Вдруг она одной рукой схватила рубашку на груди Чейна, заставляя его наклониться к себе, и что-то прошептала. Оша не смог расслышать ни слова.
Не-мёртвый отвернулся от нее. Но через мгновение кивнул, а затем направился ко второй двери.
Винн посмотрела на Ошу:
— Нет никаких причин бояться его.
Оша, не поверив, сжал зубы и тоже отвернулся. Охранники внимательно наблюдали за ним, так что он тоже двинулся в комнату. Ему больше ничего не оставалось, кроме как провести остаток ночи взаперти вместе с Чейном.
За неимением другого занятия, он стал мысленно прокручивать всё то, что произошло с ними сегодня.
Вернувшись в свою комнату, Винн почувствовала себя гораздо менее уверенной, чем старалась выглядеть. Тень всё не успокаивалась и расхаживала по комнате. Почувствовав себя хуже, Винн встала на колени и остановила собаку. Когда она положила руку на ее спину, то обнаружила, что та дрожит.
— Ты уверена, что почувствовала именно Стихийных Духов?
Тень застыла на мгновение, и в голове Винн раздались слова из памяти:
«Духи…»
Собака снова пришла в движение, оставив Винн на полу в страхе и неопределенности. Она была напугана и не могла понять, почему Духи проявили себя где-то рядом или внутри этой крепости, а потом так же внезапно исчезли. Она до сих пор помнила тот раз, когда те напали на нее, вселившись в деревья на родине Оши. Малец во главе стаи диких маджай-хи пришел к ней на помощь вместе со своей будущей возлюбленной, Лилией.
Она не получила никаких травм и даже не потеряла сознания, хотя чуть не умерла тогда. Если Духи появились здесь, возможно, присутствие Тени заставило их отступить. Она, как и ее отец, не была обычной маджай-хи.
Тем не менее, это не объясняло всё случившееся.
Чейн опустился на колени в дальнем углу комнаты и торопливо сунул руку в сумку. Он слышал, как Оша входит и закрывает за собой дверь, но все, что имело для него значение сейчас, это найти необходимый предмет и подавить голод, который грыз его изнутри.
Он чувствовал себя так, будто вся жизнь, что он получил от кормления оленем, была отобрана. Зверь внутри него рвался в своих цепях: голодный, воющий и рычащих.
Насыщенный запах жизни Оши ударил в ноздри.
Хотя он не нуждался в свете, чтобы найти на дне сумки бутылки, он, почти паникуя, отчаянно разыскивал полную черно-красной жидкости.
Чейн почти залпом опрокинул в себя всё содержимое.
Но заставил себя остановиться, пока побочное действие не стало слишком сильным. Остаться в одиночестве было невозможно, Оша внимательно наблюдал за ним: он не мог стать беспомощным, даже на несколько минут. Он выпил не так уж много, но даже это было сущим мучением. Чейн быстро заткнул пробку и сунул бутылку в сумку, к остальным.
— Что ты делаешь? — прорычал Оша.
Едкий привкус земли, металла и соли покрывал рот, и Чейн сглотнул. На сей раз он не упал в похожий на агонию обморок, но всё внутри горело кислотой, когда жидкость концентрированной жизни, отобранная бронзовой чашей, заполняла его желудок и распространялась по телу. Он стиснул зубы и ждал, пока это пройдёт, но вдруг услышал треск кожи. Не сразу он понял, что это его пальцы сильнее стиснули сумку. Он начинал дрожать.
— Отвечай!
Чейн проигнорировал эльфа и стал ждать, пока дрожь утихнет. Он все еще чувствовал голод, но больше пить не станет, во всяком случае, не на глазах у этого лесного щенка. Наконец зверь внутри него издал низкий жалобный рык и затих.
Когда он встал и повернулся, Оша все еще стоял перед дверью.
Чейн не имел намерения обсуждать что-либо, и решил просто подождать, когда Оша заснет.
Вместо того чтобы задавать вопросы, эльф устроился на ближайшей к двери кровати, которую освещала маленькая свеча на столике. Он откинулся на подушки, полностью одетый и даже в сапогах. Оша закрыл глаза, как будто собрался вздремнуть.
Чейн отвернулся и обосновался на собственной постели, его раздражение быстро сменилось беспокойством. Он понятия не имел, что происходит внутри этой крепости, что случилось несколько минут назад, так что слепое невежество накрыло с головой.
Что заставило Тень утверждать, что она почувствовала Стихийных Духов? Что вызвало приступ у Винн и остальных, а затем так же быстро отступило? Что оставило его на грани потери контроля над природой дикого зверя, скрытого в нем? Его мысли вернулись к тому, что ранее сказала Винн о воспоминании, украденном Тенью у молодого герцога: «Просто вспышка… изображение двоих этих охранников-суманцев, стоящих перед дверью в тусклом проходе. Может быть… может быть, в подземелье».
Почему герцог приказал двум суманцам охранять дверь, если та была в подземелье, как утверждали Винн и Тень? Если эта дверь так занимала мысли герцога, то что лежит за ее пределами?
Чейн посмотрел на Ошу, по-прежнему лежащего с закрытыми глазами. Он знал, что ему придется выждать, пока эльф действительно не заснет, а судя по звуку дыхания, этого еще не произошло. Следующим препятствием будет пройти мимо охранников в коридоре. Придётся прибегнуть к диверсии или отвлечению внимания, если Чейн хочет отыскать эту дверь где-то на нижних ярусах замка.
