Трёхлапый Ворон
Глава 1
От нещадно палившего солнца руку жгло, как на жаровне. Правая щека стала красной. Нужно было встать и найти тень. Но сил для этого не осталось. Да и тень в пустыне найти тоже было большой проблемой.
Доксун лежал на песчаном холме. Ночью в пустыне очень холодно, и он так и не смог заснуть до утра. С рассветом потеплело, и сознание мальчика отключилось. Но ближе к полудню солнце разогрело песок так, что очередная добыча пустыни стала прожариваться с двух сторон.
Это была уже третья попытка Доксуна за прошедший год. В первый раз его задержали городские стражники и вернули хозяину. Во второй, уже за городом, танские деревенские мальчишки поймали его и привели назад, получив за это монетку. Правда, двоим из них, Доксун сильно подпортил носы…
И наконец, теперь он добрался до пустыни. Это был самый дальний юго-восточный уголок Гоби. Он был маленьким, и если его пересечь, то можно попасть в Ляоси[9]. А там уже рядом и Когурё. Но маленьким этот «уголок» был только на карте, а в реальности…
Всё же заставив себя подняться, Доксун смотрел с верхушки песчаного холма в сторону горизонта и не видел конца этому жёлтому пространству. Где-то там – Когурё! И где-то там… Перед глазами Доксуна встал горящий дом. Опустив голову, мальчик вздохнул. Но тут же поднял взгляд и уверенно посмотрел вдаль.
Всё равно! Всё равно надо туда вернуться!
Он не знал, что стало с отцом. Но ему казалось, он найдёт его там, где видел в последний раз.
А мама? Её надо похоронить, ведь вряд ли кто-то это сделал…
Забыв про палящее солнце, мальчик стоял и смотрел туда, где был его дом. Это был маленький мальчик с глазами взрослого мужчины. Он смотрел на бесконечные песчаные холмы с твёрдым намерением преодолеть эту пустыню.
Вдохнув полной грудью, Доксун уже собрался сделать первый шаг, как вдруг жёсткая верёвка аркана захлестнула его поперёк груди и повалила на песок.
– Ну всё! Попался змеёныш! Как же ты нас вымотал!
Трое подростков лет на пять старше Доксуна склонились над ним, ловко управляясь с верёвкой.
– Это был третий раз. В следующий – я тебя убью. – Одноглазый мужчина в дорогой, по-походному подтянутой одежде, говорил спокойным хрипловатым голосом.
«Это я тебя убью!» – Доксун, связанный и стоящий на коленях перед мужчиной, свернул глазами, беззвучно пошевелив губами.
– Знаю. – Мужчина с усмешкой посмотрел в глаза мальчика. – Ты не первый, кто хочет это сделать. Только для этого надо научиться… убивать. А ты всё бегаешь. – Мужчина презрительно скривил губы.
Его звали Мастер Гуаньфэнь. Все знали его, как уважаемого танского торговца. Он привозил из Ляоси добываемую там соль, и дальше его караваны развозили её по всему Северному Китаю. Эти пути были опасными, поскольку традиционно пустыня и прилегающие к ней районы славились обилием разбойничьих банд, грабивших слабые караваны.
Караваны Мастера Гуаньфэня не были слабыми. Это обуславливалось хорошо организованной и сильной защитой. Охранников для этой защиты Мастер готовил сам. Он собирал беспризорников, скупал мальчиков-рабов и тренировал их в своей собственной бойцовской школе.
Таким образом, подойдя к задаче наиболее рационально, Мастер Гуаньфэнь создал процветающее дело, всецело пожиная теперь плоды своего труда.
Но, это была не вся правда о Мастере Гуаньфэне. Положение уважаемого и успешного торговца со своей сильной охранной структурой представляло собой только верхушку горы, в недрах которой скрывалась его истинная сущность.
Его настоящее имя было – Хэбу. Он был потомком царского рода древнего государства Пуё. Много веков назад Пуё пало под натиском Когурё и китайской империи Хань. Но потомки пуёской аристократии из поколения в поколение несли в себе амбиции родового достоинства, видя своё предназначение, если не в возрождении древнего царства, то, по крайней мере, в неустанной борьбе с захватчиками. На данный момент этими захватчиками, где-то в двадцатом поколении, можно было считать всё то же Когурё, за шесть веков не изменившее своего положения, и империю Тан как правопреемницу Ханьской династии.
