Доксуну стало неловко за то, что он участвует в этом действии. Глядя на эту (впрочем, не лишённую изящества) демонстрацию, он понял, что не сможет лишить жизни этого, по своему талантливого, человека и, вздохнув, ударил его плашмя клинком по уху.
Прервав свой «смертельный танец», «мастер двух клинков» упал на колени и, бросив ножи, со стоном схватился за голову. Опустившись рядом с ним, Доксун осмотрел его ухо.
– Ты сможешь зарабатывать больше, если сменишь ремесло. – Доксун заглянул ему в глаза. – Это – правда. Если бы у меня были с собой деньги, я бы заплатил за такое представление. Подумай над этим.
Доксун похлопал его по плечу и встал. Он внимательно осмотрел всё вокруг, но ничего не заметил. Последний из нападавших исчез.
Он был уже далеко от этого места. Из всех троих незадачливых головорезов этот оказался самым опытным. Будучи некогда солдатом в силлаской армии, он тоже научился «читать» некоторые приметы.
Меч за спиной Доксуна, завёрнутый в тряпку и перевязанный особым способом, когда стоит лишь одним движением дёрнуть за болтающийся конец верёвки, и рукоять меча тут же падает тебе в ладонь.
В военном лагере он видел – так делали бойцы особого отряда генерала Ким Юсина, постоянно уходившие куда-то по ночам.
Но больше всего ему не понравилось, как Доксун двигается. Тот, кому предстояло стать жертвой, не оставлял за собой следов. Стало понятно, что это очень опасный человек и что, вероятно, пора…
Так он и сделал. Остановился, якобы поправляя свою плетеную обувь, и, быстро развернувшись, скрылся за поворотом.
К полудню облака разошлись в стороны, открыв, путь струившимся по листве лучам летнего солнца. Откинутый полог походного шатра открывал взгляду сказочную картину с искрящимися каплями прошедшего дождя, разбросанными: в траве, на кедровых ветках, на качающихся паутинках… Лёгкая пелена от испарявшейся на солнце влаги, превращала всё вокруг в подобие волшебного сна.
Можно было бы просто сидеть и молча созерцать всё это. Но вот! К щебетанью птиц добавились трели цикад, и рука, не удержавшись, потянулась к торчавшей за поясом флейте.
Однако, коснувшись её, пальцы вдруг замерли и, словно, нехотя отпустили маленький бамбуковый инструмент.
Губы плотно сжались, а потускневший взгляд, оторвавшись от, теперь уже казалось, призрачного видения, переместился на лежавшую перед глазами карту, нарисованную на куске тонкой кожи.
Даже всё великолепие окружающей природы не могло вытеснить из головы человека заботу о порученном ему деле.
Отряду хваранов наконец-то удалось разыскать и захватить пиратский флагман. Но только почти пустым. Команда вако, вероятно, ушла за добычей и, получив известие о захвате своего корабля, укрылась где-то в прибрежных лесах.
На их поиски во все стороны были разосланы разведчики. И сейчас, сидя за изучением плана местности, командующий операцией ждал от них сообщений.
– Минсок-ран! – Вошедший в шатёр ординарец поклонился, согнув перед собой правую руку. – Недалеко от лагеря задержали двоих.
– Что? – Оторвав взгляд от карты, Минсок поднял голову.
– Мужчина и женщина. У мужчины нашли это. – Ординарец положил перед командиром длинный, завёрнутый в ткань, предмет.
Командир хваранов развернул меч и, осмотрев его, удивлённо пощёлкал ногтем маленькую, до боли знакомую, зазубрину на рукояти.
– Где они?
Они вошли и остановились у входа.
– Рад вновь приветствовать вас, Минсок-ран! – Молодой мужчина поклонился.
Минсок с хмурым лицом кивнул в ответ.
– Да-а. Немногого стоят обещания когурёсца. – Минсок скривил губы. – Прошло совсем немного времени, и ты снова здесь?
– К сожалению, – Доксун с иронией улыбнулся, – я не могу попасть к себе домой, минуя вашу территорию.
– До-мой, – Минсок, скривившись, передразнил Доксуна и порывисто встал со стула. – Я довёл тебя почти до самой границы! Поверил! Вон даже… – Он кивнул на, лежавший, на столе меч.
– Я понимаю ваше негодование. – Доксун вздохнул. – Но мой путь тогда так и не закончился. Благодаря вако пришлось сделать крюк. Зато теперь я знаю, как выглядят их корабли изнутри и что такое остров Тхамна.
Минсок опешил. До него стало постепенно доходить.
– Ты… Ты, что, попался пиратам?! – Он смотрел на Доксуна расширенными глазами.
Доксун молча кивнул.
– О, Будда! – Минсок ошарашенно сел на стул.
Он всё понял и чувствовал досадную неловкость за то, что несправедливо заподозрил человека в непорядочности.
Это всё вако! Они и здесь напакостили! Сколько же… Ну, ничего! Скоро мы с ними…
– Вообще-то, – Доксун с улыбкой посмотрел на командира хваранов, – я не жалею, что так вышло. Там, на острове, я нашёл кое-что важное для меня. – Он обнял за плечи, смутившуюся, девушку.
Минсок удивлённо поднял голову.
