— Хм… хорошо, — попытался ответить юноша. — Я… подожду.
Юсифф улыбнулся шире и посмотрел на Опшу:
— Ужин для них готов?
— Я проверю, — она повернулась и ушла.
Юсифф, все еще улыбаясь, осмотрел Винн, а потом взмахом руки пригласил её войти. Едва она вместе с Тенью переступила порог, как он плотно закрыл дверь.
— Мой личный рабочий кабинет, — пояснил он, медленно обходя ее.
Комната была заставлена приборами и пыльными ветхими стеллажами, полки которых занимали все стены. Чернильницы, перья, бутылки и старые чашки, открытые книги, стопки бумаг были разбросаны по столешнице из темного дерева.
Однако кое-что показалось ей печальным.
Возможно, из-за избытка полок, мастер-Хранитель пытался заставить их выглядеть заполненными, размещая свитки и книги небольшими партиями. На большей части его коллекции лежал хорошо заметный слой пыли, будто книги давно не брали в руки. В одном углу стояла узкая заправленная кровать — значит он здесь жил: одна комната под библиотеку, кабинет и спальню.
Что удерживало его здесь все эти годы?
Хранители по своей природе были людьми любознательными, любящими проводить время за исследованиями или путешествиями. Следовательно, что-то держало его здесь. Но, так как внимание Винн занимала комната и захламлённый стол, любые личные вопросы исчезли из ее мыслей.
Добродушное радушие мастера Кольмсерна исчезло, его взгляд остановился на Тени:
— Необычно для Хранителя путешествовать в компании питомца, особенно дикого… зверя такого размера. Где ты нашла ее?
Винн напряглась. Она могла сейчас разговаривать с кем-то, состоящим в союзе с приспешниками Древнего Врага. Кроме того, она заметила его заминку, когда он называл Тень «зверем», будто бы хотел использовать другое слово.
Мастер-Хранитель Юсифф был хорошо образован и, возможно, даже знал о существовании маджай-хи. Но если он не ездил в земли Лхоинна, то вряд ли когда-либо видел их. А она не собиралась делиться информацией о Тени, если он не выскажется более конкретно.
— Это она нашла меня, когда блуждала по Колм-Ситту, — ответила Винн, стараясь выглядеть легкомысленной. — Тень показала себя хорошей спутницей.
Последнее прозвучало многозначительно даже для неё, и Юсифф скрестил руки на груди.
— Что ж, ладно, — произнёс он, а затем указал на сверток в руках Винн. — Полагаю, это для меня?
— Да, — радуясь перемене темы, она подошла к столу и поставила на него сумку. — Премин Хевис отправила все, что вы просили.
— И даже несколько больше, — сухо проронил он, открывая посылку. — Я не ожидал посыльного из Гильдии, да ещё под охраной мечника и лучника Лхоинна. Или у премина Хевис была причина не отправлять тексты с моим сыном?
Винн пришлось противостоять собственному начальству уже не один раз, поэтому давление, прямое или нет, на неё совсем не действовало. Этот мастер-Хранитель источал необычайно сильную ауру, и, по правде говоря, не был неправ. Премин Хевис несколько превысила его запрос.
Подбирая слова, Винн опустилась до полуправды:
— Когда услышал о возвращении домой, Николас казался… слишком потерянным, почти безумным. Учитывая редкость некоторых из этих текстов, премин решила, что будет лучше, если кто-то привезет их, надежно оберегая по пути.
Глаза Юсиффа сузились. Объяснение было правдоподобным, и, так как он знал все о прошлом Николаса, то должен был поверить в нежелание сына возвращаться. Пристальный взгляд старого Хранителя скользнул по темно-синей мантии Винн.
— Тебе очень доверяют, студент, — сказал он. — Должно быть, ты любимица премина, раз тебя выбрали для такого дела.
— Так и есть.
— Лучшего учителя и быть не может. Ты много лет совершенствовалась под ее руководством в ордене метаологов?
Винн сглотнула:
— Да.
Что старый Хранитель хотел узнать, задавая эти странные вопросы? Что-то здесь было не так. Это ей нужно было задавать свои вопросы, а не отвечать на его.
Юсифф достал первый текст из свёртка. Когда он посмотрел на него, на мгновение морщины на его лице разгладились. Винн почувствовала укол жалости. Каким одиноким, должно быть, он был здесь, так далеко от архивов Гильдии и библиотек. Здесь было мало возможностей побеседовать на научные темы с равными умами.
Когда он открыл текст, Винн снова увидела название на обложке: «Процессы и сущность трансмогрификации».
— Прошло много лет с тех пор, как я просматривал его, — проговорил он. — Конечно, под началом Хевис ты должна была прочитать его, по крайней мере, один раз. Можешь освежить мою память на участках, относящихся к мутациям флоры?
Несмотря на дружелюбный тон, Винн поняла, что находится в опасности. Он был не настолько одинок, чтобы обсуждать с ней что-то подобное. Он испытывал ее, и она не могла ошибиться с ответом. До недавнего времени она состояла в ордене каталогистов, посвящённом сохранению знаний, поэтому в глаза не видела этот текст.
— Я читала его очень давно, — ответила она.