Для более эффективного исполнения своего предназначения Хэбу-Гуаньфэнь, помимо основной группы охранников, формировал ещё одно, тайное, подразделение. Это были отборные бойцы, не только хорошо подготовленные в воинском искусстве, но и владевшие навыками ведения скрытой войны. И самыми важными их качествами Мастер считал: ум, ярость и стойкость. В поиске этих достоинств он подолгу наблюдал за новичками, пытаясь разглядеть подходящих кандидатов.
«Ну, что ж, зверёныш! Ярость у тебя есть» – Держа за спиной левую руку, Мастер загнул один палец. – «Посмотрим, что дальше».
– Сколько в прошлый раз было? – Мастер пристально посмотрел на Доксуна. – Не молчи, как девчонка. Просто ответь.
– Четыре! – Мальчик вскинул злобный взгляд.
– Шесть. В этот раз – шесть. – Мастер наклонился к мальчику. – В следующий раз – смерть.
Подросток, стоявший за спиной у Доксуна, крикнул в открытую дверь:
– Забирайте! Этому – шесть кругов Тропы Тигра!
Тропа Тигра. Это было не замысловатое, но довольно эффективное мероприятие. Оно заключалось в том, что нужно было пройти определённый путь и по кругу вернуться в исходную точку.
Всё начиналось с огромной хаотично наваленной кучи брёвен. Здесь, на разной высоте, располагались щели между брёвнами, в которые нужно было пролезть. Дальше: надо было пересечь большой пруд, прыгая по столбам, торчавшим из воды; обогнуть тот же пруд, перебираясь по ветвям с одной сосны на другую; пройти по бревну над ямой со змеями и подойти к последнему этапу.
Последний этап был схваткой. Шестеро учеников с деревянными палками охраняли проход к финишу. Они стояли каждый в своём круге и могли бить тебя так, как только смогут, но, не выходя за пределы своего участка. Ты мог также отбиваться палкой или быстро пробежать (если удастся) между расположенными в шахматном порядке кругами.
Солнце шло на закат, уступая место сумеркам. Доксун круг за кругом проходил, ставшее для него более или менее привычным, испытание. На пятом круге он почувствовал, что сил больше нет. В глазах помутнело. Мальчик медленно, но настойчиво шёл вперёд. Четыре раза он падал со столбов в воду. Пытаясь воспользоваться своими навыками стрельбы из лука, он останавливался и, делая вдох, старался успокоиться. Но, загнанное тело неумолимо продолжало дрожать, делая движения неточными.
И вот, последний круг. Доксун шёл, падал, поднимался, полз… В голове не было никаких мыслей кроме удивления от того, что он не может пошевелить рукой или ногой. Преодолев яму со змеями, Доксун подошёл к последнему этапу и упал. Он попытался пошевелиться и опять с удивлением понял, что не может. Эта необычная странность рассмешила мальчика. Он засмеялся. Этот смех резко перешёл в безудержный хохот, затем – в плач. Он смеялся и плакал одновременно. Постепенно лицо начало наливаться злобой, злоба переходила в ярость и… Дотянувшись до палки, Доксун шатаясь, встал на ноги. Крепко сжав своё оружие двумя руками, и щурясь замутнёнными глазами, он вытянул палку перед собой.
– Трёхлапый ворон! Давай! – Раздался одинокий возглас из толпы учеников.
– Трёхлапый ворон! – Подхватил второй.
– Трёхлапый ворон! Трёхлапый ворон! – Кричала уже толпа.
Доксун сделал вдох. С лица исчезли все эмоции. Только напряжённые скулы выдавали стиснутые зубы. Он не стал бежать, уворачиваться и отбиваться. Он напал сам! Напал яростно и жёстко.