К его разочарованию, Оша приоткрыл глаза, посмотрел на горящую свечу, а затем снова закрыл их.
Отчаяние, нетерпение и до сих пор ноющий голод торопили Чейна.
Он встал, подошел к двери, приложил к ней ухо. И ничего не услышал. Он предполагал, что оба охранника даже после всех этих потрясений останутся на своих местах, но, не выглядывая в коридор, не мог знать наверняка.
— Слишком рано.
Чейн оглянулся и обнаружил, что Оша смотрит на него, а потом вдруг перевёл взгляд на зажженную свечу. Эльф тоже зачем-то выжидает?
— Не указывай мне, что делать, — холодно ответил Чейн.
Оша просто закрыл глаза:
— Если понадобиться уйти, пойду я. Я… был анмаглаком. Никто не увидит и не услышит меня.
Чейн сухо прошипел в ответ:
— А как быть с охранниками?
— Разберусь, когда придет время.
Чейн расхаживал взад-вперед у своей кровати, но не садился:
— Дурак! Спи давай.
Ни один из них не заговаривал в течение некоторого времени. Оша иногда открывал глаза, но всегда смотрел на свечу, не обращая внимания на Чейна. И вдруг, кинув на неё ещё один взгляд, Оша встал.
— Я пошёл.
Чейн оказался на ногах еще до того, как эльф закончил говорить:
— Ты останешься здесь, а не будешь путаться под ногами.
Оша повернулся к двери.
Чейну захотелось схватить эльфа за руку, чтобы остановить, но он сдержал себя:
— И как ты собираешься пройти мимо охраны?
Тихие шаги раздались в коридоре снаружи.
Оша замер, склонив голову.
Чейн понял, что эльф тоже услышал их, и сделал шаг вперёд. Оша тут же развернулся, и он остановился. Продемонстрировав эльфу пустые ладони, Чейн медленно указал на дверь. Оша скользнул в угол у косяка и прижался к стене. Чейн потянул за ручку и выглянул наружу.
Теперь он мог видеть до двери в конце коридора. Охранник стоял спиной к дальней стене и смотрел прямо.
Чейн посмотрел на Ошу, а затем кивнул на свечу. Эльф погасил пламя. Коридор был очень тускло освещён, и как только Чейн открыл дверь, то сделал все возможное, чтобы не дать этого заметить охраннику. Бросив быстрый взгляд в другую сторону, он отступил и тихо закрыл дверь.
— Что ты видел? — прошептал Оша.
Неохотно Чейн сказал ему:
— Возле лестницы нет охранника.
Оша кивнул:
— Без второго я ловко… справлюсь с одним. Я быстро двигаюсь, он и не… запомнит.
Чейн издевательски усмехнулся:
— Тем не менее, его сразу обнаружат, когда другой вернётся. И если он заметит, что кого-то из гостей не хватает, во всём обвинят нас, независимо от того, вспомнит твоя жертва, кто её уложил или нет.
— И что ты предлагаешь? — бросил вызов Оша, скрестив руки на груди.
— Сначала отвлечь, — прохрипел Чейн. — Молчи и дай мне сосредоточиться, но будь готов открыть дверь.
Он подошел к сумке и отыскал перчатки, которые использовал, чтобы защитить руки от дневного света, когда это было необходимо. Вернувшись к двери, он остановился, а затем повернулся к передней стене комнаты, представляя конец коридора у лестницы, который он только что видел.
Чейн, погружённый в себя, замер и протянул правую руку ладонью вверх. Он мысленно рисовал световые линии и медленно складывал созданные символы в рисунок. Сначала круг, вокруг него треугольник, а в промежутке между ними, в углах, он осторожно вписал необходимые руны, штрих за штрихом. Он подготовился¸ чтобы прицелиться, и… небольшой язык пламени вспыхнул на его ладони. Чейн почувствовал, что его плоть под перчаткой начинает нагреваться, а Оша резко втянул воздух.
— Давай! — выдохнул Чейн.
Оша потянул на себя дверь.
Чейн, опустив руку, присел. Просто бросить пламя в нужное место было невозможно, поскольку оно вызывалось к жизни исключительно концентрацией. Даже огонь не может висеть в воздухе без физического, кормящего его топлива. Но пламя может двигаться. Когда его рука коснулась каменного пола, он немного сдвинул узор перед своим мысленным взором в коридор и…
Язычки пламени перебежали с его пальцев на дверной косяк.
— Закрой, — прошептал он, и Оша молча закрыл дверь.
Чейн сконцентрировался, перемещая мысленную заготовку вдоль стены комнаты параллельно коридору. Когда его взгляд достиг угла комнаты, где коридор встречался с лестницей, на пути узора встала кровать, а снаружи послышался шум. Возможно, пламя умерло в тот же момент, когда исчезло из поля его зрения.
— Пожар! — прокричал голос в коридоре.
Оша толкнул было дверь, но Чейн поднял руку.
— Опасности нет, — едва слышно прошептал он, топот бегущих ног уже удалился в нужную сторону. — Пламя погаснет.
И тут же пожалел, что вообще что-то объяснил ему.
Чейн порылся за пазухой и вытащил кристалл холодной лампы — запасной, Винн отдала ему во время поисков шара Земли — но не зажёг. Приоткрыв дверь, он услышал, как охранник сбегает вниз по лестнице, а потом донеслись неразборчивые голоса. Он быстро выскользнул наружу, и Оша последовал за ним, так как он был не в состоянии остановить эльфа.