Когда Горбуновы жили только своей семьей, Егор чувствовал себя самодостаточной единицей. В поселке он понял, что его самодостаточность заключалась в большей мере в том, что над ним никто не довлел. Все решения принимал он сам, и только от него зависело, как поступить с его решением. Теперь им немного командовали, но это было не то командование, которое существовало между людьми до катастрофы, надменное и пренебрежительное. В поселке существовал дух уважения, и те, кто находились у руля, заслужили этот пост заслуженно.
К вопросу о самодостаточности. В поселке Егор понял, что ощущение «пещерной» самодостаточности было скорее ленивой интерпретацией этого чувства, потому что здесь он тоже чувствовал себя самодостаточным, только иначе. Он делился знаниями и опытом, которые не имели жители поселка, что делало его важным звеном в структуре организации жизни поселка. Так же себя чувствовала и Тамара, и дети. Егор ни разу не услышал от них, что путешествие в поселок было дурной затеей, а в пещере было лучше. Одна спасенная жизнь их дочери стоила того, чтобы не задаваться этим глупым вопросом.
Жители поселка вообще считали Егора героем. Он ведь спас семью, нашел способ прокормить ее и привезти в поселок за две тысячи верст. Егору это импонировало, но он не позволял себе гордиться больше нужного. Когда его назначили руководителем экспедиции, Егор сказал командованию, что возьмет на себя функцию лоцмана, потому что по жизни из него получался не очень хороший начальник. Его просьбу учли и удовлетворили. Татарчук считал, что раз человек не готов взять на себя такую ответственность, то для дела будет лучше поступить так, как он просит.
В итоге, Егор остаток зимы провел вместе с будущей командой, готовя судно к большому путешествию. Судном была лодка, на которую примостили двухтактный двигатель от мотокультиватора. Корабль с грузом всякой техники был обнаружен неподалеку от Новой Земли. На борту его зияла пробоина. Видимо, он затонул во время наводнения, а когда сошла вода, он оказался на суше.
Лодка была большой. Небольшими манипуляциями ее превратили в полноценный катер, походивший на лодки гонконгских или вьетнамских торговцев. Перегружать лодку не стали, потому что основной тягой на ней оставались люди. Бензина оставалось совсем мало, и его надлежало использовать только в критическом случае, чтобы не допустить таких же смертей, подобных той, что случилась с командой Виктора Терехина.
С первой грязью, очистившейся ото льдов водой Баренцева и Карского морей, с первыми весенними дождями, лодка отправилась на поиски людей. Без особой надежды, как последний шанс, после которого придется что-то менять.
Сильные туманы мешали ориентированию. С самого утра до полудня видимость перед лодкой была не больше десяти метров. С такой видимостью заскочить в какое-нибудь болото было плевым делом. До полной остановки у лодки было метров тридцать. Хорошо, что теперь у каждого члена команды имелся спасательный жилет. Если лодка затонет, у каждого члена экипажа имелись полчаса, чтобы замерзнуть от переохлаждения в холодной воде или добраться до берега.
Поэтому команда налегала на весла в полсилы. Егор сидел на носу, глубоко втягивая ноздрями сырой воздух и готовый в любую секунду дать команду «стоп» при первых признаках запаха сероводорода. Пока им везло.
Мир менялся спустя семь лет после катастрофы. Небо светлело, становилось теплее, но вместе с тем на материке повышалась влажность. Огромная площадь испарения на более горячем солнце способствовала накоплению влаги в атмосфере. Егор знал, чем это скоро обернется. Все мелководье, а это, считай, что вся поверхность бывшей суши, скоро превратится в огромное зеленое болото. Может быть, чистые течения и оставят себе подобия русел, но заболачивание было неизбежным. А там, где болота, там и метан. А он, как известно, относился к парниковым газам. Жизнь у полюсов выглядела единственным удобным местом на карте планеты.
Егор снова достал кусок ткани, на котором угольком был нарисован остров в виде полумесяца, и корявым почерком, на корявом русском были написаны два имени, Джейн и Анна. Похоже, что это Джейн Оукленд, космонавт с МКС. Все считали их погибшими, но они дали о себе знать. Кем была Анна, Егор не знал, как и то, что сталось с Игорем Кружалиным, передачи которого они слушали на своем приемнике. Вот такой неожиданный сюрприз принесла им экспедиция.
Информация на ткани сообщала, что расстояние между островом в виде полумесяца и островом, на котором осталось сообщение, составляет пятнадцать дней. Но из-за густого тумана потерялось ощущение пройденного пути. Прошло больше пятнадцати дней, а искомый остров все не появлялся. Была вероятность проскочить его в густом тумане. Егор боялся этого больше всего.
Солнце начало топить туман. Командир команды Виктор Гренц вышел из «каюты» с биноклем. Он приложил бинокль к глазам и сделал с ним полный оборот вокруг себя.
- Вроде ничего. – Констатировал он, что и так было видно. – Как вода?
- Чистая.
- Давай, Егор, перекуси, а я тебя сменю на пару часов. – Предложил Гренц.
Егор принял его предложение. Он спустился в каюту. Ему положили в тарелку кусок копченой рыбы и сушеную галету из водорослей.
- Спасибо. – Поблагодарил дежурного по кухне Егор и вонзил зубы в рыбу.