Между двумя рядами кругов был узкий, но всё же проход. Каждый участник испытания старался быстро пробежать по этому проходу, отбиваясь от сыпавшихся на него с обеих сторон ударов. Перед защитниками прохода стояла задача: достать палкой, успеть, напасть, избить… Мысли о своей собственной защите в их головы вовсе не приходили. И поэтому, первый противник Доксуна, не ожидая такого поворота, растерялся под его натиском и просто вылетел за пределы своего круга. Второй, с тревогой в глазах наблюдавший за первой схваткой, уже понимал, что происходит, но перестроить своё сознание так и не успел. Всё это было слишком неожиданно. Так никто никогда не делал! Доксун сбил его с ног и сильным ударом по спине лишил возможности подняться. Третий ученик был старше, крупнее и с лицом бывалого уличного разбойника. Он нанёс Доксуну несколько ощутимых ударов. Но это добавило тому ещё больше ярости. Перед глазами мальчика, вдруг возникли танские солдаты и его мама, лежавшая на траве. С удвоенной яростью он обрушился на противника. Мальчик уже ничего не видел, не слышал, не осознавал, где находится… Он хотел только убивать! Убивать танских солдат! Вот, один из них уже упал, но мальчик продолжал его бить… Наконец, закончив с ним, он стал глазами искать следующего. А, вот он! Доксун рванулся к нему, но вдруг чья-то сильная рука остановила его, схватив за плечо.
– Всё! Хватит! – Высокий крепкий мужчина, помощник Мастера, одной рукой держал мальчика за плечо, второй пытаясь вырвать из его рук палку.
Дело в том, что, пройдя троих противников по левой полосе кругов, Доксун уже дошёл до финиша, и «уничтожать» защитников кругов справа не было необходимости. Но в горячке боя мальчик уже ничего не понимал. Ему уже не нужен был никакой финиш. Он хотел только бить врага!
Мужчина дёрнул палку, пытаясь вырвать её из рук мальчика. Тщетно. Мужчина дёрнул ещё, ещё… Глаза Доксуна стали красными. Крепко держа палку двумя руками, он оскалился, словно дикий зверь. Мужчина с немым вопросом обернулся в сторону Мастера. Мастер кивнул, и мужчина сильным ударом кулака опрокинул мальчика на землю. Доксун потерял сознание.
Вокруг стало тихо. Все замерли. Защитники правого ряда кругов облегчённо вздохнули. Вдруг откуда-то с задних рядов толпы учеников пошёл тихий негодующий ропот. Он стал перерастать в гул, постепенно становясь громче, громче…
– Тихо! Успокойтесь! – Мастер поднял вверх руку и с лёгкой усмешкой посмотрел на всю эту возмущённую массу. – Да победил он!.. Ваш ворон.
Толпа взорвалась ликованием. Сотня мальчишеских голосов дружно кричала:
– Во-рон! Трёхлапый Во-рон!
Ещё с первого дня всем запомнился необычный медальон Доксуна, лежавший теперь в шкатулке у Мастера.
Глядя на ликование учеников, Мастер загнул ещё один палец. Потом, вспомнив решение Доксуна атаковать левый ряд противников, загнул третий, но немного подумав, разогнул его обратно. Мало ли… А вдруг это случайность.
Глава 2
– Рад приветствовать вас, уважаемый! Надеюсь, дорога была удачной! – Человек в золотой парчовой накидке по-хозяйски радушно развёл руки в стороны. – И рад наконец-то видеть вас в своём доме!
– Благодарю вас за заботу, уважаемый Фушэнь! Я тоже рад наконец-то посетить Тан! – Когурёский чиновник, одетый в этот раз неофициально, уважительно поклонился.
Сервировка стола и вся обстановка отличались от той, что была при их последней встрече. В прошлый раз там, в Когурё, всё это выглядело более сурово и брутально. Здесь же, в «центре мира», можно было рассчитывать на что-то более тонкое и изысканное. И опытный взгляд чиновника выхватывал, отмечая про себя, все эти радующие его детали, чтобы по возвращении устроить и у себя дома нечто подобное.
– Вас можно поздравить?
– С чем?
– Ну… судя по тому, что уже год никто нигде не может найти генерала Ыльчи Мундока, вам всё удалось.
– Ах, вы об этом! – Фушень, чуть понизив голос, наклонился ближе к собеседнику. – Он прыгнул в пропасть. Когда наши солдаты его окружили.
– Вот как! – Слегка прищурившись, чиновник закивал головой.
– Но! Здесь есть нечто странное.
Чиновник вопросительно посмотрел на Фушэня.
– Дело в том, что сведения о местонахождении генерала к нашим военным поступили не от меня.
– Как же?.. Это же я вам тогда сообщил!