Юсифф медленно поднял взгляд от страниц:
— Да, у некоторых память лучше, чем у остальных, — он отложил текст, взял и открыл другой, и Винн снова постаралась прочесть название: «Три аспекта существования».
— Теперь студенты Хевис регулярно беседуют с ней, — продолжил он. — Даже ученики других орденов изучают это. Согласна ли ты с тем, что три аспекта, а не пять Элементов, определяют сильное основание для магических идеологий? И то, что процессы: заклинания, ритуалы, изготовление артефактов — используются во всех трех искусствах? Что проводит более сильную связь, чем связь идеологий и аспектов… по твоему мнению? Неправильно считать, что магия — это просто заклинания. Конечно же, ты пришла к этому выводу по мере обучения… странница?
Винн не отрывала глаз от текста. Она почти ничего не знала о магии, кроме практических основ тавматургии, и то из-за одного неудачного ритуала, по вине которого её до сих пор преследовало магическое зрение. Она не могла знать достаточно для философских дебатов с мастером.
Эта нерешительность и сгубила Винн. Юсифф со стуком захлопнул книгу и стремительно обогнул стол.
— Ты не студент Фридесвиды Хевис, а, возможно, даже не Хранитель. Чего ты пытаешься добиться своим маленьким маскарадом? Как ты оказалась здесь с этими текстами и в компании моего сына?
— Уверяю вас, я Хранитель, — уверенно ответила она, встретившись с ним взглядом и стараясь не вздрогнуть. — Вы можете спросить вашего сына, если…
— Я еще не слепой, девушка! Очевидно, что мой сын знает тебя и признаёт твои претензии на статус Хранителя, но это не объясняет, почему ты носишь эту мантию. Этого не достаточно для меня!
— Николас и я… мы стали друзьями… в Гильдии, — она запнулась, столкнувшись с его взглядом. — До недавнего времени я была странницей ордена каталогистов. Я подала прошение о переводе меньше месяца назад, и оно было утверждено… самой Хевис.
— Это твоя версия?
— Не версия, а правда.
Он указал на тексты на столе:
— И премин Хевис поручила тебе принести мне это, в частности, первый том? Я так не думаю. Он предназначен для глаз только мастеров, доминов и вышестоящих чинов! Его нельзя видеть моему сыну, поэтому я и просил, чтобы тексты запечатали.
Он слишком быстро для больного старика шагнул мимо нее и рывком открыл дверь. За ней стояла его трость.
— Николас, входи, — позвал он, а затем оглянулся на Винн. — Спасибо за услугу. Так как твои обязанности завершены, нет необходимости задерживаться. Ты можешь вернуться к… своему новому ордену в Гильдии.
Винн онемела — так быстро ее отослали прочь. С большим трудом она взяла себя в руки и ушла, поменявшись местами с Николасом. Бедный парень всё ещё выглядел растерянным, напуганным и, скорее всего, беспокоился о своем отце. Последнее, судя по тому, что видела Винн, было излишним.
Юсифф не был больным, немощным стариком, так зачем Николаса вызвали домой?
Дверь закрылась, и Тень вильнула хвостом.
Щёки Винн на мгновение вспыхнули, прежде чем она смогла спросить:
— Уловила что-нибудь полезное?
«Нет… воспоминаний… от старика… ни одного…»
Винн провела руками по лицу. Старый ученый превзошел Тень. Теперь они оба были под подозрением одного из немногих, кто действительно мог что-то знать. Это стало страшной ошибкой.
«Я пробовала… когда… он… не мог… видеть… меня…»
Винн опустила руки и посмотрела вниз в кристально-голубые глаза Тени. Эти разбитые и восстановленные слова памяти и нежелание Тени обучаться речи часто заставляли её забыть, насколько чуждыми дочери Мальца казались человеческие способы общения. Винн скользнула ладонью по голове Тени вниз к шее, а затем посмотрела на плотно закрытые двери. Она слышала приглушенные голоса из комнаты мастера-Хранителя, но не могла разобрать слов. Возможно, Юсифф скажет Николасу то, что не узнать никому другому.
Она и Тень были в коридоре одни, и, после кратких раздумий, Винн неохотно подкралась ближе и присела перед дверью. В надежде услышать то, что происходит внутри, она склонилась к замочной скважине.
— Отец, ты… ты обманул меня? — заикаясь, спросил Николас. — Ты не болен, не так ли?
— У меня была причина для обмана — я беспокоюсь о герцоге. Ты ведь заметил изменения в нем?
Последовала долгая пауза.
— Я заметил… нечто.
— Он подолгу запирается под башней, — продолжил Юсифф. — Хоть какое-то подобие нормальности должно быть восстановлено. Герцогиня и я думали, что приезд гостей заставят его играть роль хозяина и помогут вернуться к нормальной жизни. Мы решили, что ради тебя он откроет ворота.
— Меня?
Снова возникла пауза, и Винн представила, как советник кивает.
— Знаю, я обещал, что ты никогда не возвратишься сюда, — продолжил Юсифф. — Но ты поможешь нам? Герцогиня нуждается в тебе… и я тоже. Мы испробовали все способы, но ничего не могло заставить герцога вернуться к обычной жизни. Он не может не ответить своему другу детства. Он всегда доверял тебе.