На дворе была середина лета. Если быстро собраться, то можно по воде проделать весь путь до наступления зимы. В течении трех дней Егор и Матвей готовили плот к отправке. Нужно было предусмотреть все поломки, которые могли случиться в пути. Взять все необходимое, если зима застанет их в дороге.
Егор понял, что плота не хватит, чтобы вместить всю семью и все вещи, которые были им нужны. Пришлось срочно придумать прицеп. Для этого понадобилось разобрать стены «квартиры», чтобы соорудить из них площадку. Под ее дно были спрятаны все пластиковые бутылки, которые обеспечили необходимую подъемную силу. На плот сгрузили запчасти, запасы провизии, дров, лыжи и все, что не требовалось непосредственно в самом походе.
На плот водрузили палатку. Дожди до сих пор были регулярным явлением. Егор сделал небольшую печь для разогрева еды или приготовления выловленной рыбы. Пришлось еще создать некое подобие туалета. До этого мужчинам не составляло особых проблем сходить за борт. С женщинами ситуация была иная. Им требовался минимальный комфорт.
Сердце дрогнуло у Горбуновых, когда плот отчалил от берега. Тяжело было покидать привычное и удобное во всех смыслах место. Если бы не болезнь дочери, переселение можно было бы откладывать бесконечно. Может быть, за семьей Горбуновых и приехал бы тогда корабль с алыми парусами, чтобы увезти их с удобствами и без вероятности того, что это путешествие может закончиться на полпути, но судьба решила за них.
Колесо забило лопатками по воде, преодолевая возросшую массу плота вкупе с тяжелым прицепом. Плот медленно набирал скорость. Тамара молча роняла слезы, глядя на удаляющуюся гору, спасшую их и приютившую на несколько лет. У Егора на душе скребли кошки. Матвей тоже готов был разреветься. Чтобы этого не случилось, он принялся проверять крепление груза на плоту. Катя понимала, что это путешествие затеялось из-за ее болезни. Она злилась на себя за то, что никак не может выздороветь и причиняет всем столько беспокойства и неудобств.
- Мам, пап, я обещаю, что когда мы найдем тот поселок и вылечим меня, я больше никогда не буду болеть.
Егор молился на погоду. Каждая задержка могла привести к тому, что зима застанет их в пути. А это значило, что они не смогут какое-то время передвигаться совсем, пока не станет лед. Каждый день задержки уменьшал возможность довезти дочь живой. Егор менялся с Матвеем управлением регулярно, чтобы плот всегда находился в движении.
Если к исходу дня на горизонте появлялась гора, на ночевку приставали к ней. Если горизонт был чист, ночевали посреди воды, дежуря сменами с сыном. Тамара пару раз пыталась сесть за педали, но ее не привычные к таким нагрузкам ноги уставали после нескольких минут.
Горы Среднего Урала были самыми низкими из всей цепочки Уральских гор. В самом начале пути ночевать приходилось гораздо чаще посреди воды. В незнакомых местах ухо приходилось держать востро. Мощные течения, местами превращающиеся в жуткие водовороты, грозили затянуть плот с путешественниками в свою воронку. Где-то течения отсутствовали напрочь, и в таких местах мир начинал превращаться в тухлое болото, грозящее отравить людей своими миазмами.
Егор зарисовывал и записывал на листок все интересное, встречающееся на их пути. Однажды далеко впереди, по самой линии горизонта прошелся смерч. Несмотря на расстояние, он произвел на женщин неизгладимое впечатление своими размерами. Буквально через несколько минут волна, вызванная смерчем, достигла плота, скинув за борт некоторые припасы, и чуть не перевернув плот. Егору с сыном пришлось вылавливать из воды все, что держалось на ее поверхности, а с чем-то пришлось попрощаться навсегда.
- Не догадались мы с тобой поплавки ко всему привязать из пустых бутылок, сейчас бы подняли бы со дна. – Посокрушался Егор на собственную недогадливость.
На том месте, где прошелся смерч, поднятая со дна грязь смешалась с верхним слоем. На поверхности воды снова плавали напоминания о человеческой цивилизации. Разнообразный мусор медленно качался на волнах и тихо уходил на дно. Кроме мусора, попадалась и всплывшая брюхом вверх рыба. Егор с Матвеем выловили несколько штук и поставили варить уху.
Путешествие немного приободрило Катю. Она, как и все дети, старалась впитать в себя новизну ощущений и проникнуться романтикой больших путешествий. На свежем воздухе и под постоянным солнцем, хоть и скрытым облаками, ее лицо немного порозовело, и глаза налились внутренним светом. Тамара каждый раз перед сном благодарила Бога за то, что он дал сил дочери и подарил им надежду на нормальное окончание путешествия.
Через месяц путешествия, когда уже чувствовалось, что плот находится в северных широтах, и когда колени у Егора и Матвея опухли и стали в два раза больше обычного, случилось одно событие. Егор проверял оснастку груза на прицепе. Матвей, прикрыв глаза, монотонно вращал педали, Тамара готовила обед, и только Катюха, отстраненная от любого труда, лупилась по сторонам.
- Эй, смотрите! Смотрите, там дым! – Крикнула девочка, указывая рукой в сторону небольшой горы, еле выступавшей над водой.