– Да-да! И я уже собирался… Но! Меня кто-то опередил. Когда я посылал донесение, оказывается, наши солдаты были уже в пути.
– Странно! – Поглаживая аккуратно постриженную бородку, чиновник задумался.
– Вот и я – о том же. – Хозяин разлил по кубкам вино. – Конечно, в конце концов, всё вышло совсем не плохо… Но! Сюрпризы в таких делах…
– Вот именно! – Чиновник с кивком головы принял кубок из рук хозяина дома. – Ведь, враг твоего врага…
– …не всегда твой друг! – Фушень выпил из своего кубка. – А тем более, когда он… тайный.
– Ну что же! – Чиновник тоже выпил. – По возвращении в Когурё, я займусь этим вопросом.
«Вот он! Ну, наконец-то!» – Глаза радостно блеснули. Крепкий бородатый мужчина с широкой коричневой лентой, охватывающей копну густых чёрных волос, присел на корточки и положил ладонь на большой отпечаток зверя. Примятая трава и вдавленные в почву полоски длинных когтей. Это был след медведя.
– Вождь! Вы нашли! – Коренастый человек с большими крепкими руками и в одежде из волчьей шкуры присел рядом.
– Тише! Он где-то недалеко. След свежий.
Кальтэ – вождь племени Мохэ. Вот уже два дня он безуспешно пытался напасть на след этого хитрого зверя, и вот, наконец… удача!
Племя не нуждалось в провианте, и вождя не интересовало мясо. Ему нужно было нечто другое: медвежья жёлчь и медвежий жир. Он мог послать за этим воинов своего племени, но считал, что ответственность слишком велика. Надо было поставить на ноги друга. Или даже – брата.
Его нашли на речной отмели. Прыгнув со скалы, он задел торчавший камень и сломал об него ключицу. Но в воду протекавшей на дне ущелья реки он вошёл удачно. Бурная горная река несла его с большой скоростью, ударяя о камни и подбрасывая на перекатах. Наконец, она вышла на равнину и успокоилась, прибив к отмели бесчувственное тело.
Его долго лечили и выхаживали. Кризис миновал, но жизненные силы всё никак не возвращались. Если бы он был молодым… Но в возрасте генерала простого лечения было не достаточно.
Медвежьи: жёлчь и жир. Вот то, что могло вернуть силы человеку, который хотел уйти от войны, но к которому она пришла сама.
Запретив воинам вмешиваться, Кальтэ с копьём в руках сам пошёл на медведя. Ему нужно было это. Это или что-то ещё. Он точно не знал. Горечь, досада, жажда мести… Всё это не давало ему успокоиться. Перед глазами стояли останки сгоревшего дома.
Вождь и его воины прочесали тогда всё плато, все склоны и прилегающие леса. Но, его сестру и племянника так и не нашли. Нашли только одно тело – переодетого в мохэ танского солдата, брошенного в спешке своими. С горящей ненавистью в глазах и издавая при этом звуки, похожие на звериный рык, Кальтэ рубил это тело своим огромным топором. Но облегчения душе это не приносило. И сейчас, сразив медведя, у которого, учитывая терзающую ярость вождя мохэ, не было никаких шансов, Кальтэ немного успокоился. Осознание того, что добытое средство поставит брата Ыльчи на ноги, облегчало и настраивало на спокойные и рациональные мысли.
«Мы их найдём, брат! Обязательно!» – Качаясь в седле, Кальтэ в первый раз за долгое время улыбнулся.
Глава 3
Трёхлапый ворон. Древний символ, созданный на заре основания царства Когурё. За шесть столетий его изображали неисчислимое количество раз. В дереве, камне, бронзе… Рисовали на бумаге, на ткани. Выливали из золота.
В последнем варианте он выглядел как-то более значимым и недосягаемым. Но, несмотря на это, он был здесь. Вписанный в окружность медальона, он лежал в детской ладони и поблёскивал на солнце.
Больше суток, постепенно возвращаясь из своих потусторонних скитаний в реальный мир, Доксун пролежал на соломенной циновке в бараке. А утром пришёл Мастер и положил у его изголовья маленький кожаный мешочек.
– Забирай! Он действительно твой. – Присев на корточки, мужчина пристально посмотрел в глаза мальчика. – Теперь вижу – ты его не украл. И, наверное, – Мастер усмехнулся, – ты его получил не просто так.
