях. Очевидно, это были «пехотинцы» повстанцев, набранные из крестьян и обнищавших кочевников, которые не имели даже коней. Ружья их лежали рядом, но судя по поникшим головам, стражи дремали. А пламя трепетало на ветру, бросая снопы искр, освещая всполохами стальной борт автомобиля и эмблему на нем – красная и синяя полосы, поверх них белые звезда и полумесяц. Флаг Хокандского ханства.
– «Роллс-ройс», на базе одноименного грузовика, – шепотом опознал машину капитан. – Жуткое английское старье, еще Великую Войну должен помнить. Раза в два старше меня, пожалуй… И то если послевоенного выпуска.
– Завести сможете? – спросил его китайский агент.
– Ну, котел там самый обыкновенный, как у армейского грузовика. Должен быть, – без особой уверенности ответил Дронов. – В любом случае с оружием в башне точно проблем не будет.
– Тогда начнем. – Алим обернулся, кивнул казакам и, выбрав момент, когда на луну набежало облако, скользнул вперед. Как и было обговорено, один станичник последовал за ним, остальные вместе с Николаем остались прикрывать.
Какое-то время ничего не происходило. Потом один из охранников вдруг мешком повалился на бок, так и не открыв глаз. Второй проснулся от звука падающего тела, встрепенулся, но даже не успел схватиться за оружие – позади него возникла, словно из-под земли, массивная черная фигура казака, навалилась… Пристально наблюдавший за схваткой капитан успел заметить, как коротко сверкнуло лезвие кинжала – и страж, дернувшись, обмяк. К счастью, ни этого серебристого взблеска, ни самой возни у костра в основном лагере не заметили. Появившийся рядом с казаком китаец спрятал что-то в карман, жестом отправил станичника проверить внутри машины, после чего повернулся лицом к роще и замахал руками.
– Пошли! – скомандовал Дронов, поднимаясь. – Только тихо, и головы ниже.
Оставшиеся диверсанты, пригибаясь, чуть ли не на четвереньках, в две перебежки добрались до автомобиля, залегли вокруг, распределив сектора обстрела. Алим тем временем аккуратно усадил мертвых охранников так же, как они сидели до нападения, – чтобы не встревожить до срока какого-нибудь случайного наблюдателя.
– Чем это вы первого свалили? – спросил Николай, отдышавшись.
– Профессиональный секрет, – сухо ответил китаец. – Давайте внутрь, поспешим.
Через боковую дверцу ушедший с Алимом казак как раз вытаскивал еще одно тело – охранник, спавший в кабине, теперь заснул навеки. Слева на груди по его войлочному халату расползалось темное пятно. Одобрительно хлопнув станичника по плечу, капитан полез в салон. Снаружи свежевыкрашенная, внутри машина оказалась ужасно обшарпанной – ровно на свой солидный возраст. Деревянная приборная панель истерлась, стекла на многих циферблатах треснули или же вовсе отсутствовали. Сиденья были жесткими, из досок и гнутых железных трубок, без ремней безопасности – такие как раз в Великую Войну и делали. Протиснувшись мимо пассажирского кресла, Николай попал в боевое отделение. Выглядело оно незамысловато – скамеечка-подставка для башенного стрелка, металлические ящики с пулями и амуницией, приваренные к полу, паровая машина у задней стенки, разнокалиберные трубы, тянущиеся от нее по стенам и ничем не прикрытые. Страшно подумать, что творилось в броневике, если во время боя одна из труб лопалась при включенном двигателе…
– Только увидев, с чем имели дело предки, начинаешь понимать, как далеко ушел прогресс, – неведомо к кому обращаясь, пробурчал под нос капитан и встал на подножку, чтобы изучить вооружение башенки. Закончив с ним, он также осмотрел двигатель и, выглянув в окно, подозвал Алима.
– Ну как? – Китаец выглядел спокойным, однако именно такое напускное спокойствие выдавало в нем нешуточное напряжение. Гость из Срединной Империи явственно не любил демонстрировать свои эмоции без нужды, однако стремление их скрыть – все равно показатель.
– В башне установлены обычный пулемет на сжатом воздухе и паровая пушка-скорострелка, миллиметров эдак пятнадцать калибром. – Дронов огляделся, но вокруг все было спокойно. Алим стоял так, чтобы за корпусом машины его не было видно со стороны лагеря. Казаки в их черных мундирах совершенно сливались с землей, и даже вблизи их сложно было рассмотреть. Джантай от станичников не отставал, хотя его халат был посветлее. Незадачливые стражи все так же сидели у костра, понурив головы.