От горы на самом деле поднималась струйка дыма. Впечатленные этим событием, и особенно тем, что это могут оказаться именно те люди, к которым они так стремятся, Горбуновы повернули в сторону горы. До нее было около пяти километров. Через час, когда дыма уже не было видно, они причалили к скалистому берегу. Матвей соскочил с плота первым и собрался пуститься на разведку, но отец его задержал.
- Погоди, Матвей. Мы не знаем, что за люди это могут быть. Я сам пойду, а вы отплывите метров на пятьдесят от берега. Если все нормально, я помашу вам с горы, а если нет, плывите отсюда поскорее. – Егор сжал в руках пистолет Макарова.
- Егор, а может, не надо? – Попросила Тамара, напуганная перспективами остаться без мужа.
- Надо, Тома, надо. Не чураться же нам людей всю жизнь.
Матвей неохотно отогнал плот от берега. Он видел, как отец, прикрываясь камнями, обошел гору.
Егор обошел гору слева. Ему показался этот склон более неровным и лучше маскирующим. Егор затаился, когда почувствовал запах дыма, чтобы услышать человеческую речь. Странно, но было совсем тихо. Звуки издавала только природа. Посвистывание ветра в камнях, лягушачье кваканье под горой, да шуршание стеблей кустарника под ухом. Егор осторожно выглянул из-за камня. Неподалеку от него, на ровной площадке, еле дымилось догоравшее кострище. Рядом с ним никого не было.
Егор вышел на площадку. Рядом с костром имелись следы пиршества: рыбьи головы и скелеты с хвостами. Судя по их количеству, еды должно было хватить человек на пять минимум. Куда же они подевались? Егор вгляделся в горизонт. Он был чист.
Мужчина спустился к воде и обнаружил следы того, что кто-то совсем недавно причаливал к берегу в этом месте. В расщелине среди камней остались следы от забитого деревянного колышка, за который привязывали лодку. Рядом с этим местом на камнях лежали выпотрошенные рыбьи кишки и чешуя. Подсохшие потроха были облеплены мошкарой. Судя по тому, что потроха уже подсохли, пролежали они здесь несколько часов.
Находка впечатлила Егора не меньше, чем тот случай с капитаном Терехиным, постучавшимся в их плот. Что, если это его товарищи, участвующие в поиске выживших? Егор вернулся к кострищу. Надо было оставить о себе напоминание. С собой ничего подходящего не было. Егор огляделся и увидел рядом россыпь мелких камней. Рядом с кострищем он выложил цифру «4», затем идущую от нее стрелку, упирающуюся в латинскую букву «N». По его мнению, любой человек должен был понять его послание, обозначающее, что четыре человека были здесь и теперь направляются на север.
Егор перешел на обратную сторону горы другим маршрутом. Но там он не встретил никакого присутствия людей. Их плот, как и положено, лежал в дрейфе на расстоянии пятидесяти метров от горы. Егор помахал руками. Сын заметил его и подогнал плот к берегу.
- Немного не успели. – Сказал Егор с сожалением. – По ходу, они останавливались здесь, чтобы перекусить. Они точно не живут на этой горе. Никаких следов, кроме костра, нет.
- Может, это товарищи того военного, которого мы похоронили? – Предположила Тамара очевидную мысль.
- Я тоже так подумал. Оставил сообщение, что мы были здесь и отправляемся на север. Маловероятно, конечно, что они еще раз пристанут к этой горе.
- Ну и ладно, Егор, зато мне так спокойнее, что люди есть где-то рядом.
- Признаться, я рассчитывал получить у них медицинскую помощь для Катюхи.
- Будем считать, что это был знак для того, чтобы мы не теряли веры и продолжали движение.
- Ну, тогда в путь! Не будем терять времени.
Плот снова отправился наматывать километры пути.
Была уже вторая половина августа. По утрам становилось настолько промозгло и туманно, что не хотелось выбираться из палатки. Судя по горам, высоким и частым, это был уже Северный Урал. Из-за этого трудно было понять, где между гор существует пролив, а где нет. Пару раз Горбуновы попадали в ловушки. Они заплывали, как им думалось, между двумя вершинами, но это оказывалось долиной с единственным выходом в обратном направлении. Они догадывались об этом, только когда замечали появляющиеся на поверхности водоросли. Более наблюдательный Матвей указал на особенность течения воды там, где были тупиковые долины. Неподвижная вода в этих долинах, встречаясь с течением, образовывала небольшие буруны. На границе этих бурунов была заметна разница в оттенках воды. Стоячая вода была всегда темнее.
Егор уже понял, что сын намного наблюдательнее его, и по умолчанию считал Матвея штурманом на «судне». Лавируя между высоких и отвесных скал, Егор подметил, что природа здесь сохранилась намного лучше, чем в тех местах, откуда они прибыли. Попадались здесь поляны с подветренной стороны, на которых росли мощные сосны, почти не тронутые катастрофой. Ночевать в таких местах было сущим удовольствием. Пряный воздух растительности погружал в ностальгическую атмосферу прошлой счастливой жизни. На время можно было вообразить, что ничего не изменилось в мире. Если бы не болезнь Кати, то на такой поляне можно было бы поселиться. В округе было достаточно дров и пропитания, без нужды устраивать многодневные заплывы.