Уже уходя, одноглазый мужчина остановился в дверях и, словно что-то вспомнив, обернулся.
– Трёхлапый Ворон? – Мастер на мгновение задумался и снова усмехнулся. – Подходит! Теперь это твоё имя.
Тайная группа Мастера Гуаньфэня тренировалась в особом горном лагере. Во избежание лишних любопытных взглядов и вопросов, там был построен соляной склад, куда свозили всю соль и откуда, затем отправляли её караванами во все стороны.
Попадая время от времени в поле зрения Мастера, Доксун наталкивал последнего на мысль – а не отправить ли мальчишку в горный лагерь? И каждый раз, критически поразмыслив, Мастер приходил к выводу, что, пожалуй, не стоит торопиться, а проверить его как-нибудь ещё раз. Неизвестно, сколько бы этот вопрос так и висел не решённым, но подвернулся случай, который расставил всё на свои места и решил дальнейшую судьбу мальчика.
Однажды Мастеру донесли, что на один из его караванов разбойники готовят засаду. Собрав всех старших учеников и помощника, он собрался выехать навстречу каравану, но тут вспомнил, что завтра – день рождения жены начальника городской стражи, у которой служанка украла её любимую нефритовую статуэтку. Служанку наказали, но пропажу так и не нашли. А на днях Мастеру удалось, благодаря своим связям в среде городских воришек и скупщиков краденого, найти эту статуэтку. Это был очень удобный случай завязать перспективные отношения. Узнав, что у хозяйки нефритовой находки скоро день рождения, Гуаньфэнь решил, что такой подарок имениннице придётся по вкусу.
И вот. Эти постоянно не вовремя появляющиеся негодяи-разбойники рушили такой тонкий и изящный план. Вручить подарок сейчас, перед отъездом, было бы верхом неприличия, поскольку только начинался час Зайца и беспокоить в такую рань…
Можно было бы подождать с подарком до возвращения из рейда, но тогда терялся эффект.
Мастер непривычно для себя занервничал. Но тут, он заметил Доксуна, выходившего вместе с другими учениками на утреннюю тренировку. Мозг Мастера неосознанно искал кандидата для выполнения деликатного поручения. Ему не хотелось, чтобы столь красивый жест был испорчен зверской физиономией порученца. И под давлением возникшей необходимости единственный глаз Гуаньфэня заметил, что Доксун внешне не такой, как остальные мальчишки.
Разумеется, лицо отпрыска когурёских аристократов не могло не отличаться от лиц его товарищей по бараку. И Мастер сделал свой выбор. Он оттянул Доксуна в сторону и объяснил, где лежит подарок и письмо с поздравлением, а также – когда и куда его надо отнести и солидно вручить от имени Мастера Гуаньфэня.
Таким образом, вроде бы решив проблему, Мастер отправился на эту, в общем-то, не сложную боевую операцию, чтобы преподать урок негодяям, покусившимся на его авторитет.
Операция прошла успешно. Правда, не без сюрпризов. Отряд Мастера едва сам не угодил в засаду, избежав этой участи лишь благодаря помощнику Гуаньфэня. Тальчи, как звали помощника, был родом из этих мест и в команде Мастера считался экспертом по всевозможным хитростям и ловушкам. Он обратил внимание, что из деревни, через которую они проезжали, исчезли все попрошайки, назойливо докучавшие обычно. Быстро перегруппировавшись по плану того же Тальчи, бойцы Мастера, застав врасплох, ликвидировали засаду и благополучно встретили караван. Банда «Чёрных скорпионов» осталась в тот день без добычи.
На свою базу, вместе с караваном Мастер вернулся только к ночи следующего дня. Отдав последние распоряжения, он направился в свою комнату. Изрядно уставший, Мастер уже предвкушал, как упадёт мёртвым сном на свою кровать. Он потянулся к дверной ручке, и… Мастер вдруг замер с повисшей в воздухе рукой. На ручку была намотана верёвка.
Это была давняя привычка Гуаньфэня. Дело в том, что детство своё он провёл в горной деревушке, где постоянные ветра распахивали двери домов. Это доставляло много хлопот, потому что куры, жившие вместе с людьми в маленьких лачугах, разбегались. Однажды, тогда ещё маленькому, Хэбу надоело вечно гоняться за глупыми птицами, и он придумал привязывать дверь верёвкой. С годами у него даже выработался свой способ, и хоть теперь в этом не было необходимости, Мастер продолжал закрывать свою дверь таким способом – привязывать за ручку верёвкой перекрученным зигзагом со вставленной посередине щепочкой.
