не забыла. И тётя, правда, она требовала, чтобы Нуни называла её мамой, должна быть довольна. Хотя… она всегда найдет, за что поругать девочку.
Нуни нравилось гулять. Ведь там, на улице или у рынка, всегда происходило что-нибудь интересное.
Вот и сейчас, выйдя за ворота, она сразу же окунулась в этот, волнующий воображение ребёнка, мир движений, звуков, запахов…
А ещё, на другой стороне дороги, под большим деревом, она увидела то, что надеялась увидеть. Группа детей, мальчиков и девочек, примерно её возраста играла в старинную игру. Никто не знал, когда и где появилась эта игра, но уже многие поколения детей и взрослых, как в Силла, так и в соседних с ней странах играли в неё с неугасающим азартом. Хотя, игра была довольно проста.
Под деревом стояли, связанные между собой, три бамбуковых обрубка отверстиями вверх. Средний обрубок был существенно тоньше тех, что крепились по бокам. И с расстояния десятка шагов (у взрослых это расстояние было больше) нужно было, бросая тонкие бамбуковые стрелки, попасть в одно из этих трёх отверстий. Попадание в среднее, более узкое, отверстие засчитывалось за два попадания в боковые.
Казалось бы, ничего сложного. Но это только на первый взгляд. Ведь стрелка должна была полететь сначала вперёд и вверх, а потом, вертикально вниз и точно в отверстие.
Нуни, тайком от тёти, соорудила в углу двора подобную мишень и, когда никто не видел, тренировалась. Ведь она хотела поучаствовать… Да, что там, поучаствовать! Она хотела победить!
Приближался день осеннего праздника, когда люди надевали праздничную одежду. Когда на улицах устраивали праздничные гуляния, выступления артистов, музыкантов… И кто-нибудь из торговцев побогаче устраивал для детей разные состязания с призами победителям.
Нуни знала, что в качестве призов обычно вручали какие-нибудь дорогие сладости. Такие, которые могли себе позволить лишь избалованные отпрыски дворянских семей. И которые, простые дети могли не попробовать за всю свою жизнь.
Девочка твёрдо решила, что она обязательно победит на праздничных состязаниях, и на данный момент это стало целью её, пока ещё маленькой жизни.
Нуни поправила красную ленточку в своей косичке и смело зашагала через дорогу к большому дереву.
– Здравствуйте! Я пришла, чтобы поиграть с вами. – Девочка вежливо поклонилась.
Дети обернулись.
– А! Нуни! Конечно, давай, с нами! – Худенькая девочка радостно улыбнулась.
– Нет! – Крупный мальчик, чуть старше Нуни, вышел вперёд, выпятив живот. – Ей с нами нельзя!
– Почему, Бомду! – Худенькая девочка хлопнула его по плечу.
– Это почему мне – нельзя? – Нуни прищурилась.
– Мы здесь готовимся к состязаниям! – Толстый Бомду гордо поднял подбородок. – Завтра, на празднике, на рыночной площади, каждому из нас мама или папа положат на ладонь монетку, которую мы внесём за участие в состязаниях. А у тебя… – Он сделал шаг и сердито посмотрел в глаза Нуни. – Где твои: папа и мама?
Нуни растерянно сделала шаг назад.
– У тебя их нет! Ты – рабыня вон в том доме! И тебе не положено участвовать в состязаниях!
– Да, какая она рабыня! Это же Нуни! – В глазах худенькой девочки появились слёзы.
– Ты ничего не понимаешь! – Бомду строго на неё посмотрел. – А мне моя мама говорила. Да и все взрослые на нашей улице знают об этом. Её хозяйка – жена мясника.
Нуни стояла, словно, замороженная, не в силах ни говорить, ни шевелиться. Но вот, в её носу защипало и, испугавшись, что она сейчас прямо при всех расплачется, девочка развернулась и побежала.
Она бежала, сама не зная куда, спотыкаясь и сталкиваясь с прохожими, зажав в груди, готовую вырваться наружу, боль.
Наконец добежав до подножия горы с маленьким водопадом, куда женщины приходили стирать бельё, девочка остановилась, села на большой камень и, уткнув лицо в ладони, заплакала.
Она никогда не задумывалась об этом и считала, что она такая же, как все. Давно привыкнув к своему нынешнему дому, девочка научилась очень многому. Проходя через трудности, она упорно добивалась результата, обретая уверенность в своих силах, но это… Это было, как огромная пропасть, которую она была не в силах преодолеть. И её маленькая головка не могла придумать никакого выхода из этого положения.
Девочка плакала навзрыд и уже подумала, не броситься ли ей в этот водопад, когда чья-то ладонь ласково погладила её по голове.
– Ты слишком долго плачешь. Так можно стать совсем некрасивой. – Молодая женщина присела рядом и вытерла платком глаза девочки. – Как тебя зовут?
– Нуни. – Девочка продолжала всхлипывать.
– Ой! Точно! Действительно, такие глазки! Правда, Минсок! – Молодая женщина обернулась к высокому стройному, по-военному подтянутому, мужчине.
Он опустился рядом и внимательно посмотрел в глаза девочки.
– И правда, нуни! Я бы даже сказал, кхыннуни[19]. – Мужчина улыбнулся.
– Да. – Девочка утёрлась рукавом. – Папа так и называл.
– Называл? – Женщина накрыла ладонью её руку. – С ним что-то случилось?
