На первой странице, ровным почерком были расписаны какие-то мероприятия и напоминалки. Матвей быстро перелистал страницы, пока не наткнулся на место, где крупно была написана дата, когда началась катастрофа. Матвей жадно впился глазами в текст под ней:
«Меня зовут Гуфаров Ринат. Я и еще пятеро моих коллег прячемся в небольшой пещерке от урагана. Нас было двенадцать, но шестеро пропали почти в самом начале урагана. Мы думаем, что они уже погибли. Ураган невероятной силы и нам кажется, что с природой что-то не так. Прямо перед входом в пещеру упал камень и разлетелся на куски, как от взрыва. Грохот был соответствующий. Сергею пробило ногу в двух сантиметрах от…, впрочем, пронесло. Он лежит и стонет. Мы все ждем конца урагана.»
Матвей пробежал глазами по следующим страницам. Там была описана паника связанная с тем, что в пещеру пошла грязь. Описаны были истерики и дрязги товарищей, и их попытки сопротивляться стихии. В отличии от Черной пещеры, тоннелей в этой не было и люди реально боялись захлебнуться в жиже. К счастью в пещере имелся уклон, и жижа поднималась только до определенного уровня.
«Ураган, который уже казался, будет всегда, наконец, закончился. Мы вышли на улицу и не узнаем мир. Кругом черная вода и голые скалы, и коричневое небо, висящее над самой головой. Мы думаем, что миру пришел конец. Как выбираться со скалы, мы не знаем, да и стоит ли. Я считаю, что выживших, подобно нам, единицы, и те, кто был внизу теперь покоятся под толщей черной соленой воды.»
Записи вскоре заканчивались. Их концовка удивили Матвея.
«Вода внезапно опустилась метров на пять. На горизонте показалась черная полоса. Полоса приближается и она похожа на высокую волну. Мы с товарищами поднимаемся на самую вершину, надеясь, что там вода не достанет нас. Теперь я отчетливо вижу, что это огромная волна, подобная цунами. У меня нет времени, я прячу книжку в расщелину и бегу наверх. Если вы читаете эти строки, значит нам не повезло».
Матвей представил, как волна, несущая перед собой весь мусор, собранный по дороге, налетает на скалу и сметает с нее всех шестерых человек, сумевших чудом спастись от урагана. Если бы товарищи укрылись южнее барьера, то могли бы выжить, так как это цунами потеряло силу всего в нескольких километрах отсюда.
Матвей сунул находку под куртку и поспешил к отцу. Егор проснулся от шума, который производил Матвей.
— На, почитай. — Сын с ходу, не объясняя, сунул записную книжку отцу в руки.
Егор заинтересованно пробежался по страницам.
— Где нашел?
— На той стороне, в расщелине.
— А пещеру нашел?
— Нет. Даже и не догадался.
— Пошли.
Отец попрыгал на месте, постучал себя по щекам, сделал пять приседаний. Через гору они не полезли, решив обогнуть ее по ровному льду.
Внимательно разглядывая скалу, они заметили инородное по цвету место на ней. Местом оказался закупоренный вход в пещеру. Мерзлая грязь, из которой торчал различный мусор человеческого и природного происхождения, занимала почти половину пещеры. Ничего интересного от тех шестерых товарищей в пещере не осталось. От благодарного человечества были только росписи по стенам.
— Хоть что-нибудь бы осталось, помянули бы их этим. — Посокрушался Егор, надеявшийся поживиться имуществом погибших людей.
— Только книжка осталась. — Сказал Матвей.
— Последняя бумажная книжка. — Печально произнес Егор. — Остальные будут на бересте.
— И глине, и росписи по стенам пещер.
— Про охоту на саблезубых лягушек.
Матвей хихикнул, представив себе больших саблезубых земноводных.
— Пап? — Матвей вдруг спросил серьезно.
— Что?
— А нам ведь теперь не обязательно носить фамилию Горбуновы? Теперь паспортов нет.
— А с чего это ты вдруг стал стесняться нашей фамилии? — Егор живо представил, как одноклассники дразнили сына. — И какую же ты хочешь фамилию? Иванов? Кутузов? Наполеонов?
— Сколиозов. Это почти как Горбунов, но благороднее.
Егор на секунду впал в ступор, не понимая, как отреагировать на слова сына. Матвей заметил это.
— Да пошутил я! — Сын хлопнул отца по спине. — Ты бы еще на Остеохондрозова повелся?
— Ты меня провел. Я подумал, что ты серьезно стесняешься нашей фамилии.
— Да, брось. Ной же не стеснялся, что его как коньяк зовут. Никого же не было вокруг.
— Ладно, Сколиозов, пора возвращаться назад, иначе, наши дамы начнут беспокоиться.
Перебираясь по горе через барьер, Егор еще раз убедился в том, какая сила аккумулируется подо льдом. Вода, своим давлением, ломала лед, выбиваясь наружу фонтанами. Они снова замерзали на морозе, наслаиваясь поверх старого льда, делая плотину еще выше. Когда лед тронется, здесь будет ад. Ледяное крошево, несомое волной освободившейся воды сметет все на своем пути. Вопрос был в том, насколько широко пойдет ее фронт и достанет ли он до Черной пещеры?