– Вы… – Он посмотрел на девушку. – Вы с острова Тхамна? Значит… Вы – хэнё?
Вольхва вежливо поклонилась.
– О! Простите мне мою бестактность! – Вскочив со стула и сконфуженно улыбаясь, командир хваранов поклонился. – Просто… Я много слышал… Но вижу впервые… – Он схватил обоих за руки и усадил за стол. – Располагайтесь! И… Доксун, давай считать, что мы просто встретились. И сейчас немножко это отпразднуем. – Минсок обернулся к выходу. – Ординарец! Давай, неси, что там у нас есть! Я друзей встретил!
Глава 11
Поднявшись над горизонтом, ещё летнее, солнце затопило всё вокруг своим светом, превратив Чанъань, столицу танской империи, в город, словно, построенный из золота. Что, несомненно, соответствовало пониманию местных жителей о том, каким должен быть центр Мира.
– Надо же! Никогда бы не подумала.
– Вы о чём?
Две пожилые монахини стояли на верхней галерее пагоды Диких гусей и наблюдали, как внизу работают их молодые сёстры.
– Эта молодая особа вполне неплохо управляется с метлой. Интересно, это она подсмотрела у дворцовых служанок?
– Осторожнее, сестра! – Одна из монахинь огляделась по сторонам. – Думаю, не стоит вот так неуважительно…
– Вы полагаете, – вторая монахиня задумчиво посмотрела на молодую красивую женщину в синем монашеском облачении с метлой в руках, – она всё ещё может?..
– Ну… По крайней мере я бы не стала полагаться на заблуждение, что она теперь одна из нас. – Монахиня посмотрела в глаза собеседнице. – Наложница У пережила всех супруг императора и высших наложниц в гареме. Почти все они пытались её убить, однако… сами покинули этот мир.
– Да-а. Судьба зла.
– Судьба здесь ни при чём. – Монахиня перевела пристальный взгляд на молодую женщину, отложившую метлу в сторону и присевшую на каменный парапет с кувшином в руках. – Внутри этой молодой скромницы таится сила… которую она так тщательно старается скрыть.
Горлышко кувшина было широким, и вода, прорываясь через край, тонкой струйкой стекала по подбородку и далее по холёной нежной коже, прикрытой грубой материей монашеского одеяния.
Молодая женщина оторвала губы от кувшина и удивлённо приподняла бровь.
Неплохая вода! Совсем не хуже, чем во дворце. Интересно, где они её берут?
Она отставила кувшин и взялась за свою метлу, собираясь встать.
– Наложница У! – Совсем юная монахиня шёпотом остановила молодую женщину и, оглядевшись, присела рядом. – Вам вовсе не обязательно так стараться. Отдохните ещё.
– Сюэ, если ты не перестанешь меня так называть, – молодая женщина мягко улыбнулась, – у тебя будут неприятности. Называй меня, просто, Мэйнян[29].
– Хорошо… Мэйнян! – Девушка смущённо опустила глаза.
Молодая женщина с приветливой улыбкой заглянула девушке в глаза и ободряюще потрепала её за плечо. Затем она перевела взгляд на пагоду.
– Ты давно в этом монастыре?
– Почти два года.
– Это ведь пагода Диких гусей?
– Да.
– А что там внутри?
– Там хранятся священные свитки и реликвии, которые монах Сюаньцзан привёз из самой Индии. А ещё, – девушка подняла на пагоду затуманенный взгляд, – с этой пагодой связана одна печальная история.
– Печальная?
– Ну… кому как. По мне, так очень печальная.
– Ну и, – Мэйнян придвинулась ближе, – о чём же она?
– Когда-то в нашем монастыре появилась одна монахиня. Она была наложницей нашего первого императора, и после его смерти её так же, как и вас теперь, отправили в монастырь. А ещё, до того, как попасть в гарем императора, она была принцессой одного северного царства, которое разгромили наши войска.
Все её родные и близкие погибли. Я думаю, она сильно горевала об этом, но потом смирилась. И со своим положением в гареме, и с тем, что попала потом в монастырь… Но потом оказалось, что её возлюбленный, молодой военачальник той страны, остался жив. Он увёл остатки своей армии в дикую степь и оттуда продолжал сопротивление нашим войскам. А когда император Ли Юань[30] умер, и её отправили в наш монастырь, он тайно приехал за ней в Чанъань[31].
Через подкупленную служанку он передал ей сообщение, что будет ждать её решения. И если она готова сбежать с ним в родные земли, то должна подать ему знак – зажечь огонь на самом верхнем ярусе этой пагоды. Я представляю, как она терзалась сомнениями. Ведь прошло столько лет, и столько перемешалось в её душе!.. Но, в конце концов, помучавшись, она всё же приняла решение и… зажгла огонь.
– Так она сбежала с ним? И что же в этом печального?
– Нет. – Юная монахиня отрешённо смотрела перед собой. – Молодой генерал ждал её в таверне на выезде из города. Это далеко, но оттуда всё же виден самый верхний краешек пагоды. Но в те дни в город из Гоби пришла пыльная буря. Она была небольшой, но этого хватило, чтобы… – Девушка вздохнула. – В общем… генерал не увидел огня и, истолковав это по своему, уехал и вернулся к своим войскам. А принцесса… через несколько дней выпила яд.