Из ниоткуда, как тень, рядом появилась Катюшка. Она как зачарованная смотрела на пламя.
- Что делаешь? – Спросила она.
Егор не хотел пугать ее рассказами про крыс. Впечатлительный ребенок мог начать бояться больше, чем нужно.
- Да тягу проверяю. Думаю, может ветер закончился уже. – Соврал отец.
- Гудит, я слышу. Из-за него я и проснулась. Сон страшный видела, там все гудело. Я проснулась, сон ушел, а гудеж остался.
- Не бойся, малышка, мы сейчас в безопасности. Там, снаружи, сейчас гораздо хуже.
Егор сам не знал, насколько был прав. Дочь села ближе к отцу. Егор обнял ее, и они долго сидели молча, глядя, как пламя постепенно затухает. Когда оно потухло, Егор понял, что глаза снова ничего не видят вокруг. Только в глубине пещеры слабо светил фонарь, указывая им направление, как маяк.
- Есть охота, пап. – Пропищала за ухом дочь.
Егор посадил ее себе на закорки, чтобы Катюха лишний раз не месила грязь не приспособленной для этого обувью.
- Сейчас приготовим что-нибудь. – Пообещал отец, вспоминая, что из припасов у них еще осталось.
На импровизированной полке стояли в ряд три банки рыбных консервов и полпакетика крупы, воды оставалось меньше половины пятилитровой бутылки и наполовину израсходованный пакет сухпайка. Интуиция подсказала Егору, что пора бы уже начать здорово экономить припасы. Мысленно он разделил оставшуюся еду и воду на пять дней. Выходило совсем по ничтожной порции. Воду еще можно было найти где-нибудь в пещерах, но с едой все обстояло очень плохо. Егор вспомнил про крыс. Отличный источник сбалансированного питания. Только как их найти и поймать, Егор не представлял. Возможно, стоило наоборот привлечь грызунов себе в гости.
Шел пятый день заточения в каменном склепе. Из-за того, что сон и бодрствование перестали подчиняться нормальному распорядку, ориентированному на световой день, Егор понимал, что через несколько дней они совсем потеряют счет дням. А может быть, уже потеряли. Сон стал частым и прерывистым, и по нему нельзя было отмерить продолжительность суток. Дети просили есть. Родительские сердца надрывались, но поддаться им означало, что в будущем их точно могла ожидать голодная смерть.
Первым не выдержал Егор.
- Всё, я беру Матвея и мы идем к той пещере, где на него напали крысы.
- Я не хочу крыс, я не буду их есть. – Закапризничала Катя.
Но голод заставлял и подошвы грызть. Егор взял многофункциональный топорик, встряхнул и повесил на одну руку рюкзак, дал в руки сыну пустую «пятилитровку» и решительно направился к тоннелям.
- Егор, а может, скоро все прекратится, может, подождать немного? – Неуверенно начала Тамара.
- Не может. Идем, сын. – Матвей потрусил рядом. – Храните домашний очаг! – Через плечо крикнул Егор.
- Как скажешь, очаг, так очаг. – Вполголоса согласилась Тамара.
Егор шел по своим заметкам. Менее чем через полчаса они оказались в той пещере, где Матвей увидел крыс.
- Я стоял здесь. – Матвей повторил события того дня. – И думал, куда мне пойти, потом услышал писк и посветил в эту сторону, а там глаза, как огоньки. – Его передернуло от воспоминаний.
Егор посветил фонариком туда, куда указывал Матвей. Опустил его почти к самому полу, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Он нашел несколько небольших черных продолговатых комочка.
- Так и есть, крысиные говна. Тебе не померещилось.
Егор осветил пещеру, из которой пришли крысы. Она была узкой, но пролезть, согнувшись в три погибели, можно было. Егор написал букву «К» перед входом, что должно было означать «крысы».
- Пойдешь со мной или останешься? – Спросил отец сына.
- С тобой. – С готовностью согласился Матвей.
Первым полез Егор. Судя по запаху, крысы часто пользовались этим тоннелем. Чем дальше они продвигались, тем явственнее в воздухе проносилось присутствие грызунов.
- Воняет. – Заметил Матвей.
- Воняет. – Согласился отец. – Мы где-то рядом с их жилищем.
- Пап, а что они едят в пещерах? Здесь же нет ничего?
- Это тебе кажется, что нет, на самом деле здесь полно насекомых, летучих мышей, да и выход на поверхность где-то есть.
- Зачем ты мне про насекомых сказал? Мне теперь страшно руками в темноту опираться.
- Не бойся, где ходят крысы, никаких насекомых нет, одни крысиные какашки.
- Спасибо, теперь мне гораздо спокойнее.
- Тихо! – Отец замер. – Слышал?
- Нет.
- Писк.
Егор перехватил топорик поудобнее и уже гораздо внимательнее двинулся по пещере. Вскоре и Матвей расслышал крысиный писк, нехорошими воспоминаниями пробежавший в мыслях.
Пещера расширялась. Егор привстал, разминая уставшие ноги. Вонь тут была ощутимой, как и писк. Через несколько шагов отец остановился. Матвей выглянул из-за него и увидел отсветы в маленьких глазках. Его передернуло. Отец двинулся дальше. Вскоре показались и сами крысы.