Он стоял перед дверью, пытаясь понять, что же его так насторожило. И вдруг до него дошло. Эту верёвку, без сомнения, навязал на ручку он сам. Вот и щепочка была на месте. Он быстро сбросил верёвку и, вбежав в комнату, быстрым взглядом окинул сундук под окном. На сундуке была небрежно разложена карта той местности, куда отправлялся отряд Мастера, со стоявшим на ней недопитым кубком вина. Всё оказалось нетронутым. Таким, каким он это оставил, отправляясь навстречу каравану.
Яростное раздражение захлестнуло Мастера, Он даже не стал заглядывать в сундук. Настолько всё было очевидным.
«Он, что, спросонья ничего не понял?!» – Мастер, злобно сжав кулаки, выбежал из комнаты.
Гуаньфэнь бежал к бараку, бормоча проклятья и с мыслью, что, наверное, он всё-таки убьёт этого мальчишку! Ведь так подставить… Даже самый тупой из учеников мог бы без труда выполнить такое простое поручение! Никак! Ну, никак не ожидал!
Вбежав в барак, Мастер схватил Доксуна за ворот и поднял с циновки. Хотел сразу же ударить. Но сдержался и спокойным, насколько смог, голосом спросил:
– Ну?.. Ты выполнил моё поручение?
Ожидая увидеть растерянное выражение лица, Мастер злорадно представил, что он сейчас сделает с этим недоумком, и сжал кулак.
– Ну… да! А почему вы спрашиваете? – Мальчик с недоумением смотрел на Мастера. – Вы что, письмо не нашли?
– Какое письмо? – Мастер опешил.
– Я всё передал. И подарок, и ваше письмо. Хозяйка была очень рада и написала ответ.
Мастер не шевелился и не менял выражения лица. Истолковав такую реакцию по своему, мальчик, помявшись, продолжил:
– Ну… Там ещё… В общем, эта женщина угостила меня сладостями. Ну… Я взял. Немного. Но, она сама…
– Да, ладно – со сладостями! Письмо где? То, что она передала?
– Так там же! – Мальчик удивлённо уставился на Мастера. – Где был и подарок, и ваше письмо. Я его туда же положил. В красную лаковую шкатулку в сундуке.
Гуаньфэня начало отпускать, и он вздохнул.
– Точно?
– Точно!
– Ну, ладно. Ложись, давай… спать.
Добравшись до своей комнаты, Мастер, уже не торопясь, спокойно вошёл и внимательно осмотрелся. Подойдя к сундуку, аккуратно приподнял, стоявший на карте, кубок. Капля вина, скатившись ранее по стенке кубка, оставила на карте тонкий засохший кружок. Кубок стоял точно вписанный в этот след.
С большими сомнениями, продолжая действовать лишь благодаря инерции, Мастер открыл сундук и вынул красную шкатулку. Ему пришло в голову, что всё это – какое-то сумасшествие и сейчас он увидит там нефритовую статуэтку и своё письмо.
Он открыл шкатулку… Сомнений не оставалось. Статуэтка отсутствовала, а скрученный свиток был явно другой – бумага была очень белая и дорогая. Он развернул письмо и, прочитав, довольно улыбнулся. Оно было коротким, но не оставлявшим никаких сомнений в том, что акция удалась и перспективным отношениям – быть!
Свернув письмо и положив обратно, Мастер посмотрел на кубок и вспомнил… Кубок, карта, сундук, верёвка на двери… Его брови нахмурились.
«Да это просто бред какой-то! Он кто такой?!» – В сознании Гуаньфэня повеяло чем-то мистическим.
Мастер вышел на улицу. Чёрное небо сверкало звёздными россыпями. Тёплый ветерок приятно и успокаивающе обдувал лицо. На толстом бревне возле коновязи сидел Тальчи и, задрав голову, тоже смотрел на звёзды. В раздумье, Гуаньфэнь подошёл и сел рядом. Они смотрели на звёзды. Потом Мастер поделился с помощником последними новостями и своими сомнениями. Потом они снова смотрели на звёзды.
