Винн не медлила ни секунды, зная, что Тень задержит стражников. Она обогнула лошадей и побежала за перевернутую повозку. Почти всё пламя от упавшего фонаря погасло, но…
Обезглавленное тело в желтой накидке заставило ее замереть. Другой мертвец в желтом лежал недалеко от первого.
Чейн стоял над еще живым суманцем и упавшим на бок сундуком. Мужчина сидел на земле, прислонившись спиной к повозке, под ней обнаружился ещё один охранник — мертвый. Раненый, съежившись, смотрел на меч Чейна. Стрела с черным оперением торчала из его лодыжки… а еще одна — из задней части бедра.
Чейн повернул к Винн голову и снял очки, прежде чем бросить на неё краткий взгляд. Только глаза его были видны сквозь прорези в маске.
Вдруг она услышала чьи-то шаги и повернулась, готовая зажечь кристалл на посохе. Но это был всего лишь Оша, он остановился над павшей лошадью, оглянулся, и вдруг натянул лук, нацеливая его обратно на дорогу.
— Тень! — позвал он.
Шумно выдохнув, собака развернулась и помчалась к ним.
Винн понятия не имела, что здесь произошло, но испытала краткое облегчение, узнав, что по крайней мере они все живы. Герцога нигде не было видно, и она поспешила к Чейну.
Он, даже не глянув вниз, просто схватил ее за запястье, оттащил подальше от раненого суманца и, кивнув на сундук, сказал:
— Открой его, быстрее. Посмотри, там ли шар.
— Подожди, — воспротивилась Винн. — А где герцог?
Тень начала скрести сундук лапой, и Оша поспешил помочь ей перевернуть и открыть его. Винн не сводила глаз с Чейна, поскольку он до сих пор не ответил.
— Где герцог? — повторила она.
— Убежал в лес, — откликнулся вместо него Оша, но Винн все еще ждала ответа от Чейна.
Он откинул капюшон, снял маску и сунул ее за пояс. Когда он сделал шаг в сторону леса, она переложила устройство Юсиффа в другую руку, к посоху, и схватила его за локоть.
— Всё так, как сказал Оша, — лишь тогда проговорил Чейн. — Но… кажется, и Тень была права… в чём-то.
Винн не поняла, что это значит, но выпустила его руку и настороженно осмотрелась.
— Сау'илахк здесь? — спросила она тихо.
Повисла долгая пауза.
— Нет
Она подняла взгляд и обнаружила, что Чейн все еще всматривается в деревья, сжимая в пальцах гномский меч.
— Я почувствовал… нечто, — почти рассеянно пробормотал он. — Я мог учуять запах герцога, он явно был жив, но… — его глаза сузились, взгляд метнулся к Тени.
— Ключ от шара у герцога? — спросила Винн.
Наконец Чейн посмотрел на нее сверху вниз:
— Да. Но ты останешься с Тенью и Ошей и…
Взгляд Чейна снова сместился, и Винн проследила за ним.
Тень и Оша отступили от открытого сундука. Внутри был темный шар и шип, будто вырезанные из одного куска камня.
— Отнесите его в наш фургон и охраняйте! — приказал Чейн.
Он зашагал к лесу прежде, чем Винн смогла потребовать от него объяснить свои странные слова. Оша выпрямился, держа в руке лук со стрелой, прилаженной к спущенной тетиве, и посмотрел вслед Чейну.
— Шар у нас, так что герцог больше не нужен, — сказал он на эльфийском. — Зачем Чейн пошёл за ним?
Винн пропустила его слова мимо ушей, вместо этого посмотрев на Тень. Если герцог знал, как открывать шар, мог и узнать — от призрака или самостоятельно — как использовать ключ, чтобы отследить его.
— Иди! — сказала она Тени. — Помоги Чейну заполучить ключ, чего бы это ни стоило.
Тень замешкалась, но, возможно, уже поняла достаточно, чтобы оценить, что поставлено на карту. Оставив Винн и Ошу наедине с шаром, она побежала за Чейном.
— Мартелл и тот стражник могут очнуться в любой момент, — повернулась Винн к Оше. — А ведь тут бродит ещё стража… и Опша. Мы должны идти, сейчас же.
Оша присел и схватился за ручку сбоку, подождал, пока она сделает то же самое, и глянул на оставшегося в живых суманца. Винн не стала смотреть на этого человека, который всё видел и слышал.
Как много он узнал из их слов? До чего он мог додуматься, соединив услышанное с тем, что знал до этого? Ее мысли становились всё мрачнее и мрачнее — хуже, чем она когда-либо могла представить.
Охранник не должен остаться в живых.
Одна из лошадей повозки запуталась в упряжи, тревожно перебирала ногами и ржала.
Винн повернулась посмотреть на неё. Наполовину придавленная своей мертвой компаньонкой, она без толку снова и снова била передним копытом. Лошадь было жалко, но когда пытаешься защитить артефакт, потенциальное оружие, разыскиваемое приспешниками Древнего Врага, нет времени беспокоиться о таких вещах.
И все же… слишком много невинных в конечном итоге страдает из-за того, что оказались на ее пути.
— Оша, дай мне свой кинжал.
Он безропотно протянул его, и она, колеблясь, посмотрела на устройство Юсиффа, которое все еще держала вместе с посохом. Шар был у нее в руках, но выпускать изогнутую часть ключа не хотелось. Когда она это сделает, «компас» перейдёт в состояние покоя, а Винн не знает, как заставить его работать. Это могло бы пригодиться в поисках последнего шара, но она ведь не может удерживать его бесконечно.