— Когда тепло наберет силу, придется устроить постоянное дежурство на горе, чтобы не проспать наводнение. — Решил Егор.
Игорь хотел понять, каким будет весенний разлив. В прежние времена, вешние воды питали реки и те выходили из берегов. Собственно разлив был опасен тем, кто жил возле рек. По новым правилам разлива быть не должно было. Снег и лед должны были медленно и равномерно стаять, оставив уровень воды на том же положении. Жидкие ручьи с гор были не в счет. На том острове, где обосновались Игорь и Джейн, снег сошел гораздо раньше, чем он начал таять на поверхности воды. У них даже не было ручьев. Нагреваясь от камней, снег медленно таял, образуя сосульки над скалистым навесом домика.
Игорь был уверен на девяносто девять процентов, что бояться весеннего половодья не стоит, но подтащил посадочный модуль поближе к дому. Возможно один процент, а возможно и интуиция заставили сделать его это. Модуль ассоциировался у них с территорией безопасности, как сумка у кенгуру, для ее детеныша.
Пока держался лед, Игорь успел обойти все окрестные острова. По его расчетам он удалялся от дома максимум на пятьдесят километров. Помимо каких-то новых припасов он надеялся встретить следы человека. Но напрасно. Больше таких подарков судьбы, как их свалка, или живые люди ему не встречались. Кругом был бескрайний коричневатый снег, или же черный лед, кое-где проступающий из-под снега, и темные скалы на горизонте. Мир как будто вымер.
Джейн тяжело переносила одиночество, и этот поход на пятьдесят километров был единственным, когда Игорь переночевал в расщелине скалы, облачившись в космический шерстяной костюм и укрывшись парашютной тканью. Ему и самому было тревожно. Всю ночь слышались звуки, природу которых Игорь не смог объяснить. То ли лед трещал, то ли сами скалы, то ли это были атмосферные звуки. По возвращении домой, его ждал плач Джейн, которая не спала всю ночь от страха за себя и Игоря. Было решено больше не испытывать нервы супруги. Следующие вылазки Игорь успевал совершить за один день.
Однажды и Джейн напросилась с ним, но через пару километров она сильно устала и запросилась назад. С тех пор она решила, что ждать мужа это более женское занятие.
К концу апреля лед истончился настолько, что ступать на него можно было с большой опаской. Он продавливался и подозрительно трещал под ногами. Но недостаток дров заставил лезть на него, чтобы добраться до очередного бревна, торчащего изо льда. На поверхности льда, примерно двадцати сантиметров толщины лежал слой талой воды. Из-за этого лед под водой сделался еще более скользким. Игорь падал в воду бесчисленное количество раз, промокая до нитки. В конце концов, он подцепил простуду и свалился с температурой.
Джейн, к тому времени животик у нее уже хорошо обозначился, взялась за лечение мужа. Игорь провалялся в кровати больше недели. Он пил таблетки, компоты, Джейн не пожалела на него такой деликатес, как кабачковая икра. За это время лед растаял совсем. Свалка напоминала болото, в котором догнивали остатки продуктов человеческой цивилизации.
Как только Игорь почувствовал себя лучше, он сразу встал, чтобы проверить запас дров. На улице дул теплый и влажный ветер. Уровень воды поднялся гораздо выше, чем он предполагал. От порога дома до водяной кромки было метров пять, хотя прежде было не меньше пятнадцати. Игорь прикинул, что по вертикали это было не меньше двух метров. Он прошел к поленнице и был удивлен тем, что там были наколоты новые дрова. Джейн стояла позади и хитро улыбалась.
— Джейн, ну зачем ты напрягалась? Тебе же нельзя.
— А чего ты всю дорогу говорил мне, что мерзнешь. Вот дрова быстро и закончились. Пришлось самой. Но мне не тяжело было, у тебя же все механизировано.
Игорь обнял Джейн и поцеловал ее в ушко.
— А хочешь, я тебе кое-что покажу? — Интригующе спросила Джейн.
— Что?
— Пойдем со мной.
Джейн взяла Игоря за руку и потянула его вдоль кромки воды. Она обошла небольшой выступ и остановилась. Из небольшой трещины в камнях пробивался росток. Пока еще было не ясно, что это, дерево или кустарник, но один вид его заставлял умиляться. Игорь провел по изумрудным листочкам, еще не развернувшимся до конца.
— Жизнь найдет способ выжить. — Сказал он.
— Я имя ему дала.
— Какое же?
— Джига. Оно образовано от моего и твоего имени, потому что он ровесник нашим отношениям, а еще это красивый танец.
— Джига, я Игорь, очень приятно. — Игорь сделал вид, что пожал невидимую руку ростку.
— Я подумала, что это очень удивительно давать всему свои имена. Как я придумаю, так это и будет называться. Прямо как Карл Линней.
— Хоть у меня и нет с собой паспорта, но я хотел бы оставить за собой имя, данное мне с рождения. — Пошутил Игорь.
— Ой, не преувеличивая, тебя я не собиралась переименовывать. Хочешь, я еще кое-что тебе покажу?
— Ого, я что болел целый год?
— Нет, просто ты не биолог, замечаешь не то, что я.
Джейн провела Игоря еще немного и показала в лужу, оставшуюся после таяния снега в камнях. Вода в ней была мутной, но через муть можно было разглядеть движение в ней.