Несколько животных, никогда не видевших свет, стояли, приподняв мордочки вверх, и, смешно дергая мордашками, нюхали воздух. Запах человека им был незнаком. Егор сделал шаг в их сторону. Крысы немного ретировались. Тогда Егор сделал рывок и с ходу ударил топориком ближайшую крысу. Кровь брызнула в стороны из разрубленного тела. Егор ударил по другой крысе, промахнулся, ударил еще, попал. Крысы смекнули, что чужак несет им смерть и быстренько исчезли из тоннеля. На полу осталось лежать три разрубленных тушки. Егор закинул их в рюкзак.
- Бррр, я не уверен, что смогу их есть. – Признался Матвей.
- Голод не тетка, и не такое люди едят, когда прижмет. Кажись, крысы поняли, что на них охотятся, как ветром сдуло.
- Я читал когда-то, что смертельно раненая крыса издает определенный звук, который другие сородичи понимают, как предупреждение.
- Да они и пискнуть не успели. Пройдем еще немного, посмотрим?
- Давай.
Крысиные говна воспринимались под ногами уже как нечто естественное. Место было давно обжитое и напоминало чердак дома, облюбованного голубями. Кругом одни продукты жизнедеятельности, и ни одной крысы.
- Сообразительные, твари. – Егор остановился. – Думаю, что сегодня они нам больше не попадутся. Пошли назад, воду поищем.
Воздух снова стал пахнуть свежестью, когда мужчины вылезли из «крысиной» пещеры.
- А ты не помнишь, что было в той пещере, откуда я тебя вытащил?
- Ничего вроде, я и не рассматривал. Обрыв был рядом, свет от телефонного фонарика до дна не доставал.
- Пошли туда, там, где я уже был, никакой воды не было.
Матвей дорогу не помнил. Шли по отцовским заметинам на стенах. Путь оказался намного длиннее, чем считал сын, проделавший его в беспамятстве.
- Вот мы и пришли. – Егор посветил фонарем в бездну.
Он обследовал края двухметрового обрыва, нашел камешек и бросил его в темную бездну. Камень гулко ударился о каменное дно.
- Не так уж и глубоко. Оставайся здесь, если что - подашь мне руку, а я попробую рассмотреть, где у этой ямы дно.
Матвей плохо представлял, как он сможет вытащить отца, весящего больше него раза в два, но подчинился. Рана на голове еще отчетливо напоминала о самостоятельном опыте.
- Хорошо, пап.
Егор осторожно спрыгнул с двухметрового откоса. Снял с головы налобный фонарь и на вытянутой руке опустил его вниз. Более яркий свет фонаря выхватил из темноты дно ямы. В самом низу, словно шипы в древней яме-ловушке на мамонтов, росли вверх островерхие сталактиты. Образованные растворами светлых минералов, они блестели в лучах фонаря, откидывая по стенам ямы тусклые «зайчики». Между сталактитами блестело дно. Егору очень хотелось, чтобы это была вода. Он нашел еще один камешек и прицельно бросил его в сторону блеска. Камень характерно хлюпнул, как от попадания в воду.
- Там вода! – Радостно сообщил Егор.
- Ух ты, здорово! А как ее набрать?
Егор осветил стены. Они были неровными, но удобных выступов не было видно. Потеки воды с растворенными в ней минералами, откладываясь на стенках ямы, слизали все грани. Без веревки и думать не стоило о том, чтобы опуститься на дно. В голове Егора уже был план, но для этого требовалось вернуться на базу.
Обратную дорогу Егор уже отчасти выучил, и многочисленные одинаковые проходы мог отличить друг от друга. На самом подходе к своей пещере он и Матвей услышали далекое пение. Тамара напевала колыбельную.
- Чего это она? – Удивился Егор. – Тут и без колыбельной спать все время хочется.
Они выбрались из тоннеля. В пещере стояла полная темнота. Слабый свет фонарика отсутствовал.
- Тамара! – Крикнул Егор. – Это мы!
Как будто это мог быть еще кто-то кроме них.
- У нас фонарь выключился. – Сказала Тамара, когда подошли муж и сын. – Катя испугалась темноты, попросила меня петь.
- Так гудеж не слышно. – Пропищала дочь.
- Вот незадача. И зарядить его нечем, и налобные фонари скоро сядут. Придется здорово экономить.
- Как сходили? – Спросила Тамара.
Егор вывалил из рюкзака три изуродованных крысиных тушки.
- Мамочка! – Катюшка схватилась за мать, увидев окровавленных крыс.
- Шкурку надо снять с них, да варить поставить одну. А консервы пока поэкономить.
Тамара почувствовала, как рвотный рефлекс подкатил к горлу. Она была голодна, но вид дохлой крысы напрочь убивал в ней аппетит. Она представила, насколько ей нужно было быть голоднее, чем сейчас, чтобы захотеть съесть это омерзительное животное.
- Надо, Тома, надо. – Наставительно и иронично сказал муж, чувствуя эмоции жены. – А то пропадут. Мы с Матвеем нашли пещерку с водой, сейчас снова туда сходим, попробуем набрать воды.
Егор разобрал автомобильный набор первой помощи, и вынул из него ленточный буксировочный трос.
- Спускаться придется немного вниз. – Объяснил он Тамаре.
- Осторожнее, мальчишки, и быстрее возвращайтесь. Нам без вас страшно.
Егор оставил Тамаре свой налобный фонарик, чтобы она смогла разделать крыс, а себе взял старый советский фонарик с динамо. Аккумулятор в нем давно не держал, так что приходилось постоянно тренировать динамо, разрабатывая кисть. Под энергичные «вжикания» фонарика, они с сыном снова удалились в темные тоннели.