После калорийного обеда его потянуло в сон. Егор пристроился на банке, идущей вдоль борта, и засопел. Его разбудил шипящий возглас Гренца.
- Егор! Иди, глянь, это похоже на полумесяц?
Егор вскочил, за два шага успев прийти в себя. Гренц показывал в сторону горизонта. Остров было видно невооруженным глазом. Но форму его с такого расстояния было не разглядеть. Егор взял бинокль. Кажется, это был тот самый остров. Они заходили к нему с восточной оконечности, далеко выдававшейся в воду. Егор отдал бинокль и снова достал ткань с рисунком. На нем был нанесен крестик, такой пираты ставят на месте кладов, и был он нанесен на внутренней стороне полумесяца.
- Надо зайти с той стороны. – Посоветовал Егор.
Он сам сел на весла, хотя до его смены еще оставалось время.
Джейн заделывала дыры, прогрызенные крысами в основании стены их дома. Джейн не могла взять в толк, зачем крысам делать себе ходы, если ничего хорошего их не ждет? Но у крыс была своя логика. Анна гоняла на входе в грот воробьев. Птицы совсем ее не боялись. Джейн и Анна прикармливали их всю зиму, заслужив расположение пернатых. Стайка смелых воробьев кружила над головой дочери на расстоянии вытянутой руки. Анну это очень забавляло. «Дитя природы» - подумала про нее Джейн.
- Мааам! – Раздался тревожный голос дочери.
От неожиданности сердце Джейн немного зачастило. Она обернулась и увидела застывшую на месте дочь. Она смотрела в сторону воды. Джейн вытащила руки из грязи и подбежала к Анне. К ним плыла лодка. Она была еще далеко, но было ясно, что курс ее лежит к их острову. Джейн заметалась. Не так она представляла себе контакт с людьми. Ей стало страшно. Впервые ей пришла в голову мысль, что люди могут приехать с дурными намерениями.
- Мам, ты чего? – Анна заметила тревогу в глазах матери.
- Ничего, дочь, заволновалась от неожиданности. Ты иди пока в дом. Я одна встречу их.
Джейн ополоснула руки в воде. Спрятала мачете за спину. Нашла аварийный запас, в котором лежал пистолет Макарова. Вставила в него обойму и тоже убрала за спину. Так ей стало спокойнее.
Лодка приближалась. На носу стоял человек и смотрел на нее в бинокль. Он помахал рукой. Джейн махнула в ответ, но сделала это не так эмоционально. Если человек в лодке немного психолог, он должен был понять, что женщина боится. Человек убрал бинокль и поднял руки над головой, показывая, что в них ничего нет. Сердце Джейн немного успокоилось.
Лодка царапнула дном о камни и встала. Двое мужчин сошли на берег и отправились навстречу Джейн. Девушка стояла у входа в грот и напряженно вглядывалась в незнакомцев. Правая рука ее была за спиной и поглаживала рукоять пистолета. На вид незнакомцы были безоружны. Они улыбались и всем видом старались показать свое миролюбие.
- Джейн Оукленд?! – Крикнул один из них издалека, заметив ее напряженность. – Я с «Пересвета», офицер.
Ноги у Джейн подкосились, и она села на камни. Девушка разжала ладонь, сжимающую пистолет. Оружие выпало и стукнулось о камни. Джейн прислонила ладони к лицу и заплакала. Она готова была верить людям, о которых знала, и которые знали о ней.
- Здравствуйте, Джейн! Я Виктор, а это Егор. – Представил себя и товарища Гренц.
- Я Джейн Оукленд, как вы уже догадались. Очень рада знакомству. – Она протянула руку и шмыгнула носом.
Татарчук выехал на «объект». Так называли любое явление в поселке, на котором производилась какая-то работа, или он был чем-то интересен. На этот раз объектом стал сухогруз, обнаруженный в Карском море. Ураган переломил судно пополам. Обе половинки выбросило недавним штормом на отмель. Сухогруз заметили с рыбацкого судна.
Татарчука иногда называли капитаном, а иногда звали по имени-отчеству, намекая на то, что военный порядок остался в прошлом. Дмитрий Иванович забрался на палубу. По ней уже ходили несколько человек, исследуя корабль.
Сухогруз вез контейнеры. Часть их еще осталась на палубе. Они скатились к одному борту, и неизвестно каким образом еще держались на нем.
- Содержимое проверили уже? – Спросил Татарчук тех, кто оказался здесь раньше.
- Избирательно. Но все как обычно, китайский ширпотреб. Есть бытовая техника, есть одежда. Но все в ужасном состоянии. Соленая вода не жалеет ничего.
- Знаю, знаю. Но куда деваться? Вы парни рукастые, будет вам чем заняться долгими зимними вечерами. А на второй половине что?
Татарчук посмотрел на вторую половину корабля, на которой находился капитанский мостик. Она лежала под углом в сорок пять градусов.
- На внутренней палубе везли машины. Они почти не повреждены, потому что прикручены. Наш водолаз насчитал их больше сорока. А наверху такие же контейнеры. Многие упали в воду, когда корабль вынесло на мель. Мы вообще думаем, что корабль сломало большой волной, и затонул он мгновенно. Во всех отсеках мертвые люди, многие даже жилеты не успели надеть.