Поколебавшись ещё секунду, Винн разжала пальцы и запихнула устройство за пазуху. Она взяла кинжал Оши и замерла — суманец настороженно наблюдал за ней.
— Бартва'на! — прошептал Оша на языке Ан'Кроан: «Нет».
Винн, даже не глянув на него, пошла освобождать лошадь.
Обострив вампирское чутьё до предела, Чейн бежал сквозь деревья. Каждые тридцать шагов он останавливался прислушаться, но не улавливал никакого движения впереди. Зато потом шум донёсся из-за спины, и он нырнул за куст терновника.
Услышав, как вспахивают землю когти, он выпрямился и выбрался из укрытия еще до того, как Тень вылетела из-за поросшего мхом дуба. По крайней мере, она не выла как на охоте, хотя, возможно, уже и не ощущала того, что учуяла на дороге. Тем не менее, он не был доволен тем, что только Оша остался охранять Винн.
Необходимо было найти герцога как можно скорее.
Тень, не затормозив ни на мгновение, промчалась мимо Чейна.
Он смотрел ей вслед несколько секунд, прежде чем понял, что она может выследить их цель лучше него. Он двинулся за ней, прилагая все усилия, чтобы не отставать и держать хвост Тени в поле зрения. Не то чтобы ему это было так необходимо — он издалека слышал, как собака пробирается сквозь кусты. Но впереди мог оказаться герцог.
Тень вдруг прянула в сторону.
Когда Чейн достиг места, где в последний раз видел ее, она словно в воздухе растворилась. Лес безмолвствовал, и когда он вышел на поляну. Его взгляд наконец остановился на тусклой в темноте фигуре, которая наблюдала за ним с дальнего края.
Герцог, должно быть, понял, что бежать бессмысленно.
Стрела из его правой руки пропала. Возможно, он отломал древко или вытащил ее, но рука в перчатке больше не выглядела раненой. Черная кожа встопорщилась, словно плоть под ней сильно распухла, а на концах пальцев виднелись разрезы.
Чейн не видел окровавленной плоти. Темные когти торчали на месте ногтей.
Герцог вдруг поднял целую руку и простёр в его сторону, его губы зашевелились.
Чейн был слишком далеко, чтобы расслышать слова. Он зашагал по поляне, стремительно сокращая расстояние до герцога, который, видимо, собирался устроить еще одну линию огня. На мгновение он припомнил, что видел подобное заклинание раньше.
Сильный порыв ветра взметнулся рядом с Чейном и почти сбил его с ног.
Листья и сор с земли завихрились вокруг, ослепляя, и он споткнулся. Почти мгновенно колкие капли воды затарабанили по коже, вонзаясь в неё сотнями иголок. Он силился рассмотреть герцога напротив, но в конечном итоге прикрыл глаза и лицо, когда дождь начал превращаться в град.
Он больше не видел, не чувствовал и не слышал в вое ветра ничего, кроме шума веток по краю поляны. Выхватив длинный меч, он отвернулся и, доставая второй, постарался восстановить чувство направления. Не получилось, но когда Чейн попробовал вслепую выбежать из зоны шторма, сокрушительный проливной водоворот не отпустил его.
Герцог пытался выиграть время на побег или хотел обездвижить его для того, чтобы…
Чейн рубанул мечом назад себя, беспрестанно озираясь. Сквозь панику пробилась интересная мысль.
Это заклинание или… нечто было слишком сложным для дилетанта-самоучки, подобного ему самому. Он даже не слышал о тавматургах, которые могут манипулировать погодой. Без многих лет тренировок герцог не мог иметь знаний и навыков для такой чародейской силы — особенно для высвобождения её с помощью заклинания, а не ритуала или созданного артефакта.
Чейн выбрал одно направление и попытался бежать по прямой, думая добраться до деревьев. Он вытянул оба меча вперед в надежде, что так они ударятся в стволы или что-то ещё раньше его лба.
Вой ветра в ушах превратился в рев.
Лицо и руки начали гореть, когда град обернулся острыми кусочками льда. Проснувшийся голод заглушил боль, и зверь внутри него начал выть от страха и ярости… пока Чейн не уловил реальный звук.
Ветер внезапно стих. Хотя в ушах еще гудело, он не слышал, как шумят под внезапным дождем с градом листья. Знакомый вопль прорезал воздух — нет, вой.
А потом раздался крик… рычание… и треск рвущейся ткани.
Чейн повернулся на эти звуки, и дикий голод заставил ночь вспыхнуть ослепительно яркими красками.
Огромный черный волк был отброшен к центру поляны. Он поднялся на лапы и снова атаковал одетого в черное человека, как раз вставшего на ноги.
Чейн с трудом узнал Тень. Благодаря голоду, подпитывавшему панику и ярость, он понял только, что она накинулась на свою цель, своего врага… свою добычу. Его губы скривились из-за удлинившихся клыков, и он бросился в атаку.
Сау'илахк задействовал все свои резервы, чтобы укрепить плоть. Ощущение не было похоже на всё то, что он чувствовал раньше: будто его жилы нагревались, а кости становились плотнее. Он велел отобранной у других жизни разлиться по телу герцога… его новому телу.