– Мастер! – Тальчи улыбнулся. – Я думаю, мальчишку пора отправлять в горы. На соляной склад.
– Эх… сам знаю. – Мастер вздохнул. – Просто… Он меня немного пугает. Что это вообще!..
– Такие, – Тальчи усмехнулся, – иногда приходят… в этот мир. Никто… не знает – откуда.
– Честно, Тальчи?! Я и не хочу этого знать. – Мастер уверенно загнул третий палец.
Глава 4
Отблески мерцающего пламени создавали в темноте иллюзию таинственного шевеления на раскидистых ветвях. Двое мужчин сидели у костра. Один из них изредка подкидывал в костёр обломки сухих веток.
– Мне кажется, рука начала понемногу шевелиться.
– Так должно быть. Тот медведь был молодой и сильный. Сейчас его сила переходит к тебе.
– Мне сказали, ты сам его убил. Спасибо, брат!
– Да какое там спасибо! – Мужчина досадно цокнул языком. – Вот если бы ты меня тогда послушал! Не надо было бы сейчас никакого спасибо. Ведь я сказал тебе – живи здесь, у нас. Нет! Оюн захотела жить в горах! Да мало ли чего она… – Увидев, как изменилось лицо собеседника, мужчина замер на полуслове и продолжил уже примирительно. – Ладно, не думай! Я же сказал – найдём мы их!
– Кальтэ! Я видел. Она была мертва. – Мужчина говорил медленно и спокойно.
– А потом встала и ушла? Мы всё там обыскали! И ты её всё-таки плохо знаешь. Потому, что относишься к ней, как к ребёнку. А она только прикидывается слабенькой. Я же её с детства знаю.
Кальтэ вспомнил, как в детстве, Оюн тогда было лет пять, они играли в воинов и дрались на палках. Малышка тогда часто притворялась, что ей сильно попало и, хватаясь то за ногу, то за живот, падала на землю и плакала. А когда он подбегал к ней, чтобы поднять и утешить, она вдруг била его палкой по голове и смеялась. А ещё, она как-то потерялась в лесу. Её искали три дня, и нашли… спящей с перепачканным лицом на большой куче всевозможного лесного провианта, который она насобирала, словно, запасливая белка.
Кальтэ улыбнулся.
– Неет, Ыльчи! Не могла она умереть. Да и Доксун тоже. С кровью таких родителей, как ты и моя сестра…
Ыльчи благодарно кивнул.
Они сидели, каждый со своими мыслями, и молча смотрели на огонь.
– Знаешь, Кальтэ! – Генерал поднял немного усталый взгляд. – Я думаю, это всё было спланировано не в Тан. Сделали танские солдаты, а задумано было… в Когурё. И если так, то из-за меня у вас могут быть неприятности. Если узнают, что я здесь…
– На счёт неприятностей – вряд ли. Думаю, Когурё сейчас не до нас и не до тебя.
– Какие-то новости?
– Да. Король низложен. На троне теперь его племянник – Почжан.
– Вот как! – Ыльчи усмехнулся. – Значит, генерал Ён добился, чего хотел.
– А чего он хотел?
– Фактическим правителем теперь будет он. И наше и без того военное государство станет ещё более военным.
– Разве это плохо? Сильная армия – это защита и порядок.
– Да. Но этого недостаточно. Надо уделять внимание и многому другому. Например, как в Силла и Пэкче.
– Силла и Пэкче? Да они должны быть благодарны вам! Уже столько веков Когурё, как железный щит, не даёт до них добраться всем этим ненасытным империям: Хань, Суй, теперь вот, Тан!..
– Да… Это так. Но… если в стране думают только о войне, то перестают развиваться: науки, искусство и вся культура. А это очень важно. Это – основа, на которой стоит всё. В том числе и армия. В Пэкче, конечно, с последним королём всё изменилось к худшему. Но вот, в Силла…
– О, это я знаю! Их прошлая королева такая… Ну… в общем, вызывает уважение!
– Да. Королева Сондок показала всем, как можно нормально жить, развивая науку, культуру, удобное для всех управление… Я слышал, люди из Пэкче уходят в Силла целыми деревнями. Разве это не говорит о многом? Ведь люди – самое большое богатство любого государства.
Соглашаясь, Кальтэ задумчиво кивал головой.