– Не знаю. Они с мамой потерялись… когда мы бежали из Пэкче. Я, – она всхлипнула, – ещё маленькой была.
Женщина посмотрела на мужчину. Он ответил ей понимающим взглядом и опустил глаза.
Нуни больше не могла себя сдерживать и снова разрыдалась. Она плакала и рассказывала. Её, словно, прорвало. Говорила и плакала. Говорила и плакала…
Солнце уже зашло за гору и здесь, у её подножия, стало прохладнее.
Нуни сидела, уткнувшись лицом в грудь молодой женщины, а та, обняв девочку, гладила её по голове и что-то тихо говорила. Мужчина сидел на камне и задумчиво смотрел на воду.
– Значит, мы с тобой договорились? – Женщина с улыбкой посмотрела на девочку. – Ты больше не будешь плакать, а завтра пойдёшь на праздник и примешь участие в состязаниях. – Она положила руку на плечо Нуни и заглянула ей в глаза. – И ты ничего не будешь бояться.
– Да. – Девочка кивнула. – А вы… правда, сможете там всех уговорить? Ну… чтобы меня не прогнали?
– Думаю, да. – Женщина улыбнулась. – А если я не смогу, то дядя Минсок точно сможет. – Она обернулась – Правда, дядя Минсок?
Минсок вздохнул и задумчиво кивнул.
– Я их там так уговорю! – Он с силой сжал кулак. – Надо только палку хорошую с собой взять. Покрепче. Чтобы сразу не сломалась.
Девочка испуганно посмотрела на мужчину.
– Не бойся. – Женщина похлопала ладонью по руке девочки. – Это он так шутит.
Вдруг девочка рассмеялась.
– А вообще-то, – она не могла остановиться, – мне понравилось. Я вот представила…
Принцесса тоже засмеялась.
Минсок старался сохранять серьёзный вид, но вскоре и сам расхохотался.
Женщины, стиравшие бельё, подняли головы и стали тихо переговариваться, кивая в их сторону.
Утро праздничного дня выдалось таким, каким и должно было быть – утро праздничного дня.
Первые лучи, показавшегося, из-за гор солнца заискрились мелкими каплями на листьях деревьев. Ночью прошёл дождь. Он был небольшим и не превратил дороги в слякоть, а лишь слегка прибил на них пыль, внеся свой вклад к праздничным приготовлениям.
Цикад ещё слышно не было, а вот, птицы расшумелись так, как только могли, радуясь солнечному утру. Вслед за их щебетаньем появился и людской гомон. Всё больше нарядных мужчин и женщин стало появляться на улицах. Бегали и смеялись дети…
Нуни вышла за ворота, расправила складки своего свежевыстиранного, старенького платья и с восторженным, словно в ожидании чуда, взглядом степенно зашагала по улице.
Она шла с гордо поднятой головой, время от времени останавливаясь: то у прилавка с разноцветными глиняными свистульками; то, засмотревшись, на уличных артистов, приглашавших прохожих на свои выступления. Иногда, она встречала кого-то из знакомых соседей и вежливо кланялась им. Те, с улыбками, также вежливо кивали ей в ответ.
Наконец, девочка дошла до рыночной площади. Здесь уже всё было готово для проведения различных состязаний. Была отделена верёвкой дорожка для детских забегов. Также был очерчен большой круг для поединков мужчин по борьбе. На верёвке между двумя столбами развесили разные фрукты для состязаний женщин с завязанными глазами. И у края площади, под большим деревом, Нуни, наконец, разглядела то, зачем она сюда пришла.
Там уже собрались дети со своими родителями. И толстый бородатый торговец в синей атласной одежде уже ходил между ними и, улыбаясь, раздавал детям ленточки участников в обмен на монетку. При этом он вежливо кланялся их родителям, и те так же вежливо кланялись ему в ответ.
Нуни сделала глубокий вдох и решительно зашагала в сторону торговца в синем.
– Здравствуйте! Меня зовут Нуни! – Девочка поклонилась. – Я пришла, чтобы участвовать в состязаниях.
Улыбающийся торговец обернулся и… растерянно завертел глазами. Вероятно, он ожидал увидеть кого-то другого. Улыбка быстро исчезла с его лица.
– Тебе не положено участвовать в состязаниях. Иди, девочка, лучше посмотри на артистов. Они скоро начнут…
– Я не хочу смотреть на артистов. – Голос девочки, чуть дрогнул. – Я хочу участвовать в состязаниях.
– А я хочу сидеть на мягких подушках у пруда с карпами и пить дорогое танское вино. И чтобы… – теряя терпение, торговец повысил голос, но тут же взял себя в руки и, быстро оглядевшись по сторонам, наклонился и перешёл на шёпот. – Я же тебе… Не положено. Быстро уходи отсюда.
– А почему ей не положено? – Женщина с грудным ребёнком на спине возмущённо посмотрела на торговца. – Мы все её знаем.
– В самом деле, уважаемый! – Нарядно одетый дедушка с седой бородой подошёл поближе. – Почему вы не разрешаете ей поучаствовать? Если надо, я внесу за неё монетку.
– Да, нет, уважаемые! – Торговец поднял руки. – Вы не поняли! Дело ведь не в деньгах. Это традиция не просто так придумана. – Он окинул всех снисходительным взглядом. – Дети получают монетку из рук родителей. И это – символ того, что в нашем мире всё на своих местах, как и положено. У детей должны быть родители, а у взрослых должны быть дети. А те, у кого нет того или другого, должны быть осуждены обществом.